Повышения смертности среди врачей в России во время пандемии коронавируса не наблюдается, заявила 24 мая заявила в эфире телеканала «Россия 1» глава Роспотребнадзора Анна Попова.
«Пока никакой статистики угрожающей, говорящей о том, что в общем количестве погибших вот в этот период какой-то другой удельный вес медицинских работников, ее нет. У нас анализируется, во-первых, полицевой учет, мы знаем о каждом, кто имел вирус, тем более о каждом погибшем. Любое движение человека с вирусом, тем более медицинского работника, фиксируется», — сказала она.
Успокаивающие речи главы ведомства, правда, как-то не очень коррелируются с практически ежедневно появляющейся информацией об умершем от коронавируса враче или медсестре, из тех, кто работает с COVID-19. Странно, что госпожа Попова, возглавляющая Роспотребнадзор, не владеет или не пожелала озвучить цифры, а лишь убаюкивающим тоном уверяла, что «в Багдаде все спокойно».
Только в Санкт-Петербурге, по словам главы региональной рабочей группы по противодействию распространению коронавируса, генерального директора Центра им. Алмазова Евгений Шляхто, на 26 мая в городе более 3 тыс. медработников заболели коронавирусом, восемь умерли.
«Большинство случаев связано с выполнением своих функциональных обязанностей», — признал он в ходе пресс-конференции.
Свои данные озвучило и Министерство здравоохранения: по состоянию на 22 мая в «регистре умерших медработников» 101 человек. Как заявила на на заседании рабочей группы комитета Госдумы по охране здоровья директор Департамента общественного здоровья, коммуникаций и экспертной деятельности Минздрава Людмила Летникова, каждый субъект должен в онлайн-режиме заполнять этот регистр.
«Мы эти данные в ежедневном режиме сверяем с данными Фонда социального страхования, который, в свою очередь, опирается и на данные СМИ, и на данные в «списке памяти», — добавила она.
Примечательно, что чиновники заговорили об этом лишь после опубликования некоторыми СМИ данных исследования «Медиазоны», согласно которым на 18 мая в «Списке памяти» было 186 имен медицинских сотрудников.
«Если верить официальной статистике, то получается, что каждый 15-й умерший от COVID-19 в стране — это медик. Это в 16 раз больше, чем в шести странах, где эпидемия приобрела сопоставимые масштабы», — пишет издание.
«Список памяти» создается по инициативе самих медиков и в него заносятся имена врачей, в том числе предположительно погибших от коронавируса. Как до этого заявил РБК заведующий отделением кардиореанимации Городской клинической больницы № 29 Москвы Алексей Эрлих, «список» создан не для статистики.
«Это больше про память. …Когда человек погиб на рабочем месте от пневмонии, то мы не уточняем, был ли у него положительный результат теста на вирус, особенно если его коллеги считают, что он умер от коронавируса» , — подчеркнул он.
Конечно, полные официальные данных по зараженным и погибшим медикам появятся позже. Пандемия пока не сдает позиции. Но, как рассказала «Свободной прессе» доктор медицинских наук, руководитель Высшей школы организации и управления здравоохранением (ВШОУЗ) Гузель Улумбекова, к началу третьей декады мая умерло уже около 190 человек, в то время как в США около 30. При этом на 26 мая от коронавирусной инфекции в России умерли 3807 человек.
Кандидата медицинских наук, председателя «Лиги защиты врачей» Семена Гальперина заявление госпожи Поповой не удивило.
— Это обычное дело. Наши чиновники всегда пытаются отчитываться, что у них все хорошо. Там «наверху» у них действительно всё хорошо, в отличие от рядовых врачей.
В статистику часто не попадают врачи, которые заразились без документального подтверждения. У нас же как: чтобы считали, что медик заразился на рабочем месте, ему надо иметь кучу подтверждающих это бумаг. Это было еще связано с нежеланием выплачивать компенсации за заражение.
Когда вышел закон о компенсации за заболевание медработников, причисление заболевания коронавирусом к производственной травме или профессиональному заболеванию, тут же стали искать пути как это обойти. И соответственно во многих медицинских учреждениях посылают врачей работать с коронавирусными пациентами, но не оформляют это документально: не оформляют приказ главного врача, дополнительное соглашение с работниками, еще разделяют на зоны — кто идет в ковидную, тех считают (работающими с коронавирусом — ред.), а тех, кто в обсервационную — нет.
Кроме того, не всегда считают врачей «скорой помощи»", которые приезжают ко всем подряд, ни тех врачей, к которым приходят на приём пациенты с коронавирусом, у которых на тот момент еще нет бумаги, подтверждающей коронавирус. При этом врачи заражаются, болеют. Массово. Естественно выше, чем в обычной популяции населения, потому что контакт высокий.
«СП»: — Почему все-таки у нас болеет больше, чем во многих других странах?
— Видимо, потому что не хватает средств индивидуальной защиты, не организована система медицинской помощи, в том числе и в стационарах. Мы видим, что до сих пор врачи часто работают с коронавирусными пациентами в обычных хирургических масках, от которых никакого толку нет, с костюмах, которые не предназначены для работы с вирусной инфекцией, к которым совершенно другие требования. Из-за этого часто происходят массовые заражения.
А «наверху» есть установка: отчитываться, что всё хорошо. Эта вертикаль отчетности, где каждый начиная с главного врача подает отчеты, что у него все хорошо, что если врачи и медработники и болеют коронавирусом, то не потому, что заразились на работе, а где-то еще. Более того, мы сталкиваемся с ситуацией, что и медработники поликлиник, если заболели и получают больничный лист, лечатся дома, то им ставят ОРВИ, а не коронавирусную инфекцию при той же самой клинике. Это, видимо, какая-то команда в массовом масштабе, потому что мы сталкиваемся с этим в разных регионах и в Москве, в первую очередь.
Из Москвы также поступают жалобы, что на собраниях объявляют, что врачи обязаны работать, принимать больных, а никакой бумаги официальной нет. Всё на словах, поэтому официально врачи с ними не работают. Соответственно врачи, которые потом умирают от такой не задокументированной работы с коронавирусными пациентами, не входят в эту статистику. Вроде как сами виноваты.
«СП»: — Но ведь и главврачи, завотделениями болеют и умирают.
— Кто-то из главных врачей тоже может заболеть. Но не так много главврачей, которые ведут прием. Было несколько случаев, когда главврачи пошли работать непосредственно в эпидемию. Это единичные случаи.
В основном главврач отдает команды, иногда даже не сам, а через начмеда. И пишет бумаги. Так что риски у них немного другие, поэтому их не особенно заботит проблема подчиненных.
У нас, кстати, до сих пор не было ни одного дела по ст. 236 Уголовного кодекса, которая определяет ответственность за создание условий опасности заражения окружающих. Когда, например, главные врачи скрывают, что в медучреждении непрофилированном для работы с коронавирусом появляются больные COVID, когда заболевает врач или медсестра. По правилам всех контактирующих сотрудников надо отправить на карантин, а отдаление или клинику закрыть на карантин. Эти факты скрывались руководителями медучреждений, и коллектив продолжал работать, контактирующие заражали коллег, пациентов. В результате мы имеем то, что имеем. И пока я не знаю случая, чтобы кто-то их руководителей медучреждений понес за это ответственность.
«СП»: — Почему декларируется уважение к медикам, а на деле они беззащитны?
— Почему питерский губернатор говорил, что медработники должны доказывать, что они заболели на работе? Откуда это берется?
Почему на медработников, которые пожаловались на нехватку средств индивидуальной защиты уже заводятся уголовные дела? Региональные чиновники насылают на них полицию, Следственный комитет, угрожают.
Яне представляю, что в какой-то цивилизованной стране такое было возможно, чтобы какой-то чиновник пригрозил врача полицией. Нигде в мире такое невозможно. Такой чиновник и часа не оставался бы на своем рабочем месте.
Следственный комитет пообещал разбираться с чиновниками, которые не выплачивают положенные деньги медработникам, но пока я не вижу ни одного дела, чтобы реально кто-то из чиновников пострадал за это, кто отстранен.
Президент настучит по шапке, они начинают отчитываться срочно, переобуваясь на ходу. Для руководителя любого ранга главное — написать хороший отчет. Последние 10 лет на этом строилась вся реформа здравоохранения. Над отчетами Минздрава в последние годы все смеялись. Эта традиция сохраняется — никто не верит отчетности, но она идет наверх. Видимо, такой запрос.
«СП»: — За последнее время ситуация с безопасностью врачей стала лучше?
— Это невозможно проверить: от врачей продолжают поступать жалобы, а чиновники говорят, что все хорошо. Это проблема разделения управления в здравоохранении. У организаторов здравоохранения свой мир, они живут на своей планете. А у непосредственных медработников совершенно другое видение, они живут в другой ситуации. Думаю, в этом проблема.
