«Когда я почувствовал себя настоящим мастером? Я до сих пор не знаю, мастер ли я», - признает известный в Волгограде настройщик фортепиано Николай Михайлов. В свои 74 года он не оставляет работы, уже давно ставшей делом души, и получает удовольствие от каждого звука «вылеченного» инструмента. О любви к своей профессии, проверенной почти полувековым стажем, – в материале ИА «Высота 102».
Николай Михайлов говорит неспешно и вдумчиво, будто бы обдумывая каждую фразу. Такие же размеренные диалоги он часами напролет ведет и с инструментом. Любое дело не терпит спешки, уверен мастер.. Особенно такое.
- Когда ты новичок, тебе кажется, что ты все умеешь. Тебе не страшно. А в итоге можешь что-то сломать или испортить. Серьезно напортачив, подходишь к инструменту уже с другими руками и мыслями, - рассуждает настройщик. – Шишки набивать у нас получается хорошо. Конечно, и я что-то ломал в своей жизни. А лечится все это количеством, которое со временем перерастает в качество. Как у врача – чем больше пациентов, тем больше опыта.
О выборе своего пути волгоградец рассказывает философски – мол, так решила жизнь. Баянист и дирижер народного хора, Николай Михайлов создавал коллективы, работал преподавателем, а параллельно занимался настройкой инструментов.
- У каждого инструмента есть душа. У кого-то больше, у кого-то – меньше. Сразу слышно, сколько уменья и любви вложил в него мастер, который его делал. То есть душа есть попросту качество. Состояние фортепиано можно определить даже по внешнему виду. В домах, где оно считается не просто мебелью, а буквально членом семьи, оно и ухоженно, и отремонтировано. А бывают такие запущенные инструменты, что к ним даже не хочется подходить. К слову, их популярность сейчас вовсе не угасла. Да, нынешний спрос не сравнить со спросом в советские времена, когда в магазинах стояли длинные очереди, а покупатели готовы были отдать за фортепиано любые деньги. Но все же рынок не сокращается. Кто-то продает, а кто-то и покупает. К тому же синтезаторы никогда не смогут вытеснить классические инструменты, ведь они вторичного качества. Да, удобны в использовании, да, занимают в доме мало места, имеют дополнительные функции и даже могут сыграть вместо музыканта. Безусловно, такая интерактивность привлекает детей. Но, слава Богу, педагоги объясняют родителям, что учиться надо именно на классике. Цифровые аналоги в этом вопросе сослужат недобрую службу.
У каждого инструмента, будь то старинный трофей с добротным немецким звуком или более молодое фортепиано, Николай Михайлов пытается услышать его уникальный «голос» - заложенный на производстве и поставленный за долгие годы.
- И в Волгограде, и в области до сих пор осталось много старинных роялей, вывезенных из-за рубежа в качестве трофеев. Некоторые из них дошли до наших дней в идеальном состоянии, буквально лучше новых. А какие необыкновенные звуки бывают в них – хочется не играть, а просто слушать этот самый звук, - делится профессиональными тонкостями мастер настройки. – На семинарах в Москве и Санкт-Петербурге я знакомился с мастерами, специализирующимися на чешских, японских, немецких инструментах. По правде говоря, все эти инструменты устроены одинаково, разница только в деталях. Познавая их, я постоянно находил для себя что-то новое. Но вообще-то за последние 80 лет ничего принципиального в области механики изобретено не было.
За время работы волгоградский настройщик не раз встречал по-настоящему звездных «гостей». Например, накануне юбилея Александры Пахмутовой он настраивал ее привезенный из Москвы рояль.
- Александра Николаевна – такая величина, что, каким бы опытным специалистом ты ни был, с ее роялем работаешь с особым настроем и волнением. А несколько лет назад я готовил инструмент к приезду Дениса Мацуева. Уже тогда он был известным пианистом, но не возил с собой ни собственных роялей, ни настройщиков, как делал, например, Святослав Рихтер. Сейчас Денис накануне выступления присылает к нам своих настройщиков. Не ревную ли я? Нисколько. Наоборот, радуюсь. Как говорится, баба с возу - кобыла галопом. С претензиями от известных музыкантов я не сталкивался ни разу. Если у них и были какие-то пожелания, я слушал и исправлял по мере возможностей. Обычно все получалось хорошо.
О своих профессиональных секретах Николай Михайлов говорить не любит. И дело здесь вовсе не в том, что опытный мастер боится конкуренции.
- Секреты, на мой взгляд, - это от лукавого. Делиться ими трудно, потому что другой поймет их как-то не так, воспользуется и скажет: «Вот, идиот, чему научил», - иронизирует Николай Михайлов. – Каждый свои секреты ищет самостоятельно. Чем точно стоит пользоваться, так это доброкачественными советами коллег. Если меня просят что-то показать, никому не отказываю. Но становиться наставником или каким-то гуру, честно говоря, у меня нет никакого желания. Это ответственное дело, требующее немало времени и отдачи. А мой день и сейчас расписан буквально по часам.
Однако понаблюдать за работой мастера – филигранной и точной – молодым сотрудникам было бы совсем не лишним. Ведь сегодня, по словам маститых настройщиков, профессиональная подготовка стала более маневренной, но не такой фундаментальной.
- Раньше профессию настройщика чаще всего осваивали на фабриках. Музыкант предпенсионного возраста шел туда на обучение и, общаясь со специалистами разных циклов, осваивал самые азы. Настройка инструмента, изготовление деталей и струн считались высшей ступенью, - отмечает волгоградец.
Во времена засилия гаджетов Николай Михайлов все так же доверяет только своим ушам и бережёт их от лишнего шума. Лишние децибелы, уверен он, в силах «убить» даже по-настоящему качественную музыку.
- Больше всего на современных концертах или в кинотеатрах меня угнетают убийственные децибелы. Музыкальные операторы, кажется, уже оглохли, а потому не понимают, где громко, а где тихо, - улыбается волгоградец. – Им кажется, что чем больше грома он обрушит на бедных слушателей, тем лучше. На самом деле все притупляется, и сейчас за лишним шумом нам трудно услышать музыку. Какой бы хорошей и настоящей она ни была.
Автор Виктория Чумакова
Фото Геннадия Бисенова
