Аскетизм и «мерседесы»: удивительные истории странствующего монаха
«Роскошь — черта не только некоторых российских священников.
Читаю новости. «Глава Русской православной церкви патриарх Кирилл заявил, что священнослужителей пытаются опорочить, в том числе распространяя слухи об их богатстве, так как они говорят правду, неприятную «сильным мира сего».
«Когда вы читаете самые ужасные вещи о патриархе, об архиереях, о священниках, помните, что даже капли правды там обычно не бывает. Церковь сегодня не боится говорить Божию правду, неприятную сильным мира сего. Если бы священники остановились, то и вся критика в их адрес сразу бы исчезла, и их носили бы на руках. Если священников сегодня на руках не носят, то это доказывает, что они продолжают тихо нести людям божественную правду»
Ага. Я вот вбил в поисковике «Батюшка, Mercedes» и у меня вывалилась хренова туча упоминаний об «излишествах всяких нехороших» среди настоятелей РПЦ, упоминаний об уголовных делах в отношении священников, происшествиях, ДТП и прочей лабудени типа — «у настоятеля храма украли часы Patek Philippe, iPhone и золотой браслет…».
Даже если отправить по бороде половину сайтов за их явную ангажированность и оставить только те, кто не был замечен в подмене фактов — и то набралось «злато-серебра» на бюджет Монголии за 10 лет.
***
«Настоятельница Покровского женского монастыря, руководитель гостиниц РПЦ игуменья Феофания приобрела автомобиль Mercedes-Benz S-класса почти за 10 млн рублей».
«Роскошь — черта не только некоторых российских священников. Задний дворик Трапезной церкви в Киево-Печерской лавре (въезд туда разрешён лишь духовенству) напоминают скорее элитный автосалон. Журналисты обнаружили там, в частности, массивный внедорожник Honda Pilot (от 45 тыс. долларов с учётом скидок), BMW X5 (от 100 тыс.), Mercedes-Benz S500 (от 150 тыс. долларов)».
«Владыка Житомирский и Новоград-Волынский Никодим (УПЦ МП) ездит на Lexus LS (от 120 тыс. долларов), его руководитель, митрополит УПЦ МП Владимир, как и его давний соперник патриарх УПЦ Киевского патриархата Филарет, передвигается на люксовом Mercedes-Benz S600 Long (от 200 тыс. долларов). Автомобиль Mercedes-Benz S 500 Long стоимостью от 100 тыс. обслуживает владыку Павла. А настоятель Десятинной церкви архимандрит Гедеон приезжает на службу на Range Rover Vogue, стоимость которого стартует с 79 тыс. долларов».
«В сентябре 2019 года арестовали настоятеля Саракташской Свято-Троицкой обитель милосердия Николая Стремского. Его вместе с дочерью и зятем обвинили в насилии над несовершеннолетней и развратных действиях в отношении малолетних. Но батюшка был известен и своим автопарком. В давнем эфире ОТР Стремский показал принадлежавшие ему мотоцикл, золотой Mercedes S-класса, Infiniti, Volkswagen Touareg, Hummer H2 с пулеметом на крыше, несколько ретроавтомобилей и карету. Когда репортаж вызвал возмущение общественности, Стремский продал коллекцию ретроавтомобилей и «кукурузник» Ан‑2. Журналиста ОТР Стремский катал на скорости 190 км/ч, а за девять месяцев 2015 года батюшку штрафовали за превышение скорости десять раз. Это выяснилось в ходе расследования уголовного дела, которое Стремскому удалось удачно замять».
«В 2012 году в Москве Mercedes-Benz Gelandewagen с «блатными» номерами а918мо77 под управлением иеромонаха Ильи (Павла Семина) въехал в группу рабочих и автомобиль Skoda. Двое человек погибли, обе машины опрокинулись. Семина осудили на три года колонии. Незадолго до ДТП с участием Семина спорткар BMW Z4 экс-духовника Филиппа Киркорова игумена Тимофея (Алексей Подобедов) столкнулся с двумя иномарками. Победов сел за руль подвыпившим.
«В начале 2020 года «Собеседник» писал о частых нарушениях ПДД водителя внедорожника Volvo XC90, базовая комплектация которого начинается от 4 млн рублей. Зарегистрирован автомобиль на митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Варсонофия (Анатолия Судакова)».
«Митрополит Саратовский и Вольский Лонгин (Владимир Корчагин) пояснил, что дорогая машина для священника не роскошь, а необходимость — «Расходы себя оправдывают: это вопрос не самоутверждения, а выживания. Если я буду ездить по дорогам на простом автомобиле, то от меня ничего не останется», — сказал митрополит».
Искушение золотом — страшная вещь…
***
В году так 2007-м или 2008 году я возвращался на машине из Волгограда. Лето, жара, ровная как стол пустая трасса. Отъехал я от города километров 20 и вижу как по обочине идёт монах — чёрная одежда, деревянный посох-палка и армейский рюкзак. Остановился, спрашиваю:
— Вам куда?
— Иду в Ростов-на-Дону, — отвечает.
Охренеть. До Ростова натурально 500 вёрст на хромой кобыле. Обычно я никогда не беру попутчиков — время сейчас лихое, дорога дальняя — а тут всё как-то само собой остановилось, разговорилось и пригласилось.
Эта была одна из самых интересных моих поездок.
Когда я спросил как к нему обращаться он ответил: «Называй меня просто брат»… ага, брат, я на «вы» (ему больше 60 лет) — а он мне «брат».
Этот монах шел пешком по России из Абхазии, пёхом добрался аж до Енисея, потом ходил по уральским церквям — собирает миро где мироточат иконы. В пути он ведёт дневник (видел его сам) — в этом дневнике описывает что видел и что слышал, что происходит с ним и с окружающими его людьми, его впечатления от общения с мирянами. Таких странствующих по нашей стране монахов много — они потом эти свои дневники сохраняют в библиотеке монастыря, как летопись современности. Представляет? Каждый год идут монахи по России и описывают «наше всё». Это же «Повесть временных лет»!
Надо сказать что монах был чрезвычайно прост в общении, но не простой в своих суждениях и мыслях. Бросился в глаза его аскетичный образ жизни. Простая пища, старая заштопанная, но чистая одежда. Полное отсутствие золота и каких-либо украшений. Сам он бывший военный, жил в Белоруссии, у него есть сын офицер-связист, после смерти жены ушел в абхазский монастырь.
Но ещё не всё. Ушел он не просто в монастырь — он уединился и постоянно живёт и молится в своей кельи в горах, в диком краю.
— Не страшно? — спрашиваю.
— А чего боятся? Медведи мне не досаждают, — отвечал он. Рассказывал как пару раз ночью видел у себя под пещерой идущих цепочкой людей — кто эти люди он не знает, но сказал что «добрые люди по ночам в лесу не шастают с оружием…».
Спрашивал монаха почему он идёт пешком. Дорога ведь дальняя, погода сегодня жара, завтра дождь, почему не самолёт, поезд или автобус?
— А у меня денег нет, — говорит, он даже питается тем что поднесут в дороге.
— А где спите ночью на пустой трассе? А если дождь? — спрашиваю.
— Если никто не пустил или нет жилища — отойду от дороги, укроюсь армейской плащ-палаткой, помолюсь, скажу: «Боже-ты меня намочил, ты меня и высуши!» и ложусь спать.
Какие он истории рассказывал о том что видел за это время … их хватит на целый приключенческий роман. Были и бандиты на ночной уральской дороге, которые просили батюшку «отпустить грехи» за убитого ими человека (а он отказал — «не я прощаю — Богу молитесь, он простит!»), были и обманщики, которым он строил кирпичную печку в придорожном кафе, а они ему не заплатили и выгнали после того как он закончил (он умеет класть печи и камины). А кафе возьми и сгори через неделю.
Дело было под осень, монаха приютила женщина с детьми — дала временный кров, кормила и он решил отблагодарить её, помочь ей. Дом у женщины старый, ветхий и он решил собрать ей деньги на ремонт крыши. Деньги за строительство печи в придорожном кафе он планировал отдать на ремонт дома, но ему его заработанные деньги не заплатили. А кафе, как я уже сказал, сгорело. Так вот хозяин этого кафе прискакал к монаху в деревню где его приютили и просит: «Не губи, прости», привёз коробку с продуктами и деньги за работу.
— Простили барыгу? — спрашиваю монаха
А он:
— Бог прощает, а я помолился за него. Дом поправил семье бедствующей и пошел дальше.
Потом был пост ГИБДД, и я ждал этого монаха минут 40 — у него нет российского паспорта, только старый паспорт гражданина СССР.
— А как вы вообще существуете сейчас в России с паспортом СССР? Как границу вообще перешли? — спрашиваю.
— Вот так и останавливают постоянно, но когда понимают, что с меня взять нечего — сразу теряют интерес и отпускают, — говорит монах. — Денег-то у меня нет…
Привёз я его в Ростов, довёз до нашего кафедрального собора во имя Рождества Пресвятой Богородицы и только собрался уехать к себе домой, как он мне:
— Стой! Давай, брат, я тебя перекрещу, — и достаёт огромный, в 2−3 пальца толщиной деревянный крест. Перекрестил, помолился и говорит:
— Давай зайдём в храм, расскажу тебе о иконах, не буду тебя долго задерживать, но отблагодарю тебя тем чем только могу сейчас — знанием.
Заходим в храм, он снимает с себя верхнюю мантию — а он весь обмотан широкими лентами с молитвами. Знаете, это было похоже на киношного революционного матроса, перепоясанного пулемётными лентами. Ленты на поясе, ленты крест на крест в несколько слоёв — я аж обалдел. Но самое интересное это то, что случилось сразу же после того как он снял эту мантию и его увидели прихожане. Через мгновение он уже был в окружении человек 10.15 — монашки, обычные прихожане, мужчины, женщины. Кто-то задавал вопросы, кто-то пытался взять его за руки. Монах извинился перед этими людьми и подошел ко мне, а потом он водил меня по храму и рассказывал о каждой иконе.
Зачем всё я это вспомнил и рассказываю. Я увидел аскета. Я увидел верующего человека — настоящего «человека Веры» и я поверил ему. Поверил его старой, заштопанной одежде. Поверил деревянному кресту. Поверил его пешему странствию по России и армейскому рюкзаку, стоптанным ботинкам и куску хлеба на целый день. Наверное для меня это и есть настоящий православный батюшка, хотя он и просил себя называть «братом» и по имени. Вот и вся мораль …