В своей стране и в своём городе невозможно быть «понаехом»
Каждый город в России по-своему уникален, своеобразен и наполнен только одному ему присущими историческими нюансами и краеведческими особенностями.
Но уже в первой половине века 20-го Ленинград именовался колыбелью социалистической революции, положившей начало формирования в России первого в мире государства рабочих и крестьян, а Москва перестала верить слезам Да, это всё субъективно, но эта субъективность опирается на объективное положение вещей.
Для России Севастополь всегда был особым городом. История города-крепости, Города-Героя не подлежала и не подлежит никаким изменениями или трактовкам в оценке и восприятии народом его значимости в истории страны.
Есть в России города курорты, есть наукограды, есть промышленные исполины и так далее. А есть города-солдаты.
Такие, как Севастополь.
В этом «воинском» смысле Севастополь не представлял и не представляет собой привычный город, где семьи живут веками, передавая из поколения в поколение непрерывную связь времени своего рода, корнями вросшего в землю своей малой родины.
Нет, воину уготована иная судьба.
В Севастополе ЕДИНИЧНЫЕ семьи из более чем 500 тысяч его нынешних жителей могут сказать, что их род живёт на севастопольской земле сто и более лет.
В 1852 году в Севастополе проживало немногим более 47 000 жителей в 2800 домах.
Практически город был стёрт с лица земли вместе с гражданскими обывателями и моряками Черноморского флота.
Так выглядел (на фото ниже) Севастополь в 1855 году:
В 1860 году на восстановление Севастополя из казны было выделено только лишь 5 700 рублей с какими-то полушками и копейками.
Поэтому Севастополь был даже включён в Ялтинский уезд простым населённым пунктом.
После 1875 года, то есть с начала активного восстановления Севастополя после первой его героической обороны и завершением постройки железной дороги до Москвы, в Севастополе именно за счёт приезжих начинает формироваться новый «состав» севастопольцев. К 1907 году в Севастополе насчитывалось уже порядка 59 тысяч горожан, не считая чинов флота, а к 1914 году – уже 103 тысячи. Что составляло почти 15 % всего населения Крыма. И все эти тысячи людей после 1870 года были для Севастополя – приезжими. Или в современной извращённой терминологии из уст части не совсем адекватных граждан с севастопольской пропиской – «понаехами» из России.
История – это деяния людей.
В этой «славе тризны священного праха сынов Отчизны», по словам Афанасия Фета, уникальность Севастополя для России. После 1875 года, то есть с начала активного восстановления Севастополя после первой его героической обороны и завершением постройки железной дороги до Москвы, в Севастополе именно за счёт приезжих начинает формироваться новый коренной состав его жителей.
Согласно переписи населения в январе 1939 года в Севастополе проживало 111 тысяч 938 человек.
Прекрасный белокаменный город на берегу Чёрного моря.
«…Множество тенистых садов, кольцеобразное расположение улиц, нисходящими каменными лестницами, ведущими под тёмные арки или на брошенные через улицу мосты… Я не говорю, конечно, о площадях и рынках... У каменной набережной теснилась плавучая, над раскалёнными палубами, заросль мачт… Город возник на обрывках скал и холмов, соединенных лестницами, мостами и винтообразными узенькими тропинками... Живописные трещины старых стен… Крылатое утро, зелёная вода, скалы. Ночью – магнетический пожар звёзд, лодки со смеющимися голосами…», — говорил Александр Грин.
И этот прекрасный город был вторично практически уничтожен и превращён в руины после 250-дневной его героической обороны в 1941-42 годах
Так выглядел (на фото ниже) Севастополь в 1944 году:
«…Когда война приходит в города, они темней становятся и тише. А он казался мне светлей и выше, значительней и строже, чем всегда. Он был почти что рядом, где-то тут, за сопкой, за спиною, за плечами. Бомбят его, и мы не спим ночами, так боя ждём, как только боя ждут. Шёл сотый день,
сто первый, сто второй. Над нами с рёвом оседали горы, но только почта покидала город, и только мёртвый мог покинуть строй. А он горел, и с четырёх сторон от бухты к бухте подползало пламя. А нам казалось – это было с нами, как будто мы горели, а не он. А он горел. И отступала мгла от Херсонеса и до равелина. И тень его пожаров над Берлином уже тогда пророчеством легла…», — отметил Григорий Поженян.
И практически та же страшная статистика, как и по итогам первой обороны: на момент освобождения города от немецко-фашистских захватчиков в мае 1944 года в Севастополе насчитывалось около… 3 тысяч жителей.
Полностью была уничтожена вся городская инфраструктура: водопровод, канализация, электростанция, все промышленные предприятия… Улиц практически не было – между развалинами были проложены тропки, как в лесу. Только вместо леса вокруг был каменный хаос: деревьев в городе не было вообще, тут и там торчали остовы разбитой военной техники, а в бухтах из воды выступали ржавые обломки затопленных кораблей.
Но иного мнения было у руководства СССР, и 1 ноября 1945года по прямому указанию И.Сталина было издано Постановление Совнаркома СССР № 2722 «О мероприятиях по восстановлению разрушенных немецкими захватчиками городов РСФСР: Смоленска, Вязьмы, Ростова-на-Дону, Новороссийска, Пскова, Севастополя, Воронежа, Новгорода, Великих Лук, Калинина, Брянска, Орла, Курска, Краснодара и Мурманска».
Именно они, выходцы из различных уголков огромного Советского Союза, стали тем самым семейным основанием и фундаментом, на котором сформировалось уже нынешнее, третье поколение собственно севастопольцев.
Здесь, на сравнительно небольшом клочке земли, относительно грандиозных масштабов театров военных действий во время Восточной и Великой Отечественной войн сконцентрировано проявила себя та самая загадка русской души, которой осознанно и массово жертвуют во имя общей победы над врагом…
Севастополь – это не просто один из городов России.
А в своей стране и в своём городе невозможно быть «понаехом».
Валерий Пытаев