«Начинать придется с учителей»: что важно предусмотреть при реформе высшего образования
В России запускается реформа высшего образования на фоне отмены Болонской системы. Об этом президент России Владимир Путин сообщил в послании Федеральному собранию. «Переход на новую систему должен быть плавным. Потребуется внести многочисленные поправки. Нужно все продумать и проработать», — сказал глава государства. Что именно нужно предусмотреть? Об этом рассуждают опрошенные «Вечерней Москвой» эксперты.
В России запускается реформа высшего образования на фоне отмены Болонской системы. Об этом президент России Владимир Путин сообщил в послании Федеральному собранию. «Переход на новую систему должен быть плавным. Потребуется внести многочисленные поправки. Нужно все продумать и проработать», — сказал глава государства. Что именно нужно предусмотреть? Об этом рассуждают опрошенные «Вечерней Москвой» эксперты.
Начинать реформу нужно с педагогов школы
Алексей Захаров, основатель портала по поиску работы «Суперджоб»:
— Менять систему образования в России нужно не сверху, а снизу. И начинать придется с учителей младших классов. Для начала необходимо резко повысить требования к ним и в 2–3 раза поднять зарплату. Потом — перейти к учителям средней школы и т.д. Почему именно так, а не иначе? Потому что качество высшего образования во многом зависит от качества абитуриентов. А оно у нас, к сожалению, год от года все ниже. А почему оно ниже? Потому что учителя не самые лучшие. Приведу лишь один пример.
Несколько лет назад Рособрнадзор попросил учителей математики в добровольном порядке сдать ЕГЭ по математике. И что? Около половины не смогли сдать даже на 50 баллов из 100! И это, повторю, добровольцы.
А если бы тестирование было сплошным? У нас складывается ситуация, что дети учатся в школе целых 11 лет, но выходят оттуда без качественного среднего образования, т.е. без базиса. А если нет нормального базиса, то о какой надстройке в виде высшего образования может идти речь? Сегодня, обратите внимание, в каждом городе есть «хорошие» школы и гимназии, куда все стремятся попасть. Сам факт их существования говорит о том, что остальные учебные заведения либо плохие, либо «средние », выпускникам которых высокие баллы по ЕГЭ не светят. А нужно, чтобы «светили» всем. В нашей стране, напомню, действует государственная программа Российской Федерации «Развитие образования» на 2019– 2025 годы. И в ней четко сказано, что одна из наших целей — «сократить отставание от развитых стран». Вот из этого и нужно исходить. Сначала необходимо повысить престижность профессии школьного учителя, резко увеличив зарплату.
Одновременно нужно менять саму систему подготовки школьных учителей. Не должно быть ситуации, когда в педагогические вузы самый низкий конкурс и учиться там можно спустя рукава. Плюс нужно найти преподавателей, которые могут готовить школьных учителей самого высокого уровня. А еще нам нужно избавить учителей от большого количества разнообразных бумажек и отчетов, которые приходится заполнять.
Ведь преподаватель школы у нас — давно не учитель в его традиционном понимании. Это мелкий чиновник сферы государственного образования, работающий за копейки и заботящийся не столько о качестве преподавания, сколько о правильной отчетности. Неудивительно, что лучшие школьные учителя из образования вообще уходят. Нужно сделать так, чтобы они вернулись. Москва пытается поднять престиж профессии учителя. Дело за регионами.
Болонская vs «традиционная»: как в России изменится система высшего образования
Вся страна люто ненавидит ЕГЭ. Давайте его отменим
Дмитрий Винник, доктор философских наук:
— Говоря о выходе из Болонской системы, президент, я думаю, имел в виду более широкое понятие. А именно — отказ от либеральных реформ в образовании. Взять, например, ЕГЭ — Единый госэкзамен. Его люто ненавидит вся страна. Ну хотя бы потому, что он мало соотносится с реальными знаниями выпускников, и баллы по ЕГЭ часто соотносятся не с умом, а лишь с умением этот экзамен сдавать.
Причем сдавать не реальному преподавателю, а машине, искусственному интеллекту. Простой пример: я знаю случай, когда выпускник не сумел сдать сочинение, потому что в его тексте не было вводных слов. Искусственный интеллект решил, что если нет вводных слов, то предложения между собой не связаны и логика повествования отсутствует. Логики нет, сочинение плохое. Такой вот бред.
Я прекрасно понимаю, что ЕГЭ дает возможность детям из всех регионов поступить в любой, даже самый престижный столичный вуз. Прекрасно понимаю, что Единый госэкзамен — это способ борьбы с коррупцией. Но, может, бороться с ней каким-то иным способом? Ведь вместе с водой мы рискуем выплеснуть и младенца, т.е. молодого человека, готового мыслить, а не тренироваться в успешной сдаче ЕГЭ. Это ведь разные вещи. В целом, я считаю, к реформе высшего образования нужно подойти вдумчиво и не менять все сразу. Где-то бакалавриат и магистратуру можно отменить и вернуть специалитет, а где-то магистратуру и оставить. Я, например, оканчивал магистратуру по философии в Новосибирском государственном университете.
И убежден, что философское образование должно быть именно таким — магистерским. Ведь изучать философию сразу после школы, в рамках бакалавриата, — это издевательство над молодыми людьми, поскольку предмет очень сложный. Иными словами, необходимо, наверное, создать некую обширную комиссию из людей, которые давно работают в высшей школе. Выслушать их предложения. Подумать, насколько каждое реализуемо, какие последствия реализация повлечет. У нас есть опыт советского высшего образования и есть опыт российского. Это огромный плюс, поскольку их можно совместить и выбрать лучшее — то, что дает несомненный эффект.
Достаточно вернуться к советской системе
Игорь Кузнецов, ведущий научный сотрудник Института социологии ФНИСЦ РАН:
— Болонская система, в рамках которой мы сейчас работаем, не очень эффективна. Ведь бакалавриат — это когда тебя четыре года учат всему разом и ничему конкретно. Чтобы стать специалистом, нужно окончить еще и магистратуру: плюс два года обучения. Но и тут есть подвох. Поступить в магистратуру можно, не имея базового образования по выбранной специальности.
Вот я, например, преподаю студентам магистратуры психологию. И среди моих учеников могут быть не только психологи-бакалавры, но и инженеры, выпускники балетного училища и вообще кто угодно — все, кто в магистратуру поступил. И, проучившись два года, они становятся магистрами психологии! Ну да, инженеры-психологи, бывает и такое. На мой взгляд, куда логичнее система советская.
Вот решил молодой человек стать психологом. Поступил в вуз. Первые три года он получает набор знаний по психологии, обязательный для всех. А затем — на четвертом и пятом курсе — идет специалитет.
Студент выбирает кафедру, на которой он будет продолжать высшее образование и получать уже специальные знания. Например, по психологии в сфере бизнеса. Или в сфере образования. Или в сфере госслужбы. И кафедры, конечно, за студентов соревнуются. Проводят презентации, доказывают, что именно они дают специальность, в рамках которой потом можно будет интересно работать и хорошо зарабатывать.
И само обучение, разумеется, тесно связано с практикой. Иными словами, ты получаешь не только знания, но и навыки практической работы. И выходишь из вуза не только с дипломом в папочке, но и с опытом. Вот таким, на мой взгляд, должно быть высшее образование — практико-ориентированным.
Беда нынешней системы в том, что дипломированный специалист, как правило, ничего не умеет делать. Именно поэтому работодатели смотрят не столько на диплом, сколько на опыт на работы. Нет опыта — не берем. Почему? А потому, что не хотим тратить время и силы на повторное обучение такого вот дипломника, который образован, но ничего не умеет.
А в СССР директора предприятий за выпускников вузов и некоторых техникумов чуть ли не дрались, ведь это были готовые специалисты. В общем, мне кажется, все новое — это хорошо забытое старое. Давайте вернемся к старой системе.
Хватит уже теории. Пора готовить практиков
Руслан Ларин, член партнерства «Эксперты рынка труда»:
— Пока не очень понятно, что именно власти решили менять. Ведь посыл был такой: давайте избавимся от Болонской системы, но сохраним сроки обучения: четыре и шесть лет. Это как? Ведь раньше учились, как правило, пять лет, а четыре и шесть — это как раз Болонская система. Второй момент: магистратура и ординатура тоже сохраняются. А что же тогда меняется? Поживем — увидим, но лично я считаю, что менять главным образом нужно не структуру, а качество образования, его наполнение.
Оно должно стать практико-ориентированным. Почему сейчас инфобизнесмены, организаторы всевозможных курсов зарабатывают миллиарды? А потому что они дают знания, которые можно применить на практике и тоже быстро заработать. Так что нашей системе высшего образования нужно учиться у таких бизнесменов. Во всяком случае, брать лучшее, все реально работающие фишки. Во-вторых, я считаю, в каждом вузе нужно создавать карьерный центр. Его специалисты должны подыскивать выпускникам варианты трудоустройства. Во многих ведущих вузах страны, кстати, подобные центры уже есть и успешно работают. Нужно сделать так, чтобы они были в каждом высшем учебном заведении. И работали не для галочки, как государственная служба занятости, куда ходят за пособиями по безработице, а реально помогали в трудоустройстве.
Ведь вуз — это не место, где ты весело проводишь четыре или шесть лет. Вуз — это, прежде всего, ступенька в карьере. И если по его окончании ты не находишь сразу место, а ходишь с дипломом по отделам кадров и не знаешь, куда себя деть, то ты окончил плохой вуз. А хороший должен предложить тебе сразу несколько вариантов трудоустройства, потому что его выпускники — нарасхват.
Вот так должно быть. Сегодня же складывается обратная ситуация. Вузы вроде бы чему-то учат, но эти знания не применимы на практике. А часто вообще не нужны. И это не только вузов касается. Я, помню, как-то привел своего сына — он учился в колледже — в отдел маркетинга компании, где работаю сам. И по окончании практики сын мне сказал: «Папа, я тут за два месяца узнал больше, чем за три года в колледже». Вот так сейчас у нас учат. Да, я не спорю, давать базовые теоретические знания необходимо.
Но они должны быть четко увязаны с практикой. Иначе в них очень мало толку. Как только мы научимся готовить не «всесторонне развитых личностей», а специалистов конкретных профессий, ситуация в экономике улучшится.
Даешь технологический суверенитет!
Руслан Ткаченко, председатель Московского городского родительского комитета:
— Высшее образование нуждается в радикальной реформе не только у нас, но и во всем мире. Дело в том, что это очень консервативная система, а сам мир быстро меняется. Технологические волны накатываются одна за другой, а вуз в это время дает студентам знания, которые были актуальны лет 30– 40 назад и сегодня практического применения не имеют. Сейчас, чтобы учиться чему-то действительно нужному, необходимо уже с первого курса работать и одновременно создавать какие-то научные проекты, которые тут же на производстве и применять.
Возможно, обучение в вузах будет идти именно по такому принципу. Иными словами, обучение будет непрерывным и тесно увязанным с практикой. Что касается отказа от Болонской системы, то он вполне оправдан. Начнем с того, что эта система изначально рассчитана на формирование квалифицированного потребителя. Творцов, авторов научных открытий или хотя бы интересных технологических решений она не воспитывает. А нам для достижения технологического суверенитета нужны именно творцы. Кстати, система высшего образования в СССР таких порождала: не зря наших ученых все время норовили переманить на Запад. А Болонская система была порой даже вредна. Не зря обучение по некоторым специальностям мы на нее не переводили. Например, обучение врачей. Если бы мы готовили их за четыре года, то, я думаю, пациенты бы просто вымирали. Вторая причина отказа от Болонской системы — завершение сотрудничества с Европой. В том числе и научного.
Возможно, это и к лучшему. Потому что, ведя обучение в рамках одинаковых протоколов, мы, по сути, за свой счет готовили специалистов не только для своей, но и для их экономики. Ведь выпускники западных вузов в Россию ехали крайне редко. А выпускники наших перемещались в Европу постоянно: чтобы там работать и остаться жить.
Ну и зачем нам это надо — людей терять? В общем, я считаю, президент поступил совершенно правильно. Отказ от Болонской системы назрел давно. Плюс глава государства сказал, что ничего мы быстро реформировать не будем, не пугайтесь, сначала все обдумаем. Таким образом, у нас появился шанс на полноценную, без спешки, реформу высшего образования. Если учесть, что нам давно пора переходить от сырьевой к высокотехнологичной экономике, то без реформы вузовской системы действительно не обойтись.