Представляем вниманию асбестовцев выдержки из книги известного краеведа Ю. Сухарева: "Трудовые лагеря и спецпосения на территории бассейна реки Рефт" В ней используются, кроме документов из русских архивов, большое количество иностранных публикаций, а так же воспоминания бывших военнопленных и местных старожилов.
Продолжение.
След кулацкой ссылки по тем же основаниям просматривается и в пос. Лосиный, где базировалось Лосиновское торфопредприятие, а также связанных с ним деревнях Костоусово и Крутиха. Точных данных по численности контингента нет. Возможно из-за 28 сезонного характера работ. Не исключено, что ссыльные командировались сюда из других поселений на сезон.
Находим на ст. Монетка и следы кулацкой сельхозколонизации. Один из «колонизаторов» фигурирует в Книге памяти жертв политических репрессий. Журавлев Лука Алексеевич 1887г.р., м.р. – РСФСР, Краснодарский край, Северский р-н, стан. Северская, русский, проживал – Свердловская обл, ст.Монетная, п.Первомайский, работал – сельхозартель им. 1-го Мая, чернорабочий. Арестован 7 января 1938г, осужден 4 ноября 1938г. Мера наказания – 8 лет ИТЛ.
Весьма отрывочны и не документированы факты пребывания раскулаченных в лесных поселках, находящихся вдоль реки Рефт. Автору приходилось слышать, что многие дома в поселке Золоторуда построены сосланными кулаками, проживавшими там. Логично было бы предположить, что они занимались золотодобычей. Но это не факт. С начала 30-х годов рефтинские золотые прииски вошли в состав Рефт-Покровской группы приисков Невьянского, а с 1940 г.- Тагильского, управлений треста «Уралзолото» . Этот трест широко использовал труд ссыльных. К «Уралзолоту» относились спецпоселки Белогорка (Нижнее-Тагильский район)- 568 чел., Веселый Бор (Серовский район)-272 чел. Поселок Золоторуда среди спецпоселений по состоянию на 1941 г. не числится. Однако размещение ссыльных вместе с коренным населением вынужденно, в нарушение правил, но практиковалось. Мазур Л.Н. пишет: « Запутанность и противоречивость правового статуса трудпоселенцев, особенно после возвращения им в 1935 г. гражданских прав, неоднократно приводила к неоднозначности толкований на местах». Там же: «По признанию чиновников того времени, «Ни одна областная организация не знает точного количества и месторасположения имеющихся у них спецпереселенцев».
Похоже, что именно благодаря такой неразберихе заселялся кордон Кирилловский. Вот рассказ правнучки первых переселенцев Деминой Натальи Анатольевны. «1929 год. Деревня Борчанино Шадринского района Курганской области (сейчас село называется Борчаниново – авт.). Семья Ждановых - Петра Евстафьевича и Анисьи Никитичны. Большая, крепкая семья. Старший сын Павел Петрович женился, отделился со своей молодой семьей отдельным подворьем. Выстроил дом, скотины полный двор. Были и коровы и поросята и бараны.
Две дочери Татьяна и Васса где-то обучались. (По крайней мере, в тот страшный момент, который и стал переломным в семье, их дома не было).
Петр и Анисья жили с младшей дочерью Марией, ей в тот год исполнилось 15 лет, а младшему сыну Василию 3 года. Жили по меркам 1929 года зажиточно, была в хозяйстве не одна корова и даже лошади. И вот их решили раскулачить. Пришли, начали скотину со двора уводить. Сначала пришли в дом сына. А Павел, молодой горячий, жалко ему стало нажитого своим трудом добра, вступил с властями в пререкания, драку. Его схватили, привязали к его же повозке за ноги и ну гонять по деревне на виду у родителей и всех жителей.
Ночью Петр Евстафьевич и Анисья Никитична, дочь Мария, собрав кой-какую поклажу, маленького сына, пешком ушли дворами, лесами. А из Курганской области, сколько идти пешком? Шли по ночам, днем хоронились. В самом начале пути, дочь заболела тифом, пришлось вернуться и оставить Марию в семье дяди Ивана (это родной брат Петра Евстафьевича). И хотя жили брат с женой и маленьким ребенком не богато и меры по раскулачиванию к ним не применялись, да и жили они в другой деревне, но только держать дома племянницу побоялись, спрятали в сарае. И маленькая Лиза, ей тогда только 5 лет было (это мать тети Лиды Ждановой), потихоньку пробиралась в сарай и отпаивала Марию молоком.
Представить себе оставить своего ребенка, больного с температурой и вообще в беспамятстве в сарае! На улице! Мне нынче даже жутко такое представить!
Но пошли дальше, я уж не знаю, какую они цель преследовали, конкретно куда-то шли или просто наугад, или, в конце концов, у них просто силы кончились. Но пришли они в то место, где сейчас построен профилакторий (имеется в виду территория нынешнего поселка Рефтинского – авт.). Построили землянку, раскопали небольшой участок, посадили картошку и немного зерна. Пошел Петр обратно дочерей собирать, привел всех троих. И поправившуюся Марию, и Татьяну с Вассой.
В этот же год из деревни Калиновка, Буткинского района Свердловской обл. пришла семья Микушиных - Леонтий Ананьевич, жена его Василиса, две дочери Татьяна, Екатерина и сын Никифор. Так и жили они двумя семьями в лесу, в землянках до 1933 года. Относительно недалеко (километра 2) , на речке Кирилловке был лесничий кордон (Кирилловский кордон получил название по названию речки). Только почему-то до 33 года наши предки там не жили. Может, боялись, беглые, без документов, может с лесником не нашли общего языка?
А в 1933 году в лесничестве сменился лесник, лесником стал Сухарев Фрол и жена у него была тетя Паша. И вот тогда наши предки из леса вышли и начали строить бараки, около кордона, а потом здесь была организована вырубка леса, лес сплавляли по реке. Поселение увеличилось. Неужели в то время могло быть такое течение и столько воды, что можно было сплавлять лес?
Говорят, что сплавляли много леса, работали вздымщики, собирали смолу. Короче жизнь началась.
Сколько-то лет подряд потом дед Петр ходил в Курганскую область и с ним приходили Ждановы, братья с семьями. Леса здесь были дикие, ягоды, грибы, в реке много рыбы в лесу зверье разное. Власти не было.
Хотя у Петра Евстафьевича была сухая рука, но он по хозяйству все делал сам, и пахал и косил и дома строил. И имел такую силу духа, что за собой полдеревни привел! И всем помогал на новом месте устроиться, до которого и добраться то было совсем не просто, помогал и в дороге. Удивительный говорят, был человек. Большой мужик с окладистой бородой.
И жена ему была подстать, очень трудолюбивая рассказывают, что у нее в огороде везде росли цветы настурция, так она даже поленницу с дровами украшала настурцией, высаживала в какие-то емкости и ставила не верх поленницы, когда цветы разрастались, они красиво покрывали всю поверхность. И дом их виден был издали. Как могли раскрашивали яркими красками свою жизнь.
В обеих семьях подросли Мария и Никифор, поженились. Вот как могли совершенно разные люди из разных уголков России прийти и в глухие леса, что бы встретиться и пожениться? Не договариваясь, телефонов то ведь не было! Что их привело их друг к другу? СУДЬБА! Поженились наши дед и бабушка. И в 1935 году у них родился наш папа Анатолий, потом в 1939 году т. Ася, а потом Никифора призвали в армию. В 1940 году его жена (наша баба Мария) сходила, попрощалась с ним в Еланские лагеря и после этого родила д. Гену.
Через какой-то промежуток времени Леонтий Ананьевич и Василиса переехали жить обратно. Они в Калиновке держали пасеку, а здесь пчелы не прижились (река близко). Там же где они раньше жили, их подворье, конечно, растащили, скотину увели, дом разграбили, но в доме никто не поселился, и пасеку не разгромили. Восстановили и жили там уже до конца. К ним в свое время был отправлен жить внук (сын Никифора Геннадий), он учился в д. Будка всю начальную школу, а жил у деда с бабушкой. Отучившись, он вернулся на Кирилловский кордон».
Продолжение следует.
Ю. Сухарева: "Трудовые лагеря и спецпосения на территории бассейна реки Рефт" 2009г.
