Смерть актера на сцене романтична. Смерть марафонца на финише забега почетна. Смерть мужчины во время интима для кого-то даже завидна. Смерть бюрократа в служебном кабинете чуть ли не комична. Хотя в нашем случае ничего смешного точно нет. Чиновник, носящий прозвище Мудрец, мирно скончался в кресле за письменным столом в возрасте семидесяти восьми лет. Вероятно, смерть была легкой. На столе аккуратной стопкой лежали документы, подготовленные к заседанию коллегии министерства. Как будто покойный хотел сказать на прощание: «Не переживайте, все дела в полном порядке».
На похоронах присутствовал полный состав министерского руководства, а церемонию прощания вел лично Министр. Он же сидел во главе поминального стола и предоставлял слово желающим высказаться.
Министр был не молод и не стар, а, что называется, в самой поре — пятьдесят с маленьким гаком. В министерстве трудился два десятка лет, стартовав с должности заместителя директора не самого значимого департамента. И ступенчато прошел по карьерной лестнице — первый заместитель, руководитель департамента, член коллегии, заместитель министра, первый заместитель министра и вот уже четвертый год пребывал главным лицом.
К подчиненным был придирчив, держал всех в напряжении, регулярно доводя до панических атак. Во всем министерстве был только один человек, которого он не только не трогал, но буквально сдувал с него пылинки. Этим неприкасаемым был как раз покойный. Мудрец отработал в министерстве добрых полвека. Последние двадцать лет занимал скромную должность заместителя начальника управления делами. Что он делал? Планировал повестки заседаний коллегии, составлял ежедневные, недельные и месячные графики министра, отрабатывал адресованные шефу бумаги, готовил его резолюции. В общем, занимался тоскливой аппаратной текучкой.
Но если вы хотя бы приблизительно представляете себе работу государственного органа, сразу поймете: именно эта текучка и есть приводной ремень бюрократического механизма. И в деле, требующем оперативных реакций и долгоиграющих расчетов, жизненного и делового опыта, интуиции, Мудрец был профессионалом экстра-класса.
При этом он был чрезвычайно искусным наставником, аппаратным просветителем. И вот теперь, сидя во главе поминального стола, Министр осознавал, что именно усопшему он обязан своим восхождением, и скорбел настолько искренне, насколько способен скорбеть заматерелый управленец высшей касты.
В начале карьеры ему, в ту пору молодому специалисту, по ведомственной принадлежности спустили сверху письмо. Оно было адресовано лично тогдашнему министру и с его резолюцией: «Рассмотреть и дать предложения» по ехало по нисходящей, в конце которой как раз находился будущий министр (назовем его для удобства БМ). В письме содержалась просьба поддержать прогрессивный технологический проект, как утверждалось, чрезвычайно перспективный для всей страны, и выделить на его реализацию сумму, адекватную масштабам задачи.
Чуйка подсказала БМ, что с этим поручением можно крепко вляпаться. Испросил совета сослуживцев, однако те предусмотрительно устранились. Но один из них заметил, что грамотное решение мог бы подсказать тертый аппаратчик по прозвищу Мудрец.
Решив ничего не выдумывать, БМ как на духу описал Мудрецу ситуацию. Хозяин кабинета оценивающе поглядел на парня. Сейчас пошлет, решил тот, но ошибся. Что ж, давай порассуждаем, молвил Мудрец и запер дверь изнутри.
Исполнительный, но недостаточно опытный чиновник даст объективную оценку, начал он лекцию. Бывалый же человек первым делом разузнает как можно больше про личность просителя. Вдруг окажется, что он вхож в дом министра, играет с ним в шахматы и на бильярде или, предположим, содействует бизнесу его жены и детей. Вот и ключ к шифру: не станет же босс подставляться и тупо накладывать резолюцию: «Предложение поддерживаю. Исполнить и доложить». Он рассчитывает на твое понимание тайного хода карт.
А теперь решай, как тебе действовать. Вроде бы логично направить вверх по инстанции хвалебный отзыв с предложением поскорее выделить искомую сумму. Но что-то подсказывает тебе, что проект квакнется. Естественно, с пропажей казенных денег. И это может привести к затягиванию петли на твоей хрупкой шее. Притом казнить тебя будет тот самый руководитель, чьи интересы ты преданно обслужил. Как тебе такая перспектива?
Вот другой вариант. Можно направить письмо, в котором подробно, со ссылками на все мыслимые авторитеты, похоронить предложенный проект. Только не надейся, что босс оценит твое усердие, вроде бы ограждающее его от возможного скандала. Куда более вероятна противоположная реакция: начальник увидит, что ты не готов рисковать ради него своей шкуркой, и переведет тебя в разряд отработанного материала.
Какой же путь выберет подлинно мудрый чиновник? Он напишет письмо, в котором придаст предлагаемому проекту грандиозное, планетарное значение. И доказательно разъяснит, что его реализация не под силу одному-единственному департаменту, тут требуется сложение усилий. Поэтому необходимо создать комиссию, куда войдут представители смежных ведомств, поставить каждому внятную задачу и навалиться всем миром.
Даже если начальник все поймет — а он, скорее всего, поймет, — твои риски сведены к минимуму, ответственность размыта. Зато в случае успеха предприятия можно оказаться среди победителей. И тогда ты со значением скажешь: «Эту идею я первым поддержал», и крыть будет нечем.
Все было исполнено точно по лекалу Мудреца, и дело сложилось как нельзя лучше. Проект получил одобрение и финансирование. Министр выяснил, кто готовил экспертную оценку, взял парня на заметку и вскоре двинул его вверх по служебной лестнице.
А БМ и Мудрец сблизились. Растущий чиновник периодически выказывал наставнику знаки почтения, тот платил ему встречной симпатией и под настроение пускался в откровения, которые визави впитывал как губка.
По роду долгой службы Мудрецу приходилось сотрудничать с представителями разных бизнесов, создавать условия для их производительного труда. И в один прекрасный день он осознал, что рубит фишку лучше самих предпринимателей. Его рекомендации спасали их от краха и даже помогали выйти в прибыль.
Разумеется, мысль о том, что за его счет идет обогащение других людей, не раз постукивала в мозгу. Поэтому, когда в первый раз одновременно со словами сердечной благодарности Мудрец получил запечатанный конверт, он не возразил. Это было справедливое вознаграждение.
Надо заметить, что бизнесмены многократно предлагали мозговитому чиновнику хорошие должности в своих компаниях. Но он всякий раз отказывался, осознавая, что тот, кто сегодня дожидается аудиенции перед его кабинетом, завтра, зачислив Мудреца в свой штат, вытрет об него ноги и заставит пахать до посинения.
Так что служебный статус полностью его устраивал. Мудрецу не нужен был первый вагон власти, он не раз видел, как из него на полном ходу вылетали и пребольно шлепались жутко важные персоны. К таким эксцессам он относился с недоброй иронией. Мудрец вообще был не чужд саркастического цинизма, приклеивал коллегам язвительные ярлыки типа «несгибаемого ума человек», любил к месту ввернуть черный афоризм. «Если все хорошо, не радуйся, — жизнь просто перезаряжает ружье», «Помни, что дерьмо летает эскадронами», «В нашей фирме те, кто останутся в живых, позавидуют мертвым», — поучал он БМ. Тот искренне восхищался прозорливостью и логикой старшего товарища, хотя понимал, что сам он вылеплен совсем из другого теста. Он был карьеристом до мозга костей, видел цель — не видел препятствий. Мудрец, разглядевший в парне потенциал и хватку, аккуратно его окормлял.
Назначение руководителем департамента стало для БМ ожидаемым трамплином, и он включил на максимум энтузиазм и инициативу. За его подписью полетели письма на имя министра с предложениями, которые в скоростном режиме вырабатывал изобретательный ум. Наблюдения за тем, как выпрыгивает из штанов молодой начальник, не обрадовало коллег по министерству. И к БМ стали возвращаться его послания с резкими замечаниями и отказными резолюциями. Озадаченный, он бросился к Мудрецу, и тот устроил очередной мастер-класс.
Переписка с начальником при внешней официальности процесс глубоко интимный, пояснил Мудрец. Поэтому она требует высокого эпистолярного мастерства. Пошлый тезис о том, что размер имеет значение, напрямую относится к деловому письму. Слишком короткая бумага покажет твою легковесность и несерьезность, слишком длинная — неуважение к руководителю с его нечеловеческой занятостью. Полторы страницы — самое то. Нет такой темы, которую нельзя было бы уместить на полутора страницах. Включая описание мировых кризисов.
Однако составить петицию — это даже меньше, чем полдела. Письмо министру движется поэтапным курсом, проходит по разным отделам канцелярии, где сидят малозаметные, но совсем неглупые люди, которые испытывают к тебе вполне земные чувства. Эти клерки могут задержать твое послание, настучать о нем твоим противникам, которые тут же сыграют на опережение.
На одном из таких пересыльных пунктов к твоему письму подготовят проект резолюции начальника. Которую тот может, не вникая в суть дела, подписать. А уж что там будет значиться — «не возражаю» или «считаю необоснованным» — ты узнаешь только на выходе. Какой вывод? Не бойся снизойти до младших чинов, приделай к письму ноги, да не чужие, а собственные, подружись с каждым клерком. И если почувствуешь, что дело не выгорает, тогда предпринимай решающий шаг.
Нужно доставить письмо лично. Добиться приема у начальника и продекламировать короткий, но яркий спич. После чего положить перед боссом те самые полторы страницы и, замерев, ждать, пока он соизволит наложить резолюцию. Если захочет.
Возьмем лучший вариант: захотел, наложил. Ты выходишь в приемную и немедленно регистрируешь письмо. На тебя смотрят уважительно: резолюция «на коленке», то есть написанная от руки, ценится очень высоко. Все, кому разошлют копию письма, поймут, что ты вхож, а потому небезопасен.
И еще они обязательно заметят наиважнейшую деталь. В самом конце петиции, после изложения сути прошения, ты напишешь: «Прошу Вашего поручения». Волшебные слова! Они означают, что ты вооружен до зубов и теперь вовсе не по своей инициативе будешь вершить задуманное. Тебе поручил это Сам, и во исполнение его поручения ты не пощадишь себя. И уж тем более других. Шли годы, карьерная кривая уходила вверх. БМ был уже заместителем министра, когда тогдашний министр заподозрил, что он метит на его священное место (кстати, так оно и было), и осерчал. Устроил заму наезд контрольно-счетной палаты и силовиков, запахло уголовным делом и позорным увольнением. БМ снова бросился к Мудрецу.
Успокойся, не мельтеши, сказал тот. Отставка чиновника любого ранга неминуема, как заход солнца. Умные люди вообще считают, что в отставку надо собираться с момента назначения. И внушить себе важную вещь: когда тебя начнут сжирать, ни на кого не надейся. Никто не придет на помощь. Почему? Каждый умирает в одиночку, закон службы.
Конечно, когда тебя пасут и душат, хочется разом послать всех подальше. Но просто взять и уйти не решаешься, потому что рассуждаешь так: пока ты государственный чиновник, тебя не решатся тронуть, а стоит выйти наружу — тут же прихватят. Но все как раз наоборот: для ловцов добычи ты гораздо вкуснее именно в статусе чиновника.
Многое зависит от того, до какого предела ты готов снести опалу и унижения. Нужно знать свой болевой порог; чем он ниже, тем лучше. Противник должен понять, что ты будешь кусаться до полного изнеможения.
Но даже если ты все-таки вылетишь, спроси себя: разве тебе стало хуже? Ты освободился от опасных интриг, бессмысленных указаний, бездарных совещаний, от общения с противными и вредными людьми. Ну, а если так — поблагодари тех, кто тебе нагадил. Кто стучал на тебя, кто подставлял, кто выгнал — всем спасибо. Они дали тебе новую жизнь. Где конец, там всему начало, так говорят древние.
БМ проникся наставлением Мудреца и решил терпеть, сколько сможет. Он включил до предела ресурсы нервной системы, и, как оказалось, не напрасно. Через год министра убрали, новый босс расчистил прежнюю министерскую верхушку, а своим первым замом назначил опального БМ. Которого, уходя на повышение в совмин, рекомендовал вместо себя.
...Слушая вполуха очередной поминальный панегирик Мудрецу, осовевший Министр молча спрашивал у рюмки водки, накрытой кусочком черного хлеба: «Где конец, там всему начало? А как же я без вас?» И знакомый голос откуда-то с небес произнес фразу, которую он и прежде слышал от наставника: «Помни наш девиз: главное — не терять равнодушия».
