Как русский офицер стал генералом в США, не предав родину
30 января 1822 года в станице Константиновской Войска Донского в семье офицера, героя Наполеоновских войн Василия Турчанинова родился сын, которого назвали Иваном. Вопрос о карьере мальчика даже не стоял. Когда Ване исполнилось 10 лет, он был отправлен в петербургский кадетский корпус. Там он пробыл только три года. В 1835 году умер его отец, и по просьбе матери мальчика перевели поближе к дому, в Новочеркасскую Войсковую гимназию, которую младший Турчанинов с отличием закончил в 1840-м. После выпуска он вновь отправился в Петербург — поступать в артиллерийское училище.
После учёбы карьера молодого артиллериста пошла в гору. В 1844 году он стал прапорщиком лейб-гвардии конной артиллерии. В 1848-м поручик Турчанинов участвовал в подавлении восстания в Венгрии, а в 1853-м уже служил в Генеральном штабе. В это время он завёл знакомство с наследником престола, будущим императором Александром II, и затеял тайную переписку с Александром Герценом. Лондонский политэмигрант был в курсе мыслей офицера Генштаба об обустройстве России. Турчанинов был первым из офицеров штаба, кто вызвался добровольцем отправиться на Крымскую войну. За героизм, проявленный при обороне Севастополя, в январе 1855 года он был произведён в подполковники.
Ещё до окончания Крымской кампании Иван Васильевич получил личное поручение Николая I подготовить проект обороны Балтийского побережья в случае нападения на Россию с запада. Турчанинов высочайшее поручение выполнил, и 26 ноября 1855 года был назначен главой штаба гвардейского корпуса в Холмской губернии на территории Царства Польского. Вскоре он женился на Надежде Дмитриевне Львовой, дочери своего командира. Все были уверены, что впереди у Турчанинова блестящее будущее: в 36 лет он уже достиг немалых успехов в военной карьере, а теперь ещё была и красавица-жена. Казалось бы, чего ещё можно желать? Однако у Ивана внутри горел огонь авантюризма. В 1856 году он попросил об отпуске для поправки здоровья, заявив, что хочет отправиться на воды в Мариенбад. А оттуда чета Турчаниновых поехала в «страну возможностей» — в Америку.
В Штатах чета русских дворян решила начать с того же, с чего начинали многие иммигранты — с фермы. Земледельческие навыки Турчаниновых оставляли желать лучшего, и они разорились. Тогда Иван Васильевич поступил в инженерное училище. К тому времени его уже звали Джоном Бэзилом Турчином (как говорили в США, имя должно быть коротким, а то могут пристрелить, пока вы представляетесь). Его жена, ставшая Надин, тоже отправилась учиться — на врача. Пока они постигали науки, в 1858 году до них дошло сообщение о том, что Ивана Васильевича Турчанинова за невозвращение к месту службы исключили из списков русской армии. В случае возвращения на родину его ждал трибунал. Новоявленный американец воспринял эту новость стоически. Он писал Герцену, что Америка помогла ему «убить наповал барские предрассудки и низвела на степень простого смертного».
Закончив учёбу, семья Турчинов переехала в Чикаго. Джон устроился инженером-топографом на Иллинойскую центральную железную дорогу. Эта работа была прибыльной и весьма престижной. Когда началась война между Севером и Югом, Турчин записался в Армию Союза (Северных штатов). Так как он имел военный опыт, то сразу был назначен офицером в 19-й Иллинойский пехотный полк. По законам демократии, солдаты сами выбирали своего командира, и они отдали предпочтение бывшему русскому кадровому военному. Его соперником на этих выборах был Улисс Грант, который после этого поражения отправился командовать 21-м пехотным полком, ну, а позже стал президентом США. Надин стала врачом в полку у своего мужа. Поначалу солдатам не понравилась такая семейственность, но когда жена полковника спасла жизни десяткам раненых, ропот прекратился.
В феврале 1862 года, посланник Российской империи Эдуард фон Стекль докладывал в Петербург, что среди северян воюет «бывший русский офицер, некто Турчанинов, который неизвестно как здесь оказался». Во время одного из походов полковника сразила какая-то болезнь, и, пока он поправлялся, командование полком взяла на себя его жена, которая, по воспоминаниям офицеров, весьма успешно справилась с этой задачей. Длилось это недолго, и никакого влияния на карьеру Джона не оказало.
В том же 1862 году у Турчина начались трения с непосредственным начальником генерал-майором Доном Карлосом Бьюэллом. Тот был одним из немногих генералов-северян, продолжавших владеть рабами, и ему не нравилось, что Турчин отказывался возвращать беглых невольников на плантации. Самого полковника раздражала пассивность Бьюэлла, в которой он подозревал тайную симпатию южанам. Эта нерешительность привела к нескольким военным поражениям, и тогда Турчин решил взять на себя командование всей бригадой. В результате стремительного наступления были взяты Нэшвилл, Хантсвилл и Афины. За такие успехи пресса окрестила полковника Турчина «Русским громом» и «Безумным казаком».
Генерал Бьюэлл был в ярости. По его требованию созвали трибунал во главе с Джеймсом Гарфилдом, ещё одним будущим президентом США. Досудебная проверка признала полковника невиновным, но трибунал уволил Турчина из армии. Основными обвинениями стали грабёж Афин солдатами русского полковника и то, что сам Турчин, нарушив кодекс поведения офицера и джентльмена, не заплатил по счёту в отеле. На последнем пункте обвинении Бьюэлл настаивал особо, так как приговор по этой статье означал немедленное увольнение из армии.
В Чикаго, где шли заседания трибунала, подсудимого встречали как героя. Неожиданно в дело вмешался президент Авраам Линкольн, который ещё в бытность свою адвокатом был знаком с инженером Турчином. Он присвоил обвиняемому звание бригадного генерала, и тот сразу стал неподсуден трибуналу, состоявшему из полковников. Процесс завершился ещё до оглашения приговора, а через некоторое время Линкольн ещё и отстранил Бьюэлла от занимаемой должности.
Вернувшийся в армию, Турчин получил назначение в Виргинию. Поезд, на котором добиралась до фронта его бригада, упал с моста. В этой катастрофе погибли 25 человек, ещё 114 были ранены. Пока шло переформирование бригады, её командир коротал время за написанием книг по военной теории. После издания они были высоко оценены американскими специалистами.
На всю Америку Турчин прославился в 1863 году. 19−20 сентября во время сражения при Чикамоге войска южан нанесли серьёзное поражение армии Северных штатов. Но пока северяне отступали, Турчин лично возглавил атаку своей бригады и прорвал линию противника. Во вражеском тылу генерал приказал солдатам разворачиваться и прорываться обратно к своим. Солдаты последовали приказу и вновь прорвались сквозь строи южан. Американские военные историки называют этот момент «Турчинской атакой в тылу врага». Месяц спустя, во время решающего сражения при Чаттануге, бригада Турчина первой ворвалась на стратегическую высоту, обеспечив северянам выгодную артиллерийскую позицию.
В июне 1864 года прямо на фронте у генерала случился первый сердечный приступ. Боли не утихали, и генерал, поняв, что оставаться в строю не может, 4 октября подал в отставку. Джон Бэзил Турчин вернулся в Чикаго, где работал патентным поверенным, строительным инженером и торговал недвижимостью. Однако рассудок бывшего вояки стал давать сбои. В 1870-х годах он принялся писать письма по всему миру с просьбами взять его на военную службу. В числе адресатов был и император Александр II, которому, как считал Турчин, понадобится помощь опытного генерала в Русско-турецкой войне. Однако в России это предложение проигнорировали: невозвращение из отпуска подполковнику Турчанинову давно простили, но гражданину США Турчину припомнили его нелицеприятные слова о русском самодержавии.
Здоровье генерала ухудшалось. Работать он уже не мог и жил на пенсию, которую выбили для него бывшие сослуживцы. Свои дни бригадный генерал в отставке доживал в больнице для душевнобольных. Он умер в 1901 году и был похоронен со всеми воинскими почестями. Любимая жена пережила мужа на три года и была похоронена рядом с ним.