Прогуливаясь по Эрмитажу я случайно наткнулся на мраморный бюст XVIII-го века. Подойдя поближе я прочел табличку на постаменте. Оказалось, что изображает этот бюст английского политика Чарльза Джеймса Фокса. С бюстом этим связана весьма забавная история, которую я позволю себе рассказать вам.
В 1791-м году отношения России и Англии резко осложнились из-за "Очаковского кризиса". Правительство Питта-младшего, возглавлявшего в это время Англию, озабоченная усилением России в ходе продолжавшейся Русско-Турецкой войны, планировало выдвинуть России ультиматум с требованием немедленного заключения мира с Турцией, на условиях возврата всех русских завоеваний этой войны.
К счастью для России, для Англии Россия была одним из важнейших торговых партнеров, о чем не переставал напоминать русский посол С. Р. Воронцов, активно поддерживавший связи с парламентской оппозицией. Один из представителей оппозиции Грей говорил: «Наша торговля с Россией всегда была наиболее выгодной. Она снабжала материалами наши мануфактуры и была отличным питомником для наших моряков. Наш экспорт в Россию доходил ежегодно до 2 миллионов фунтов стерлингов, а наш импорт – 1 миллиона. Пошлины на экспортную торговлю составляли ежегодно 300 тысяч фунтов стерлингов. В этой торговле было занято свыше 350 кораблей, почти сплошь за исключением четырехпяти, британских. Спросим: мудро ли, осмотрительно ли прерывать такую торговлю».
Одним из лидеров был Чарльз Фокс, неоднократно критиковавший в парламенте действия правительства по русскому вопросу. Как писал Воронцов: "Господин Фокс говорил, как ангел. Он доказал, что этот проклятый вооруженный нейтралитет, из-за которого здесь так озлоблены против России, был делом рук берлинского двора, что и шведский двор принял в этом большое участие, и, однако ж здесь упорно поддерживают оба эти двора и лишь к России все время придираются".
Одну из речей Фокса Воронцов переслал Екатерине II. Ее реакция оказалась довольно необычной. Статс-секретарь Екатерины II А. В. Храповицкий сохранил в своих записках следующий диалог с императрицей: "- Требую мраморный бюст Фокса, с которого сделав бронзовый, поставлю на колоннаде, подле Демосфена, он красноречиеем своим не допустил Англию до войны с Россиею" - Я: "Il se croira trop honore" - "Non? je ne puis autrement exprimer ma reconnoissance" ("Он сочтет, что его удостоили слишком большой чести" - "Ну нет, я не могу иначе выразить мою признательность").
Трудно сказать, был ли это искренний жест русской императрицы, или она просто хотела потроллить английского премьер-министра (поскольку бюст заказывали по официальным каналам, он об этом сразу узнал), но вряд ли Фокса осчастливила данная честь. В Англии это решение активно обсуждалось и осуждалось в обществе. Характерным примером отношения к этому поступку может служить цитата из письма сэра Хораса Уолпола (известного писателя, автора первого готического романа "Замок Отранто"):
"Леди Ди сообщила мне необычайное известие. Екатерина-цареубийца [Catherine Slayczar] послала за мистером Фокнером и пожелала, чтобы он заказал для нее бюст Чарльза Фокса, она собирается поместить его между Демосфеном и Цицероном (умничанье, усвоенное ею от ее французских сочинителей, - наши школьники сочли бы это ниже своего достоинства) за то, что его красноречие спасло две великие нации от войны, против которой он выступал: надо понимать, что мир, несомненно, достигнут. Она не могла придумать ничего хуже, чем адресовать комплимент мистеру Фокнеру, посланному мистером Питтом, то есть в конечном итоге самому Питту, который из всех людей на свете более всего не любит мистера Фокса. Мистер Фокс же не тщеславен и не падок на лесть, да и хорошо ее распознает”.
Разумеется, Фокс немедленно стал мишенью для карикатуристов. Первым успел Джеймс Сэйерс, выпустивший карикатуру "Возвышение патриота" (название можно также перевести и как "Вздергивание патриота") 15 марта 1792 года:
Екатерина II ставит бюст Фокса между статуями Демосфена и Цицерона, которые в ужасе разбегаются (хотя русский медведь и пытается удержать Цицерона). Под ногами медведя карта Причерноморья с крепостью Очаков (одним из поводов к кризису).
В правом углу виден довольно точно изображенный императорский трон, изготовленный для императрицы Анны Иоанновны в Лондоне в 1731-1732 годах. На нем лежит донесение со следующим текстом: "
Меморандум: Чрезвычайный посол докладывает, что ваши агенты преданы Вашему Величеству, и противостояли вооружению [Англии], голосовали против министра [Питта], [получив] незначительное большинство; осыпали бранью "Баланс сил", написав на стенах большими буквами: "Никакой войны с Россией".
Над нишей, куда ставится бюст Фокса, висит изображение смерти римского полководца Марка Аттилия Регула. Он был взят в плен карфагенянами, а затем отправлен в Рим с предложением о мире. Однако в римском сенате он выступил с призывом воевать до полной победы, а затем, верный своей клятве, вернулся в Карфаген, где и был замучен.
В левом нижнем углу стоит бюст Джона Пола Джонса (знаменитого американского капера, бывшего позднее адмиралом на русской службе, а с точки зрения англичан - пирата и изменника), которого теперь императрица заменяет на Фокса.
Рядо с бюстом Джонса можно увидеть ящики, в которых находится коллекция живописи Роберта Уолпола - одна из самых роскошных коллекций живописи в Англии, приобретенная Екатериной II. Данная продажа англичанами воспринималась как национальный позор.
Через два дня, 17 марта 1792 года выходит из печати карикатура Джеймса Гилрея "Проект новой галереи бюстов и картин":
Ироническое стихотворение, написанное под ним, принадлежит перу самого премьер-министра Питта (как, возможно, и вся идея карикатуры) и, которого решение Екатерины II явно задело (более того, он активно распускал слухи о Фоксе, и один из друзей Питта говорил врачу русского посла, что "
если господин Фокс сожжет Аглицкий флот, то императрица Российская сделает ему еще... отличность"). Здесь бюст Фокса также стоит между Демосфеном и Цицероном. Сверху висят картины изображающие "Правосудие" (где Екатерина добивает бессильного турецкого султана) и "Умеренность" (где Екатерина пытается захапать себе как можно больше земель), а в центре изображена удавка с подписью: "Супружеская любовь: лекарство от геморроидальных колик" (официальным диагнозом в свидетельстве о смерти Петра III были именно "геморроидальные колики").
Бюст Фокса прибыл в Россию. С него была отлита бронзовая копия, которую и в самом деле установили в Царском селе на Камероновой галерее между Демосфеном и Цицероном.
Лист из журнала The Bon Ton Magazine. "Императрица получает желаемое". 1 сентября 1791 года:
А бюст Фокса на английских карикатурах превратился в неотъемлемый атрибут Екатерины II, как на этих карикатурах Исаака Крукшенка:
"Намек Джона Булля на выгодный союз", 26 сентября 1794 года:
"Царская забава". 7 января 1795 года:
"Миг осознания, или Повесть для будущих времен". 26 декабьря 1796 года.
Самое забавное, что все эти карикатуры появились уже после того, как бюст Фокса убрали из Камероновой галереи. Произошло это еще в 1793-м году, после того как Фокс выступил в поддержку восставшей Польши. Но ни карикатуристов, ни английскую публику это уже не заботило.
