У славян со стародавних времён и вплоть до XVIII века существовал обычай при закладке дома или иного объекта инфраструктуры приносить «строительную жертву». В результате археологических раскопок выяснялось, что подобное жертвоприношение в подавляющем большинстве совершалось на территории Новгородской республики, а также в Суздале, Ярополче Залесском и поселениях Западной Сибири, куда в своё время активно мигрировали новгородцы.
Традиция подношения «строительной жертвы» была характерна для всех народов мира, которые на заре становления цивилизации были язычниками. Прося защиты у богов или благодаря их за благосклонность, древние люди по велению жрецов подносили высшим силам дары, в роли которых чаще всего выступали убитые младенцы или рабы.
Аналогичное действо совершалось и при закладке строительных объектов, когда тела жертв замуровывали в фундамент или помещали под пол здания, умиротворяя, таким образом, кровожадных духов земли.
Подобная находка была сделана в украинском городе Василёве, где специалисты проводили раскопку на месте языческого храма. В качестве «закладной жертвы» многобожники использовали расчлененное тело мужчины, положенное в один гроб с сожжёнными костями жертвенных животных. Кроме того в месте, где на стене святилище в незапамятные времена образовалась трещина, археологи обнаружили замурованные скелеты двух годовалых малышей.
В свою очередь этнограф Дмитрий Зеленин видел в «строительной жертве» славян тотемическое поклонение деревьям и обитавшим в них духам. Поскольку на Руси основным строительным материалом были брёвна, а на возведение избы требовалось вырубить не одно считавшееся священным дерево, люди, чтобы умилостивить высшие силы, приносили им кровавые жертвы. Первоначально духам «отдавали» малышей, девушек и крепких парней, а после принятия христианства в роли ритуальной жертвы выступал домашний скот или символические предметы обихода.
Археолог Валентин Седов отмечал, что в целом строительные заклады на Руси подразделялись на две категории – живые и бескровные. Первая форма жертвоприношения, подразумевавшая убийство, была более распространённой, в то время как второй отдавали предпочтение жители Архангельской и Вологодской губерний, закапывавших под угол избы шерсть, ладан или монеты.
Специалист по традиционной славянской культуре Елена Левкиевская фиксировала, что «строительная жертва» служила не только своеобразным оплотом прочности здания, но и гарантией, что жизнь людей в этом строении будет наполнена радостью, счастьем и здоровьем. Языческий ритуальный дар должен был оградить хозяев дома от болезней, преждевременной смерти, разорения хозяйства. Перечисляя наиболее распространённые «строительные жертвы» учёный называла барана, лошадь, собаку, петуха, кошку, козлёнка, поросёнка, телёнка, утку и индюшку. Несмотря на то, что этот обряд порицался Православной церковью, славяне для защиты жилища от злых духов и привлечения удачи в фундамент вносили лоскутки из ризы священника, иконы, ладан, а также деньги и драгоценности.
Кроме того, Е. Левкиевкая отмечала, что «строительную жертву» на Руси приносили не только при возведении жилища, но и при постройке печи, колодца, моста, церкви, городской стены и прочих строений.
Дмитрий Зеленин дополнял список предметов, закладываемых в основание дома шерстью, которая должна была обеспечить избу теплом, а также продовольственными продуктами (мёд, соль, хлеб, зерно), символизировавшими материальный достаток. Он же отмечал, что язычники закапывали под печкой изображение мужского полового органа, с целью отпугивания чертей.
Однако самой культовой «строительной жертвой» считался череп, поскольку на Руси голова человека или животного была мистическим вместилищем его силы и души.
Строить жильё «на чью-нибудь голову» было обычным делом, так возводились и княжеские терема, и крестьянские избы. В зависимости от достатка семьи в качестве ритуального подношения выступали лошадь или курица, чьи головы устанавливали как в основании различного рода построек, так и прямо под закладным венцом.
Древние славяне были уверены, что дух умерщвлённой лошади сможет отпугнуть подбирающихся к дому врагов и защитить их от несчастий. Если финансовое положение хозяев не позволяло им заколоть мерина, то под основание дома могли заложить её деревянное изображение. Но большинство крестьян предпочитало принести в жертву курицу и, закопав под главным углом дома её голову, быть уверенным, в том, что их жилище находится под надёжной охраной.
Историк Борис Тимощук в работе «Восточнославянская община VI-X вв. н.э.» констатировал, что новгородская Вечевая площадь на толщину до 1 м была вымощена обрубленными ритуальными коровьими челюстями.
О том, что столица русского средневекового демократического государства изобилует «строительными жертвами» было выяснено в результате масштабных раскопок.
Советские археологи во главе с Валентином Седовым на одном только Неревском раскопе обнаружили в фундаментах исследуемых строений около 40 жертвенных конских черепов. Подобный строительный заклад был найден и в Ильинском раскопе XI века, где по описанию археолога Валентины Мироновой, череп лошади лежал в отдалении от его сложенного в анатомическом порядке скелета.
Аналогичные жертвоприношения в последующие годы были извлечены из-под толщи культурного слоя на Борисоглебском раскопе в Старой Руссе, на Земляном городище в Старой Ладоге, на селище Ближнее Константиново-1 под Нижним Новгородом, в Городке на Ловати, в Великих Булгарах, Суздале.
На Рюриковом Городище в Приильменьи, в Ярополче Залесском и в поселении Нижнее Константиново-I в роли «строительной жертвы» выступали коровьи головы, которые замуровывали в фундамент, подкладывали под печи и закапывали в подвале.
Артефакты языческих пережитков были обнаружены даже в Мангазее — основанном в XVII веке первом русском городе заполярья. Ученые, занимавшиеся раскопками, выявили среди местных ритуальных закладов черепа и скелеты собак, костяные фаллосы, сломанные ножи, специально изорванная кожаная обувь, украшения и даже нательные православные кресты.
Все найденные в Западной Сибири «строительные жертвы» по своему расположению подразделялись на 4 категории и были извлечены из-под завалинки, пола, печного фундамента или окладного венца.
