Американцы раскаиваются в том, что обращались с Россией как с третьесортной страной
Конфронтацию с Россией в США объясняют великодержавными амбициями Путина и агрессивной политикой Кремля. Но этой господствующей в американской элите точки зрения (она же пропагандистский прием) придерживаются не все – есть и реалисты. Которые готовы признать как минимум тот факт, что Америка своими действия сама настроила Россию против себя – как это сделал на днях бывший министр обороны Уильям Перри.
Чем старше американские отставники, тем более откровенными они становятся.
Бывший президент Картер, отметив 90-летний юбилей, заговорил о том, что в США нет демократии, а власть узурпировали «большие деньги». Генри Киссинджер, которому идет уже 93-й год, становится все большим реалистом, говоря о необходимости для Вашингтона рассматривать Россию как ключевой элемент любого глобального равновесия. А 88-летний Уильям Перри, работавший заместителем министра обороны при Картере и министром обороны при Клинтоне, на днях прямым текстом сказал, что значительная часть вины за нынешнюю враждебность в отношениях двух стран лежит на США.
Перри никак нельзя отнести ни к «голубям», ни к симпатизирующим России политикам. Правда, он знает Россию лучше многих своих коллег из Пентагона – хотя бы потому что был единственным министром обороны, посещавшим нашу страну каждый год своего пребывания в должности (а он был министром с 1994 по 1997-й). Перри просто говорит то, что думает и рассказывает то, чему был свидетелем. Его мемуары «Мое путешествие по грани ядерной войны» вышли в конце прошлого года, а на днях он выступал в Лондоне в прямом эфире The Guardian Live, где говорил и о том, кто виноват в ухудшении российско-американских отношений:
«За последние несколько лет большую часть вины можно возложить на действия, предпринятые Путиным. Но я вынужден отметить, что поначалу значительная часть вины лежала на США»
Экс-министр выделяет три главных пункта в действиях Вашингтона. На первое место чисто хронологически он ставит то, что происходило в бытность его министром обороны – впрочем, как он говорит, вопреки его мнению:
«Первое наше действие, которое отбросило нас в неверном направлении, было совершено, когда НАТО начала расширяться, принимая в свой состав страны Восточной Европы, некоторые из которых граничат с Россией. В то время мы тесно взаимодействовали с Россией, и она начинала привыкать к мысли о том, что Североатлантический альянс может быть не столько врагом, сколько другом, но ее очень беспокоило, что НАТО оказалась прямо у ее границ, и русские настоятельно призвали нас не делать этого впредь»
В своих мемуарах Перри рассказывает, что он выступал за снижение темпов расширения НАТО, чтобы не вызывать отчуждения России, но победила точка зрения Ричарда Холбрука (американский стратег, среди прочего составивший Дейтонские соглашения по Боснии, в 1994–1996 годах был заместителем госсекретаря), которого поддерживал вице-президент Альберт Гор, считавший, что сумеет уладить с Россией все проблемы – то есть убедить Ельцина и Черномырдина проглотить расширение НАТО. Перри, в отличие от Гора, часто бывал в России – американцы следили за перемещением ядерного оружия из Украины, Белоруссии и Казахстана в РФ – и регулярно общался с нашими военными, включая министров обороны Грачева и Родионова. Он как минимум хорошо знал, как русские относятся к расширению НАТО – но его точка зрения не встретила поддержки в Вашингтоне.
Там, по его словам, царило пренебрежительное отношение к бывшей супердержаве:
«Нельзя сказать, что мы прислушивались к их доводам и говорили, что не согласны с этими доводами. В принципе те люди, с которыми я спорил, пытаясь поставить русский вопрос, дали ответ, который был фактически таким: «А кого волнует, что они думают? Они – третьесортная держава». И, конечно же, эта точка зрения стала известна русским. И тогда мы покатились вниз по наклонной»
При этом Перри объясняет, что он вовсе не был против принятия в НАТО новых членов: «Я выступал всячески за расширение Альянса – просто не прямо сейчас». Перри оставил министерский пост в начале 1997-го, а спустя два года Польша, Венгрия и Чехия были приняты в НАТО.
Второй важной вехой бывший министр называет то, что произошло уже при администрации Буша (который продолжил и расширение НАТО, включив в Альянс даже Прибалтику) – решение о размещении системы ПРО в Восточной Европе:
«Мы пытались объяснить размещение необходимостью обеспечить защиту от иранских ядерных ракет – у Ирана их нет, но это уже другой вопрос. Но русские сказали: «Постойте, это же ослабляет нашу систему сдерживания». И опять проблему не обсудили по существу, с учетом конкретных обстоятельств – опять все решили по принципу «кого волнует, что думает Россия». И опять мы от нее отмахнулись»
Сам Перри уже в качестве эксперта был против установки ракет-перехватчиков – по чисто техническим соображениям: «Я считаю, это пустая трата денег. Не думаю, что эти системы эффективны. Собственно, когда я говорил с русскими, я пытался убедить их, чтобы они не беспокоились, что эти системы не работают, но русские не поверили».
И третьим фактором, ухудшившим отношения США и России, Перри называет, поддержку Вашингтоном «цветных революций» в бывших советских республиках, включая Грузию в 2003 году и Украину в 2004-м. Соглашаясь с тем, что их нужно было поддерживать по соображениям этического характера, он отметил крайне разрушительное влияние этих «революций» на отношения между Востоком и Западом:
«И с этого момента Путин начал думать по-другому, решив: «я больше не собираюсь сотрудничать с Западом». Не знаю, на основании чего Путин считает, что у нас на самом деле есть план спровоцировать в России революцию, но главное, что он в это поверил»
Три выделенных Перри фактора неоднократно отмечались и Владимиром Путиным, и многими отечественными экспертами как ключевые признаки агрессивного по отношению к России курса США. Демонстративно не считаться с самыми элементарными нашими национальными интересами, пытаться получить военное преимущество в ракетно-ядерной области, расширять зону своего военного контроля вдоль наших границ, делать всё что угодно для переориентации стран постсоветского пространства с России на Запад – все эти действия США не могли не вызвать ответной реакции Москвы.
В мюнхенской речи в феврале 2007 года Путин открытым текстом озвучил наши претензии к «мировому гегемону» – после чего еще четыре года Россия всячески старалась вести нормальный диалог с США. После «арабской весны», вторжения в Ливию, открытого противодействия планам по созданию Евразийского союза и попыток разыграть «болотный» сценарий в нашей стране, отношения двух стран стали стремительно ухудшаться – достигнув нижней точки в 2014 году, после киевского переворота и возвращения Крыма в Россию.
Кстати, в августе 2014 года Уильям Перри вместе с бывшим госсекретарем Джорджем Шульцем (оба они сейчас старшие научные сотрудники Стэнфордского университета) опубликовали статью, в которой призвали Обаму оказать Украине военную помощь и разместить на ротационной основе американских военных в Прибалтике. Так что Перри совсем не сторонник мягкого курса в отношении России, более того, он даже говорил о том, что «Путин может применить тактическое ядерное оружие». В целом он полагает, что угроза ядерной войны сейчас выше, чем во времена холодной войны, и главной опасностью считает ядерный конфликт США с Россией – но это служит для него аргументом в пользу налаживания хороших американо-российских отношений.
Главное, что Перри – реалист, и именно поэтому он достаточно объективно изложил глубинные причины ухудшения отношений двух стран, оставаясь при этом абсолютным сторонником концепции «американского лидерства в мире».
Перри не первый, кто дает критическую оценку политике США в отношении России при Клинтоне и Буше-младшем – о том, что с интересами России не считались, говорили и некоторые другие видные отставники – но он, пожалуй, первый из высших чиновников того времени (то есть тех, кто принимал непосредственное участие в событиях), кто признал это.
И это важный симптом – постепенно признание ошибочности сначала методов, а потом и отдельных элементов политики в отношении России станет обычным явлением для американского истеблишмента. Потому что миф о российской «неспровоцированной, природной агрессивности» не удастся долго продавать даже американцам, не то что мировому сообществу – не получится, как раньше, кормить «красной угрозой» два послевоенных поколения.
Независимо от того, кто победит на ноябрьских президентских выборах, Трамп или Клинтон, начнется переоценка «русской политики» Вашингтона – хотя американцы и не любят признавать свои ошибки, но им все же важно понять, что же на самом деле привело к такому резкому обострению отношений. Конечно, сложно признать, что ты сам спровоцировал кризис – но это понимание будет неизбежным следствием постепенного отказа от веры в свою исключительность и всесильность.