Мэри идет на прогулку, как делает каждый день. Внезапно у нее начинается приступ одышки и кашля. Ее грудная клетка сжимается, когда она пытается восстановить дыхание. Она присаживается на ближайшую скамейку, чтобы собраться с силами.
А теперь добавим к истории еще одну деталь: Мэри живет в 2050 году. Ее страдания от этого ничуть не легче. Однако теперь вам, вероятно, стало чуть сложнее посочувствовать Мэри.
Сегодня мы часто слышим о будущих опасностях, грозящих человечеству, которое, разумеется, будет состоять из конкретных людей, таких как Мэри. И не без оснований. Ущерб от климатического кризиса будет нарастать, наступят пандемии хуже, чем COVID-19, угрозы ядерных конфликтов и риски безопасности от развития искусственного интеллекта станут более серьезными. При этом большинство стран мира по-прежнему не уделяют достаточного внимания предотвращению самых серьезных угроз будущему благополучию нашего вида.
Как найти баланс между тем, чтобы решить неотложные краткосрочные проблемы и предотвратить будущие угрозы? Сложно сказать наверняка. Но если люди будут легче сопереживать будущим поколениям, то и общественное мнение в отношении рисков грядущих катастроф изменится. Это, в свою очередь, приведет к тому, что соответствующая политика безопасности окажется в центре внимания. Правительственные организации, уделяющие особое внимание таким сценариям, могли бы получать гораздо больше средств для создания крупных исследовательских групп и нормативно-правового основания для снижения рисков.
Общественный дискурс постепенно наполняется философскими рассуждениями и статистической информацией в попытке побудить людей к действиям по снижению рисков для общего будущего. Однако, несмотря на то что убедительная логика и неопровержимые данные крайне важны, этого недостаточно. Для реальных действий нужно преодолеть эмоциональные барьеры восприятия.
Для многих из нас трудно позаботиться о собственном будущем, стоит ли говорить о человечестве в целом. Большинство не откладывают достаточно средств на пенсию и не занимаются спортом так часто, как было бы нужно, во многом потому, что нам трудно в достаточной степени сопереживать тому человеку, кем мы в итоге станем. Предвзятое представление о себе широко распространено. Пройти общественную версию «зефирного теста» может оказаться еще сложнее, поскольку она включает в себя формы предпочтений, как временные (настоящее против будущего), так и межличностные (я против тебя). Чтобы обеспечить человечеству процветающее будущее, необходимо иметь дело с психологической тенденцией ценить себя в настоящем гораздо больше, чем других в будущем.
Некоторые ученые утверждают, что нет никакого морального различия между страданиями в настоящем и будущем. В ходе серии исследований мы с Дэвидом ДеСтено изучили различия в том, что люди чувствуют, когда думают о будущей и настоящей боли, и что можно сделать, чтобы будущие страдания вызывали больше эмоций, если это вообще возможно.
Мы использовали простую экспериментальную схему. Участникам в случайном порядке предлагалось представить себе человека, страдающего от респираторного заболевания, сломанной лодыжки или чего-то еще, либо в настоящем, либо через 25 лет, в будущем. Кроме краткого описания страданий (как в случае с Мэри), участникам не рассказывали ничего другого об этом гипотетическом человеке. Оказалось, что люди оценивают количество страданий, которые испытывает персонаж, одинаково, независимо от того, происходит это в настоящем или будущем. Однако, когда их спросили об уровне переживаний и беспокойства, люди отметили, что испытывают от 8 до 16 процентов меньше сочувствия к «страдальцу из будущего» (в зависимости от того, насколько далеко в будущем он находился). То есть наблюдалось несоответствие между тем, что люди понимали на интеллектуальном уровне (количество боли, испытываемой кем-то другим), и их чувствами, когда они представляли себе чужие страдания.
В отличие от этого эксперимента, обычно люди говорят о будущих поколениях в широком, собирательном смысле. Это вносит еще одну пагубную лепту: нам легче сопереживать отдельным людям, чем группам, возможно, потому, что их проще себе вообразить. Таким образом разница в сочувствии к страданиям в настоящем и будущем, скорее всего, гораздо больше, чем показало исследование.
Эмпатия побуждает нас помогать другим. При этом психологи утверждают, что она заставляет нас предпочтительно помогать тем, кого мы уже знаем или кто похож на нас, часто в ущерб незнакомым или непохожим на нас людям. Полученные данные свидетельствуют о том, что дефицит эмпатии проявляется не только на социальном и географическом, но и на временном расстоянии.
Есть ли практическое значение в таком разрыве? Безусловно. Мы убедились, что более низкий уровень сочувствия к будущим людям имеет последствия в реальном мире. В одном из исследований мы представили некоммерческую организацию Clean Air Task Force, занимающуюся проблемой изменения климата. Эта условная организация помогает людям в настоящем или через 200 лет. По сравнению с теми, кому сказали о помощи в настоящем, те, кто реагировал на будущее, готовы были пожертвовать на 6% меньше. Именно эта разница и объясняет снижение эмпатии. Может показаться, что эффект незначительный. В действительности ставки высоки, если учесть сотни миллиардов, ежегодно жертвуемых на благотворительность в одних только Соединенных Штатах.
Безусловно, стоит поддерживать действия, ориентированные на настоящее. Существует множество проблем, требующих активных действий прямо сейчас. Однако эффект от простого указания на то, что пожертвование принесет пользу людям сейчас, а не в будущем, наводит на мысль о потенциальной стратегии для ориентированных на будущее некоммерческих организаций. Если они будут подчеркивать пользу для людей сегодня, потенциальные благотворители испытают больше сочувствия, и, в свою очередь, будут охотнее жертвовать.
К счастью, эмпатия легко поддается изменению. Ее можно перенаправить и распространить на тех, о ком человек по природе не склонен сильно заботиться. В последнем исследовании мы применили простое вмешательство. Мы попросили участников представить себе будущие страдания другого человека в ярких, конкретных деталях. Перед тем как прочитать о страданиях Мэри, участников просили в течение 30 секунд как можно подробнее представить себе эту ситуацию, обдумать выражение ее лица и звуки, которые она может издавать. Оказалось, что выполнение этого короткого упражнения повышает уровень эмпатии участников исследования по отношению к будущим людям до уровня сочувствия к людям в настоящем. Другими словами, создание более насыщенных мысленных образов будущего устраняет разрыв в эмпатии.
Специалисты самых разных профессий могут использовать эти знания, чтобы мотивировать аудиторию помогать будущим поколениям (например, жертвуя на некоммерческие организации или поддерживая политических кандидатов, которые серьезно занимаются решением долгосрочных глобальных проблем). Режиссеры и авторы могут «заглянуть» в будущее, изображая в четких и ярких деталях легко узнаваемых персонажей, сталкивающихся с будущими проблемами. Государственные чиновники должны рассказать избирателям убедительные истории о последствиях современных предубеждений для тех реальных людей, которые вскоре унаследуют оставленный нами мир. Эксперты по риску катастроф могут дополнять эмоционально вовлекающей информацией такого рода научные данные.
Исследования в этой области проводятся относительно недавно, и в них еще много важных вопросов. Можно предположить, что родители, например, могут испытывать больше сочувствия к будущим людям, поскольку они уже инвестируют в будущее: в благополучие своего ребенка. Возможно, дефицит эмпатии менее распространен в культурах, которые явно ценят благополучие будущих поколений. Или, возможно, те, кто считает, что серьезные социальные риски неизбежны, не нуждаются в дополнительной ориентации на будущее, поскольку их эмпатии к нынешним людям уже достаточно, чтобы подтолкнуть к действиям. Дальнейшее изучение причин даст информацию о других практических стратегиях по преодолению разрыва в эмпатии.
Чтобы будущие поколения могли жить хорошо, нужны серьезные и значительные действия со стороны правительств, бизнеса и обычных людей. Чтобы побудить людей к действию, нам необходимо выровнять экономические стимулы и оказать разумное политическое давление. Но не стоит забывать о силе человеческого разума и сочувствия. В сочетании с убедительными доказательствами и хорошо обоснованной логикой, сочувствие к людям будущих поколений может дать нам мотивацию, необходимую для того, чтобы направить коллективное будущее в правильном направлении.
Сообщение Думая о Мэри: как преодолеть барьер сочувствия к людям будущего появились сначала на Идеономика – Умные о главном.
