В колонии №19 под Волгоградом заключенные, назвавшие себя моджахедами Исламского государства, захватили заложников. Они объяснили свои действия "местью" за террористов, напавших на подмосковный "Крокус Сити Холл". Это уже вторая акция радикалов в учреждении ФСИН за лето - в июне похожая ситуация произошла в СИЗО в Ростове-на-Дону. Как исламский экстремизм проник в российские колонии — "Газета.Ru" узнала у криминолога, доцента Уральского государственного юридического университета Данила Сергеева.
"Мы с вами равны, дети Бога"
— В 2016 году ФСИН заявила, что намерена усилить борьбу с общинами радикальных мусульман — тюремными джамаатами. Отмечалось, что их становится все больше. Что это за общины и почему они появились в местах лишения свободы?
— Есть несколько причин возникновения такого явления. Основная — увеличение количества осужденных за террористические и экстремистские преступления. Это было связано с итогами второй Чеченской кампании.
Осужденных было много, распределяли их по учреждениям по месту вынесения приговора либо по месту совершения преступления. Соответственно, в определенный момент в ряде колоний накопилась критическая масса такого контингента и стали формироваться общины.
Дальше, как и на свободе, какие-то общины радикализировались, а какие-то нет.
В довольно большом количестве исправительных учреждений есть мечети или молельные комнаты для мусульман, но там нет никаких радикалов. Все зависит от личности заключенного.
— Что отличало экстремистские джамааты от простой группы верующих и как они влияли на колонии?
— В отличие от простой общины, экстремистские джамааты придерживались радикальных взглядов и активно вовлекали в свою деятельность других осужденных, причем даже не из числа мусульман. Были случаи, когда неофиты появлялись из числа православных.
По большому счету, на саму зону их появление никак не повлияло, никаких акций с захватом заложников изначально не было, они просто распространяли свои идеи. Но уже само существование таких группировок — наказуемо.
Впервые их выявили, кстати, оригинальным образом. Постепенно у них начались конфликты с традиционными авторитетами криминального мира, доходило до конкретных столкновений.
Радикализированные группы не принимали воровские законы и обычаи, их идеология существенно противоречила насаждаемой криминальными авторитетами в исправительных учреждениях.
Например, они были против деления осужденных на касты, в частности, поддерживали "отверженных". Они говорили: "Мы с вами равны, дети Бога, поэтому к вам никаких претензий". Садились с ними за один стол. Все это сильно раздражало приверженцев традиционных устоев. Возникали стычки. Так и удавалось обнаруживать радикалов.
Быстро раскидали по разным регионам
— Как во ФСИН боролись с джамаатами и насколько успешно?
— Примерно в 2011-2012 годах было несколько громких дел о джамаатах. Естественно, на это обратили внимание не только СМИ, но и законодатели.
На мой взгляд, решение нашли довольно эффективное. В 2018-м году были приняты поправки в Уголовно-исполнительный кодекс. В статье 73 прописали, что осужденные за преступления террористической и экстремистской направленности распределяются по колониям по решению ФСИН. То есть их могли направить куда угодно. Они не концентрировались в конкретном регионе или исправительном учреждении.
Вторая поправка была внесена в статью 81 УИК и предусматривала, что осужденных, которые оказывают деструктивное воздействие на других и распространяют террористические идеи, могут в упрощенном порядке перевести в другое учреждение.
В 2017 году был громкий конфликт между ворами в законе и осужденными мусульманами в ИК-1 республики Тыва. Все обстоятельства мы уже вряд ли узнаем, но все закончилось тем, что одни осужденные попытались разрушить молельный дом, а другие угрожали расправой представителю традиционной воровской субкультуры.
Проблемы удалось решить, быстро раскидав осужденных по разным регионам.
— Если проблему уже решили, с чем могут быть связаны захваты заложников в колонии под Волгоградом и в ростовском СИЗО?
— Ситуация в Волгоградской области отличается от Ростова. Все-таки там был следственный изолятор. Нужно дождаться результатов расследования. Если речь действительно идет о радикальной группе, которая появилась в колонии, то возникает вопрос к оперативным службам этого учреждения.
Почему они за этим не доглядели? В современном законодательстве есть механизмы, которые позволяют разобщать осужденных и содержать по отдельным правилам.
Но здесь есть и другая проблема. Сотрудники ФСИН ежедневно рискуют своей жизнью за маленькую зарплату. У них нет оружия, они постоянно находятся с массой осужденных, от которых можно ожидать чего угодно. Престижа у тюремной системы абсолютно нет, сюда идут работать по остаточному принципу. Поэтому здесь нужно ставить вопрос не только о борьбе с джамаатами, но и о повышении престижа этой службы. Пока же во ФСИН огромный некомплект. По некоторым регионам он доходит до 30%. Поэтому, возможно, дело не только в том, что кто-то недоглядел. Просто доглядывать некому.
