Ситуация после парламентских выборов 26 октября в Грузии остается напряженной. Победившая партия, как и вся страна, ожидает окончательной оценки миссии наблюдателей ОБСЕ, которая будет опубликована в конце ноября и от которой будет зависеть дальнейшее развитие событий. А оппозиция не сидит без дела и проводит пропагандистскую кампанию с целью внушения населению страны и зарубежным донорам и партнерам мысли о том, что выборы были сфальсифицированы.
И ресурсов для такой пропаганды у оппозиции более чем достаточно: на их стороне работает большинство функционирующих в Грузии телеканалов, других СМИ и неправительственных организаций. Почти ежедневно публикуются якобы добытые оппонентами нынешней власти «факты» нарушений в ходе выборов, причем, даже несмотря на то что отысканные авторами тех или иных сюжетов «свидетели» не подтверждают озвученные журналистом факты и отрицательно отвечают на задаваемые вопросы, авторы в заключение сюжета безапелляционно констатируют: выборы были сфальсифицированы.
Также почти ежедневно та или иная оппозиционная партия, а то и несколько партий одновременно устраивают в Тбилиси (а порой и в регионах) акции-шествия своих активистов, дабы показать всему миру, что в Грузии проходят протесты против победившей на выборах «Грузинской мечты». Протесты довольно малочисленные, оппозиция каждый раз набирает лишь несколько сотен человек, но «умелые» телекомпании и фоторепортеры, используя различные средства и способы, представляют их как массовые и многотысячные акции.
Тем временем в США прошли выборы президента, в результате которых пост главы государства занял Дональд Трамп. Ожидается, что это внесет определенные коррективы в проводимую американской администрацией внешнюю политику, а также в позицию Евросоюза. Во всяком случае, надежды на перемены курса Запада в отношении Грузии питают и в ныне правящей «Грузинской мечте».
О том, как будут развиваться события в стране далее и как повлияют на них изменения на международной арене, с «Ритмом Евразии» беседует грузинский аналитик Заал Анджапаридзе.
– Как повлияют на внутриполитическую ситуацию в Грузии результаты выборов президента США?
– Я полагаю, что для властей Грузии открывается «окно возможностей», и здесь очень важно, по каким вопросам они могли бы достичь компромиссного соглашения с новой американской администрацией. Я думаю, что администрация Трампа, исходя из того, что сам Дональд Трамп является поборником традиционных ценностей, и учитывая его консервативные подходы, не очень охотно будет требовать от властей Грузии отмены закона против пропаганды ЛГБТ*. Возможно, в этом вопросе они будут солидарны.
– А в чем будут разногласия?
– Скорее всего, новая администрация США потребует от властей Грузии, если, конечно, выборы будут признаны легитимными, чтобы они пересмотрели свои нынешние отношения с Китаем и Ираном, которых Соединенные Штаты считают своими противниками. Здесь, я думаю, пойдет большой политический торг, и каждая сторона попытается что-то для себя выторговать.
– Сумеет ли Грузия в этом торге отстоять свои позиции?
– Торг, конечно, условное понятие, потому что Грузия и США несоизмеримы по своей экономической, геополитической, военной и иной мощи. Это Россия может вести торг с США на относительно равных условиях. Но Грузия такой привилегии не имеет. Тем не менее, думаю, по мере возможностей она постарается что-то для себя выторговать, так как, исходя из своего геополитического положения, геостратегической позиции, Грузия является важным звеном на Южном Кавказе для США. Посмотрим, что произойдет в дальнейшем. Сейчас делать далеко идущие прогнозы еще рано. Мы не знаем, как и когда Дональд Трамп укомплектует свою администрацию, какие люди придут во главу ключевых ведомств, кто конкретно будет заниматься вопросами Европы и Евразии.
– Как вы оцениваете ситуацию в Грузии после выборов? Насколько она взрывоопасна?
– Я полагаю, что очень многое решится после того, как в конце ноября миссия ОБСЕ, которая наблюдала за выборами и была здесь очень широко представлена (за выборами следили более 500 наблюдателей), опубликует, наконец, свою заключительную оценку. И скажет, были выборы свободными или нет, отражали они волю грузинского избирателя или нет. Этого ждут сейчас в Грузии как правящая партия, так и оппозиция, этого также ждут в Европе и США.
Соответственно, от этого заключения будет зависеть дальнейшее развитие событий в Грузии. Если ОБСЕ скажет, что выборы не были свободными, демократичными и не отражали волю грузинского избирателя, соответственно есть большая вероятность того, что процессы пойдут по майданному сценарию, то есть так, как это было в 2003 году, когда ОБСЕ также не признала результаты выборов. Но если миссия ОБСЕ скажет, что, несмотря на нарушения, все-таки выборы прошли в конкурентной, свободной обстановке и отразили волю грузинского избирателя, то это в корне поменяет ситуацию внутри страны, потому что протесты оппозиции потеряют свою легитимность.
Я не думаю, что они посмеют оспорить заключение ОБСЕ. Потому что заключение ОБСЕ станет основой для других миссий наблюдателей, которые там присутствовали. Соответственно, власти уже смогут более свободно и более уверенно себя чувствовать, и парламент начнет работу, но так как оппозиция отрезала себе пути отхода заявлениями о том, что ни при каких условиях не войдет в парламент, то мы получим фактически однопартийный парламент.
– И что дальше? Как это скажется на международном положении Грузии? И не будут ли предприняты попытки извне как-то урегулировать эту проблему? Так, как это было сделано после выборов 2020 года...
– Как это отразится на политической репутации Грузии, это мы еще посмотрим. Парламент, где не представлена оппозиция, не может считаться демократичным. Как «Грузинская мечта» справится с этой ситуацией, увидим в дальнейшем. Я не думаю, что Евросоюз повторит ту же политическую комбинацию, которую он затеял в 2021 году, когда при посредничестве президента Европейского совета Шарля Мишеля заставил оппозицию войти в парламент. В одну и ту же реку дважды не входят. Тем более сейчас оппозиция не повторит того, что она совершила тогда, войдя в парламент. Потому что, если это произойдет, она просто обнулит себя политически и репутационно.
Что касается действий оппозиции, мы видим все, и это также видят и в Евросоюзе, и в США, что какой-то широкой, сильной поддержкой народа оппозиция не пользуется. И индикатором этого являются те немногочисленные и в основном дезорганизованные, несколько хаотичные митинги, которые она устраивает. И соответственно, главный тезис западных партнеров Грузии, что «мы стоим рядом с грузинским народом», как-то обесценивается, потому что возникает вопрос: где этот грузинский народ? Несколько тысяч человек – это, конечно же, не весь народ. Соответственно, если Запад увидит, что оппозиция не в состоянии мобилизовать критическую массу сторонников и собрать многочисленные митинги, то его поддержка действий оппозиции постепенно пойдет на убыль.
– Каким вам видится будущее нынешней оппозиции в случае именно такого исхода?
– Вся эта ситуация, если, конечно, она разрешится мирно, поставит вопрос о серьезной перестройке политической карты Грузии. Потому что оппозиция, которая остается на улицах, постепенно начнет маргинализироваться, терять сторонников, что, в свою очередь, является предпосылкой того, что ее место могут занять другие политические игроки, а нынешние оппозиционные партии постепенно будут выдавливаться из политического пространства. Это, конечно, не произойдет завтра, послезавтра или через год, но процесс начнется, потому что маргинализированным политическим партиям, конечно же, будет очень трудно сохранить за собой избирателя.
– Как могут повлиять те заявления, которые делает оппозиция, та пропаганда, которая ведется о фальсификации выборов, на заключение ОБСЕ и на позиции Запада?
– Когда здесь на следующий день выборов состоялась итоговая пресс-конференция миссии наблюдателей ОБСЕ, где они представили свои первые находки, первые факты, им задавали тот же вопрос, который вы сейчас поставили. И они ответили: да, конечно, мы учитываем данные местных наблюдателей, их оценки, но у нас есть своя методология оценки предвыборной ситуации, оценки нарушений, мы будем следовать этой методологии.
Так было и на предыдущих выборах, и скорее всего, так будет и на этих выборах. Что бы ни говорили местные наблюдатели, у ОБСЕ своя методика проверки и перепроверки фактов. Так что не могу сказать, что все, что говорят местные наблюдатели, которые уже фактически превратились в политических игроков, потому что мало кто верит в их независимость и беспристрастность, будет учтено. В ОБСЕ не все их аргументы, наверное, примут во внимание, потому что факты ведь требуют подтверждения. И заседание ЦИК 10 ноября было наглядным тому подтверждением, потому что оппозиция не привела никаких новых данных, чтобы подкрепить свои иски. А без фактологии европейские наблюдатели вряд ли примут такие голословные заявления серьезно.
Но тут есть одно большое НО... Если в ОБСЕ поступит политическая директива (давайте будем до конца откровенны и раскроем скобки: всем известно, кто заказывает музыку в ОБСЕ), чтобы признать эти выборы нелегитимными, то соответственно, это будет сделано. Если такого заказа не будет, то ОБСЕ будет действовать так, как она действовала раньше, потому что действительно, те нарушения, о которых сообщала оппозиция, да, конечно, они были и, вероятно, будут, но какие выборы обходятся без нарушений? Посмотрите, что происходило в США! Все зависит от того, насколько большим было количество этих нарушений, и могли ли они повлиять на исход выборов. Вот что главное. Так что я лично жду конца ноября и заключения миссии ОБСЕ, которая решит многое и, думаю, расставит точки над «i».
– А насколько дееспособным будет парламент, если он останется однопартийным, и сколько он сможет просуществовать?
– Для того, чтобы парламент функционировал, достаточно, чтобы там было 76 депутатов, которые могут избрать правительство, то есть сформировать исполнительную власть, принять бюджет, принимать законы и так далее. Единственное, что они не cмогут делать, это вносить изменения в Конституцию. А у «Грузинской мечты» есть мандаты с большим запасом, если не ошибаюсь, 89 мандатов. Так что в этом плане с точки зрения закона и Конституции парламент будет дееспособным.
Это что касается количественного показателя, но в качественном плане однопартийность парламента никак не соответствует принципам парламентской демократии. А согласно новой Конституции, Грузия является парламентской республикой. То есть она перешла на парламентское правление, а это означает, что помимо победившей партии власти там должна присутствовать и оппозиция. Сейчас трудно загадывать, что произойдет с оппозицией после всех этих перипетий, не исключено, что какие-то члены оппозиционных партий захотят войти в парламент.
В грузинской политической жизни можно допустить любой вариант. Сейчас они заявляют, что не войдут в парламент, но, если ОБСЕ объявит выборы легитимными, они могут оправдать свое решение тем, что международные наблюдатели признали легитимность выборов. Скажут: за нас проголосовал народ, и почему мы не должны войти в парламент? Они войдут, правда, я не знаю, сколько их будет, но думаю, что какое-то количество наберется.
– А как вы думаете, кто, более вероятно, примет такое решение?
– Я полагаю, что, скорее всего, партия Георгия Гахарии, потому что я слушал выступления и комментарии некоторых ее лидеров, и они заявили, что «если международные наблюдатели признают легитимность выборов, то это приведет к смене наших подходов». Так, в общих чертах, обтекаемо они это заявили. Это означает, что у них уже будет обоснование своего решения. Сейчас они говорят, что «выборы были похищены, нелегитимны, поэтому мы не входим в парламент». Если ОБСЕ и другие наблюдательские миссии скажут, что, несмотря на отдельные нарушения, выборы все-таки состоялись, то это может послужить в их руках алиби, если можно так сказать, для того, чтобы войти в парламент. Для «Грузинской мечты» это будет спасательный круг.
