Первый вице-спикер рассказал о кадровом обновлении Госдумы

— Иван Иванович, в этом году исполняется 25 лет, как вы работаете депутатом. Как изменилась Госдума за это время?

— Конечно, она менялась. В каждом периоде были свои вызовы, проблемы, свои плюсы и свои минусы. Если взять созывы 90-х годов, то это был пестрый бурлящий котел. Было немало бардака и в кадровом составе, и в атмосфере. Важные решения принимались трудно и долго, это отражало кровоточащий раскол в обществе тех лет. Но работал механизм поиска компромиссов по вопросам, где никто не мог добиться большинства. Были и важные верные решения, которые сыграли судьбоносную роль на перспективу.

Я тогда работал председателем комитета по образованию и науке, и могу точно сказать, что именно благодаря парламенту тех лет удалось не допустить приватизации высшей школы наподобие той, которая случилось во многих других сферах. Именно благодаря позиции депутатов удалось добиться сплочения вокруг правительства Примакова-Маслюкова в труднейший момент истории во время дефолта.

— А потом?

— Потом был долгий период, когда образовалось массивное «парламентское большинство», и резко снизилась представленность оппозиции. Чуть ли не два созыва, четвертый и пятый, шла долгая притирка к такому раскладу сил. Понадобились долгие годы, чтобы сориентироваться, как работать, как взаимодействовать в новых условиях. В шестом созыве обстановка стала живее, продуктивнее, расклад сил был куда более сбалансированным. Была определенная эмоциональная «встряска», появилось забытое ощущение политической дискуссии.

Еще одну встряску сделал уже нынешний председатель Государственной думы в седьмом созыве, когда довольно решительно скорректировал «знаки дорожного движения» с упором на эффективность и оперативность работы. Некоторые вещи относительно порядка работы, регламентных норм, дисциплины были очень неожиданными, новаторскими, но они сработали, и сработали позитивно.

— Изменила ли Госдума вас?

— Всегда лучше, когда об этом судят другие. Убеждения и принципы организации своей работы, считаю, у меня не изменились — в этом я достаточно консервативный человек. Не изменяю своим деловым привычкам. Но течение времени что-то меняет в каждом человеке. Главное, не закиснуть, не потерять интереса к работе. Пока он есть, я чувствую себя комфортно.

— В интервью, посвященному 25-летию Государственной думы, вы говорили о том, что «нарабатывается некий стиль работы с законами и законопроектами», и «на каждом новом витке идет более профессиональное обсуждение». Если мы говорим конкретно о вас, что изменилось? Как вы работали в Госдуме II созыва и сейчас? Стали ли депутаты делать больше для своих избирателей?

— Если говорить «конкретно обо мне», вы вряд ли увидите всю картину. Во втором созыве я был почти полностью поглощен отраслевым законодательством — научно-образовательным. А главное в той работе было, чтобы школы, вузы, научные организации получили из федерального бюджета финансирование, позволяющее им дотянуть до каких-то лучших времен, которые наступили несколько позднее. Так что стратегически мы важную задачу решили, и занимались этим всегда вместе с Российским союзом ректоров, с Профсоюзом работников народного образования и науки, со всеми живыми представительными общественными организациями.

А если говорить о «более профессиональном» обсуждении на новом витке, то тут речь идет, прежде всего, о том, что установлен более четкий, ясный порядок движения законодательной инициативы от идеи до рассмотрения на пленарном заседании.

— Заметили такую особенность — вы не вызываете прямой ассоциации с КПРФ. Например, ваши коллеги по фракции часто дают довольно острую оценку, как работе правительства, так и деятельности отдельных состоятельных граждан. Вы же, напротив, очень аккуратны в своих высказываниях и со всеми тактичны. Это осознанный подход, который необходим при координации людей разных взглядов и убеждений?

— Отчасти вы сами ответили на свой вопрос, но я все же кое-что добавлю. Фракция в Государственной думе — это инструмент партии. В партии мне доверено быть первым заместителем председателя Центрального комитета. В этом плане я имею непосредственное отношение ко всему, что звучит в выступлениях наших депутатов по повестке дня. Не на пленарках, а на партийных форумах мы определяем свои позиции по ключевым вопросам, стратегию и тактику.

А что касается стиля звучания в парламенте, то у большой организации с серьезными задачами всегда много разных участков работы. На каждом из этих участков — свои рамки допустимого. Никого же не удивляет, что, к примеру, Сергей Лавров не ведет переговоры тем языком, который звучит в политических ток-шоу на нашем телевидении.

В Государственной думе я работаю на направлениях, связанных с особым политическим протоколом, с большой включенностью в международную работу, с управленческими и представительскими обязанностями. Я к этому отношусь ответственно, так как это связано с национальными интересами государства. Но, безусловно, в силу склада характера необходимая в этой работе сдержанность не доставляет мне труда.

— Не так давно вы говорили, что в Госдуме последнего созыва особый подход к решению трудных вопросов — проводятся парламентские слушания с участием экспертов и представителей общественности, ведется работа, которая позволяет «максимально сблизить позиции всех фракций». Можно ли в таком случае говорить о том, что «угасает» политическое противостояние? И может ли оно иметь место при конструктивном диалоге и умении найти компромисс?

— И да, и нет. В тех случаях, когда речь идет о конкретных проблемах и применяются интересные форматы привлечения общественности, — конструктивный диалог действительно выходит на новый уровень. Политика отходит на второй план, и мы вместе решаем проблему. Мой любимый пример — проблема обманутых дольщиков. КПРФ боролась за их права годами. Но когда Вячеслав Володин взял эту сложную тему и буквально заставил заниматься этой темой всех — и «Единую Россию», и профильные министерства — дело пошло. Работа была выстроена заинтересованно, без общих слов, с нацеленностью на результат. Естественно, мы достаточно быстро пришли к согласию.

Однако когда речь идет о системных вопросах — федеральном бюджете или пенсионной реформе — о каком «угасании» тут может идти речь? Миллионы наших избирателей делегировали нас в парламент, чтобы не угасать по этим вопросам. Возьмем свежий пример: дискуссия фракций по национализации недр, по использованию доходов от экспорта природных ресурсов. Все разделительные линии там видны отчётливо и, к сожалению, пока далеки от пересечений.

— Вопросом номер один сейчас является ситуация с коронавирусом. Как у человека, который возглавляет Общество российско-китайской дружбы и курирует межпарламентские связи Государственной думы с Всекитайским собранием народных представителей, не могу не спросить: скажутся ли последние события на нашем сотрудничестве?

— Неделю назад я направил в Китай письмо в адрес коллег, председателя Общества китайско-российской дружбы Чэнь Юаня и председателя Китайского народного общества дружбы с заграницей Ли Сяолинь. Заверил, что Россия всецело поддерживает Китай в борьбе с эпидемией. Вы знаете, что президент России и правительство предприняли ряд соответствующих шагов. Наши специалисты взаимодействуют с китайскими, отправляются гуманитарные грузы.

Мы недавно получили очень теплый ответ из Китая на наше письмо, они высоко ценят наше понимание, нашу поддержку. Тем более когда в информационном поле есть силы, которые злорадствуют и откровенно «шакалят» на этой теме.

— Сколько, на ваш взгляд, времени потребуется, чтобы у россиян исчезли опасения по отношению к туристическим поездкам в Китай, покупкам той или иной продукции?

— Что касается опасений россиян, то какое-то время они еще будут оставаться, но не думаю, что долго. Наших закаленных туристов ни тайфуны, ни вулканы, ни красные флажки на пляжах не останавливают, какой уж там вирус. А если серьезно, когда он будет побежден, все постепенно вернется на свои места при соответствующем информационном сопровождении. Это и одна из будущих задач ОРКД.

— Вы возглавляете рабочую группу Госдумы по оценке ущерба, нанесенного Крыму за время нахождения в составе Украины. Когда будут подведены итоги работы?

— Они будут подведены, как только мы будем довольны тем, что мы собираемся сказать. Информации очень много. Она очень разрозненная. Немало её фрагментов недоступны, так как архивы находятся на территории нынешней Украины. То, что есть, постепенно обобщается, и работа идёт. Но спешить с этим ответственным делом у нас нет никакой необходимости. Не исключаю, что в ближайшее время рабочая группа организует в стенах Государственной думы выступления ученых, которые по нашему заданию тоже занимались этой работой.

— Возвращаясь к вопросу о фракции: КПРФ была единственной, воздержавшейся от голосования по кандидатуре Михаила Владимировича Мишустина на пост премьера. Сейчас, когда председатель правительства приступил к работе и появились ее первые результаты, изменилось ли ваше отношение к этой фигуре?

— Вы знаете, если мы гово?