«Новгородский менталитет», которым обладали жители средневековой республики, вовсе не исчез вместе с упразднением данного государства в 1478 году, а перешёл по наследству к потомкам славных новгородцев. К числу последних относятся поморы, а также представители таких малочисленных народностей, как югра, чудь, самоядь, весь, ижора, водь, пермь, корела. Именно поэтому людей с особым новгородским складом мировосприятия в современной России можно повстречать на обширной территории охватывающей Архангельскую, Ленинградскую, Вологодскую, Кировскую, Мурманскую области, Пермский край, а также часть Карелии и Коми.
Свой отпечаток на «новгородский менталитет» жителей вышеназванных регионов наложила география. Центральная власть, ввиду удалённости этих районов от столицы, не могла диктовать здешнему люду свои условия, поскольку они в любой момент могли поднять восстание, на подавление которого царям и императорам понадобились бы большие силы. Поэтому правители всегда старались находить компромисс с местным населением, отличительной чертой характера которого было свободолюбие.
Они не испытали на себе двухвекового татаро-монгольского ига — кочевники попросту не добрались до северных широт, и поэтому новгородцам не пришлось склонять голову перед иноземными хозяевами, исполняя их приказы.
Краевед Владимир Ломакин, отмечает, что на формирование свободолюбивого «новгородского менталитета» повлиял тот факт, что поморы никогда не знали тягот связанных с крепостным правом, поскольку на севере отсутствовало закабаление крестьян. Здесь каждый человек обладал личной свободой, имел право на организацию собственно дела и мог участвовать в судебных процессах.
Аналогичное мнение высказывал философ Георгий Плеханов: «Архангельский мужик стал разумен и велик не только по своей и божьей воле. Ему чрезвычайно помогло то обстоятельство, что он был именно архангельским мужиком, мужиком-поморцем, не носившим крепостного ошейника».
Все спорные вопросы местные жители решали через «Поморский Мир», который можно сравнить с «Казачьим Кругом». Вердикт, вынесенный им, был обязателен для исполнения, и вмешиваться в процесс судопроизводства, не смел даже Иван Грозный. Если для остальных россиян, начиная с 1550 года, главным источником права являлся «Судебник», принятый суровым царём, то для поморов единственным значимым законом был разработанный в 1589 году «Поморский Судебник». К слову основные статьи данного документа, ориентированного на простых крестьян, торговцев и промысловиков, касались вопросов связанных с бесчестьем.
Историк Валерий Лисниченко отмечает, что, несмотря на введённый Петром I запрет на строительство «староманерных судов» поморы продолжали возводить так называемые «кочи» и выходить на них в море.
Сведения, полученные с интернет-портала «Приморский центр публичной политики», свидетельствуют, что к любому потомку новгородцев, царские, а затем и императорские чиновники обращались исключительно по имени и отчеству, в то время как в прочих регионах России по отношении к простолюдинам применялись только уменьшительные прозвища.
Филолог Алексей Шахматов, исследовавший особенности письменности Новгородской Республики, отмечал чрезвычайно высокий уровень распространения грамотности, как среди местной знати, так и среди рядовых горожан.
Страсть к новым знаниям была важным элементом «новгородского менталитета». Она открывала перед людьми новые горизонты, позволяла налаживать контакты с соседями по Белому морю, и стремиться к рационализации дела.
С пятилетнего возраста родители начинали обучать детей азбуке, а продолжить образование и получить более обширные знания они могли в скитах местных старообрядцев.
Самым ярким представителем грамотных поморов является выходец из Холмогор Михаил Ломоносов, подаривший миру открытия едва ли не во всех научных сферах. Из этих же мест происходили знаменитые первооткрыватели Ермак Тимофеевич, Ерофей Хабаров иСемён Дежнев, питавшие интерес к неизведанным далям.
Другой характерной чертой «новгородского менталитета» слывёт предприимчивость. Личная свобода и грамотность позволяли людям успешно браться за разные дела. Занимаясь рыбными промыслами, поморы параллельно развивали свои навыки в кораблестроении. Повторяя поговорку «Наше поле – море», они бесстрашно бороздили просторы не только Белого, но и Карского и Баренцева морей, осваивая северные морские пути.
Добытый улов рыбаки продавали торговцам, которые переправляли этот товар, как в другие города России, так и за границу. Помимо рыбы, ценных моржовых клыков и прочих даров моря, поморские купцы снабжали европейский рынок продуктами пушного и соляного промысла, металлургического, такелажного и кожевенного производств.
Кроме того, жители этих мест с весьма суровым климатом, удачно осваивали земледелие и животноводство, выращивая на Соловецких островах экзотические персики, абрикосы, арбузы, и выведя мезенскую породу лошадей и холмогорскую корову.
Отличительной чертой «новгородского менталитета» было гендерное равноправие. И мужчина, и женщина на Русском Севере обладали одинаковыми правами и обязанностями, умея в критической ситуации, заменить друг друга.
По словам активиста национального культурного центра «Поморское возрождение», Ивана Мосеева, именно равенство полов, дало толчок для формирования у местного населения независимого характера.
Уходившие на морские промыслы мужья совершенно спокойно оставляли дом на жену, будучи уверенными, что она справится со всеми трудностями и при необходимости в сложной ситуации сумеет принять правильное решение.
Дети в поморских семьях сызмальства видели перед собой пример равных отношений в семье, поэтому встав взрослыми, они продолжали придерживаться аналогичной линии поведения. Девочек с младых ногтей обучали не только домоводству, но и рыбной ловле, хождению под парусом, азам навигации и торгового дела, а мальчики, помимо, традиционных мужских знаний овладевали шитьём и кулинарией.
Важнейшей составляющей «новгородского менталитета» были отточенные за века нравственные устои, преступать которые было равносильно отречению от национальной принадлежности.
В среде поморов было не принято сквернословить и воровать, уличённого в подобных деяниях собрата никогда не брали на морские промыслы, что фактически оставляло его семью без средств к существованию.
В «Устьянском правильнике», так же как в «Морском уставе» составленном промышленниками Новой Земли, было зафиксировано, что мореходами, купцами и фабрикантами могли стать лишь высоконравственные люди.
Особую заботу поморы проявляли в отношении малоимущих, вдов, стариков и сирот, которым принято было отдавать «начатки промыслу». Не забывали потомки новгородцев и об охотниках, специально для которых они обустраивали становые избушки в лесу, чтобы уставший путник не остался без крова и пищи.
