Между благодатными оазисами Туркестанского генерал-губернаторства и центральной частью Российской империи пролегли тысячи километров безводных степей и пустынь. Единственными средствами сообщения оставались телеграф и конная почтовая служба. Между тем для широкого освоения новых территорий и для противодействия Британии в рамках “Большой игры”, требовалась быстрая переброска грузов и войск. Поэтому одной из важнейших задач для российских властей было установление эффективной транспортной артерии между метрополией и вновь присоединёнными землями. Проще говоря нужно было построить железную дорогу. Для оценки возможных путей решения этой проблемы в 1879 года была организована Самарская учёная экспедиция, известная также как экспедиция Великого Князя Николая Константиновича в Среднюю Азию. К этому времени Николай Константинович был уже довольно опытным путешественником и исследователем. За его плечами были три научные поездки по Центральной Азии, если не считать участия в Хивинском походе под командованием генерала Кауфмана в 1873 году. Именно в этой военной экспедиции Великий Князь “заболел” Туркестаном и начал вести путевые заметки обо всем, что могло иметь интерес в военном, научном и промышленном отношениях. Так появилась огромная тяга к исследованию Средней Азией, которому Николай Константинович посвятил всю свою жизнь. Экспедиции князя изучали возможность соединить быстрым и удобным путем Туркестан и Россию. В 1878 году в Оренбурге вышла брошюра “О выборе кратчайшего направления Среднеазиатской железной дороги”, а в Самаре опубликована работа князя “Исследование направления Среднеазиатской железной дороги между Уралом и Сыр-Дарьей”. Правда, посланный в Петербург проект был признан нерентабельным из-за малонаселённости земель. Весной 1879 года в Самарской губернской типографии тиражом 1200 экземпляров была отпечатана брошюра “Аму и Узбой”. Но ни на одной печатной работе Николая Константиновича не было указано имя автора. На титульном листе стояли лишь две латинские буквы “N.N.”, а в примечании автор безымянно характеризовался как “один из лучших исследователей Средней Азии”. По негласному высочайшему запрету имя опального Великого Князя не должно было нигде упоминаться. Enfant terrible царственного семейства, он был обвинён в краже драгоценностей своей матери и выслан за пределы Петербурга. Интересно, что в работе “Аму и Узбой” Николай Константинович обосновывал возможность и необходимость поворота Амударьи на запад, через пустыню Каракумы к Каспийскому морю. В случае осуществления этого проекта появилась бы возможность связать Центральную Россию с Туркестаном по водному пути Волга - Каспийское море - Амударья вплоть до границы с Афганистаном. Великий Князь Николай Константинович в мундире флигель-адъютанта после окончания Николаевской Академии Генерального штаба и титульный лист его работы о железнодорожных изысканиях в Туркестане с собственным автографом, адресованным помощнику статс-секретаря Государственного Совета М. И. Семевскому В конце 1878 года в Хивинском ханстве происходит наводнение, в результате которого часть вод Амударьи прорвалась в её старое русло Узбой, ведущее в Каспий. Это событие вызвало широкий интерес научных и политических кругов России. В декабре 1878 года в Русском географическом обществе состоялось заседание, посвящённое этому природному явлению. Полковник А. Н. Куропаткин, в то время заведующий азиатскими делами Главного штаба, представил своему начальству специальную докладную. Воспользовавшись этим интересом Николаю Константиновичу, проживавшему в это время в Самаре, удалось получить соизволение Александра II на проведение экспедиции на Амударью и 16 февраля на имя самарского губернатора было доставлено письмо из канцелярии министерства внутренних дел о разрешении “Его Императорскому Высочеству Великому Князю Николаю Константиновичу предпринять весною сего года, в сопровождении Графа Ростовцева и других лиц, путешествие по разным степным и другим местностям находящимся в Оренбургском и Туркестанском краях”. Целью экспедиции являлось изучение возможности транспортной связи между Туркестаном и Россией как железнодорожным, так и водным путем. Поэтому, в её программу вошло “исследование реки Амударьи, ее полноводности, глубины, скорости течения, наличие порогов, обзор берегов, судоходность, а также разыскание и обзор сухих русел в Хорезме и Каракумах, обзор порогов и плотин по Узбою, развалин и следов оросительных каналов вблизи его берегов”. Такова предыстория Самарской экспедиции, названной так поскольку большая часть подготовки проходила именно в этом городе. В неё, в качестве художника и корреспондента, вошёл и Николай Николаевич Каразин, к этому времени уже действительный член Русского географического общества.Кроме него в состав экспедиции были включены: известный путешественник и исследователь Средней Азии геолог И. В. Мушкетов, ботаник профессор Н. В. Сорокин, инженер путей сообщения В. Н. Соколовский, морской офицер капитан-лейтенант Н. Н. Зубов, граф Н. Я. Ростовцев. Николай Константинович пригласил в путешествие выпускника Берлинского университета, молодого ученого-ориенталиста Рамчандра Баладжи, индийца по происхождению. Сопровождала великого князя и его молодая жена Надежда Александровна, дочь оренбургского полицмейстера генерала А.Н. фон Дрейера. Стартовать экспедиция должна была из Красноводска (ныне г. Туркменбаши), однако подготовка путешествия затянулась и в начале лета 1879 года Николай Константинович вместе с некоторыми участниками, в число которых входил и Каразин, отправляется из Оренбурга прямо в Ташкент. Почти одновременно с выездом Великого Князя капитан-лейтенант Н. Н. Зубов с небольшим караваном верблюдов и шестью матросами отправился из Казалинска вдоль восточного берега Аральского моря к Амударье. Через десять дней моряки вышли к Петроалександровску (ныне г. Турткуль, в Каракалпакии), стоящему в нижнем течении реки. Отсюда Зубов со своей командой должен был, дождавшись парохода, отправиться на нём вверх по течению навстречу экспедиции. Однако, судно вовремя не прибыло, и Зубов принимает решение отправиться с командой на местном плавсредстве - каике, большой вместительной лодке. Получив от начальника Амударьинского отдела полковника А. А. Гротенгельма взвод солдат 13-го линейного туркестанского батальона, а также припасы и снаряжение и наняв восемь гребцов-хивинцев, отряд моряков отправляется в путь. Тем временем в Ташкенте продолжается подготовка экспедиции. В конце июля Николай Константинович, совершив вояж в Коканд и Маргелан, даёт команду на отправку. Через Ходжент и Джизак отряд отправляется в Самарканд. Именно Самарканд, в котором должны были собраться все её участники, стал начальным пунктом экспедиции. Н. Н. Каразин. Сценка на самаркандской улице Присутствие в составе путешественников племянника “Белого царя” вызвало некоторую сумятицу как у русской администрации, так и у бухарского эмира. Для обеспечения безопасности экспедиции начальник Зерафшанского округа генерал-майор Н. А. Иванов выделил для её сопровождения конвой из 25 казаков 2-го конного Уральского казачьего полка. Эмир Музаффар хан также озаботился достойной встречей царственной особы. Азиатские властители придают очень большое значение таким вещам как вопросы этикета, церемоний и подарков. Чуть ли не ежедневно скакали гонцы из Самарканда в Карши, где в это время находился эмир, чтобы утрясти все вопросы. Экспедиция грозила превратиться в неторопливое шествие тяжело нагруженного подарками каравана, надолго задерживаясь во владениях местных феодальных правителей для торжественных встреч, долгих угощений и празднеств. Предчувствуя это Николай Константинович просит исполняющего обязанности Туркестанского генерал-губернатора Г. А. Колпаковского, чтобы тот ходатайствовал перед эмиром о запрещении местным бекам преподносить подарки и устраивать многодневные увеселения. В какой-то степени эта просьба была выполнена. Почему эмир, узнав о русской экспедиции, выехал в Карши? Дело в том, что каршинские беки всегда считали себя независимыми от власти бухарского эмира, время от времени воюя с ним. С появлением Николая Константиновича у местных правителей мог возникнуть соблазн заполучить члена императорской фамилии в свои сторонники. Чтобы пресечь возможность подобного развития событий эмир и отправился в Карши. Воспользовавшись небольшой задержкой Николай Константинович совершил поездку в Каттакурган и посетил окрестные кишлаки. Николай Каразин тоже не терял времени даром, прогуливаясь по древнему городу и делая зарисовки. Наконец все формальности были утрясены и 6 августа экспедиция отправилась в свой нелёгкий поход. Продолжение следует На заставке: Картина Н. Н. Каразина “Хаджи-Самед. Сцена из жизни в Средней Азии” В. ФЕТИСОВ
