Ситуация, к которой привел Францию Макрон, весьма опасна, пишет Boulevard Voltaire. Президент должен был стать краеугольным камнем государства, гарантом ее независимости и целостности.
Макрон же не справился с задачей. Сегодня под угрозой оказались основы системы, созданной в свое время де Голлем.
Стефан Бюфто (Stéphane Buffetaut)
Комментаторы бурно реагируют на неопределенную политическую ситуацию во Франции. Многие с удовлетворением отмечают тот факт, что Франция возвращается в лагерь европейских демократий, управляемых партийными коалициями, – которые подчас долго формируются. Другие, похоже, с ностальгией вспоминают о временах Третьей и Четвертой республик и объясняют, что та система, так или иначе, функционировала. Это значит, мы слишком быстро забываем, что политические системы подчиняются собственной институциональной логике.
Если брать за пример Бельгию или Нидерланды, то у них нет ничего общего с ситуацией во Франции. Во-первых, это монархии, в которых воплощением прочности государства является король, который не зависит от перепадов настроения избирателей и который обеспечивает связность политической системы. Помимо этого, в данных случаях речь идет о парламентской форме правления, которая обладает собственными традициями и обычаями, соответствующими этой концепции осуществления властных полномочий. И, наконец, в Бельгии очень многие из этих полномочий переданы регионам.
Что касается двух предыдущих республик (во Франции – прим. ИноСМИ), то голосование на парламентских выборах в них было устроено не так, как сегодня. В Четвертой избирательная система была пропорциональной, в Третьей – пропорциональной со значительными преимуществами для большинства начиная с 1919 года; голосование по одномандатным округам в 1889-м, а с 1885-го до 1889-го – мажоритарная система, разбитая по департаментам. То есть все способы были опробованы, и ни один из них не обеспечил политической стабильности. В связи с этим Де Голль пришел к выводу, что конституционные рамки имеют большее значение, чем электоральная механика. Он полагал, что созданная им "республиканская монархия" соединила в себе королевскую и имперскую традицию с народными собраниями (Первой республики – прим. ИноСМИ). Вопрос заключается в том, не собрала ли она недостатки обоих режимов, оставив в стороне их преимущества.
В двух предыдущих республиках президент был нужен исключительно для того, чтобы перерезать ленточки, в Пятой республике система диаметрально противоположная. И конец Третьей и Четвертой республик вовсе не настраивает на мечтательный лад. Поэтому цветистое переписывание истории ностальгирующими по парламентской системе выглядит смехотворно.
Чтобы постичь сам дух наших государственных институтов, лучше всего обратиться к словам их создателей. Де Голль, выступая 20 сентября 1962 года, заявлял: "Краеугольным камнем нашего государства является институт президента Республики, избранного нацией и чувствами французов на пост главы государства и лидера Франции"… "Президент является гарантом независимости и целостности страны"…
Выступая перед членами Государственного совета 27 августа 1958 года, (первый премьер-министр Пятой республики – прим. ИноСМИ) Мишель Дебре уточнял: "Президент Республики должен быть краеугольным камнем нашей парламентской системы"… "Система народных собраний непрактична и опасна"…
То, к чему на практике нас привел Макрон – полная противоположность вышесказанному. Вовсе не являясь "лидером Франции", он привносил истерию в политические и общественные дискуссии, провоцировал яростные протесты и раскалывал французское общество с невыносимым классовым презрением. Что касается независимости Франции, то он ее списал со счетов, поскольку его интересует только так называемый "европейский суверенитет" – а это явно нечто противоположное французскому суверенитету. И все это – лишь для того, чтобы скатиться к "непрактичной и опасной" "системе народных собраний". Браво!
