Нетипичная царевна Софья Алексеевна. В тени отца и брата Федора

Знаменитой царевне Софье Алексеевне не повезло – на её фигуру упала тень младшего брата Петра. Вступив в противостояние с ним (и проиграв ему), она была обречена стать отрицательным персонажем российской истории. Между тем, женщиной она была незаурядной и, если бы ей немного повезло, могла встать в один ряд с другими великими государынями – княгиней Ольгой, Изабеллой Кастильской, Елизаветой Тюдор.



Софья родилась слишком рано: в России тех лет даже у царских дочерей не было шансов выйти за пределы женской половины дворца. Однако, вопреки обстоятельствам, она едва не сумела предвосхитить судьбу Екатерины II. Которая, кстати, считала, что Софья:

«В течение нескольких лет руководила делами государства со всей проницательностью, какой только возможно желать. Глядя на дела, прошедшие через её руки, нельзя не признать, что она была весьма способна царствовать».
Даже официальный историограф петровской линии Романовых Карамзин называл героиню статьи «одной из величайших женщин, произведенных Россиею», но тут же испуганно вспоминал о «печальном долге быть ее обвинителем». И то верно: за недостаточно идеологически выверенное сочинение император денег не заплатит.

Е. Э. Шмурло, профессор Петербургского и Юрьевского университетов, а потом — председатель Русского исторического общества при Союзе русских академических организаций за границей, за границей, писал в своем курсе по русской истории:

«Софья первая пробила брешь в той стене, за которой, замурованные, сидели наши прабабушки; она первая вывела их из терема, указав путь, идя по которому русская женщина стала теперь, по широте и глубине своего образования, по интенсивности своих духовных стремлений, одной из первых женщин мира».
Петр I, кстати, говорил об этой сестре:

«Жаль! Сколь умна, столь и зла. А могла быть мне правою рукою».
Александр Филюшкин, доктор исторических наук, заведующий кафедрой истории славянских и балканских стран Института истории СПбГУ, отмечал, что науке неизвестны резко отрицательные отзывы современников о Софье как о правительнице государства, да и просто отрицательные отзывы, как правило, относятся к более поздним временам. Данное обстоятельство можно смело назвать исключением из правил – желающих поругать монархов, регентов, президентов всегда более чем достаточно. И, несмотря на угрозу репрессий, в выражениях эти критики обычно не стесняются. Но вот что сообщает о правлении Софьи безусловный сторонник Петра I и его свояк князь Б. И. Куракин:

«Началось оно со всякою прилежностью и правосудием, и к удовольствию народному, так что никогда такого мудрого правления в Российском государстве не было. И все государство пришло во время ее правления, чрез семь лет, в цвет великого богатства. Также умножилась коммерция и всякие ремесла. И науки почали быть. Также и политес устроен был с манеру европейского – и в экипажах, и в домовом строении, и уборах, и в столах... И торжествовала тогда довольность народная».
Справщик Московского печатного двора Сильвестр Медведев, ученик Симеона Полоцкого и автор нереализованного проекта создания первого русского университета, писал, что Софье достались семь добродетелей: целомудрие, благочестие, великодушие, щедрость, мудрость, правдолюбие и дар слова.

Французский дипломат Фуа Де ла Невилль в книге «Любопытное и новое известие о Московии» говорит о физической непривлекательности Софьи Алексеевны:

«Она ужасно толстая, у нее голова размером с горшок, волосы на лице, волчанка на ногах».

Но при этом француз отмечает:

«Её ум и достоинства вовсе не несут на себе отпечатка безобразия ее тела, ибо насколько ее талия коротка, широка и груба, настолько же ум ее тонок, проницателен и искусен».
Софья действовала в духе своего отца Алексея Михайловича и брата Фёдора Алексеевича и проводила разумную политику хорошо рассчитанных и продуманных реформ. Не факт, что эти реформы в конечном итоге оказались бы менее эффективными, нежели петровские, но с большой степенью вероятности можно утверждать, что отрицательных последствий было бы меньше.

Вопреки легенде, созданной во времена Екатерины II, Пётр I был крайне непопулярен у своих подданных (даже среди высшей аристократии государства и иерархов Православной Церкви). По меткому выражению Ключевского, «чтобы защитить отечество от врага, Пётр I опустошил его больше всякого неприятеля», и потому современники первого императора практически открыто называли его Антихристом и Аггелом Сатаны. А затем очень долго ходили упорные слухи о том, что за границей царя «подменили». Опирался Пётр лишь на иноземцев и тончайшую прослойку «новых людей». А о правительнице Софье Алексеевне у народа остались гораздо более теплые воспоминания. О ней мы и поговорим в этой статье.

Жены второго царя династии Романовых

У Алексея Михайловича, как известно, было две жены и 16 детей – 6 сыновей и 10 дочерей.


Первой супругой царя стала Мария Милославская, которая родила 13 детей, в том числе пять сыновей, два из которых умерли в младенческом возрасте, ещё один — в 15 лет, но два — Фёдор и Иван — стали царями.


Две из восьми дочерей первой супруги Алексея Михайловича умерли в детском возрасте, две постриглись в монастырь. Еще одна дочь – Екатерина, известна тем, что стала крестной матерью Марты Скавронской, будущей супруги Петра I и императрицы Екатерины I (а крестным отцом был сын Петра I – царевич Алексей). Как и ее сестра Мария, она одевалась по польской моде и, вопреки традиции, заплетала волосы в одну косу (в то время как русская традиция предписывала заплетать две косы).

От второй жены, Натальи Нарышкиной, у царя родились сын Пётр и две дочери, одна из которых умерла в младенческом возрасте.


Надо отметить, что Наталья Нарышкина с 11 лет воспитывалась в семье своего дальнего родственника Артамона Матвеева. А этот вельможа (кстати, прадед знаменитого фельдмаршала Петра Румянцева) на европейского аристократа был похож гораздо больше, чем на русского боярина, даже женился он на шотландке Евдокии Гамильтон.


Наталья умела читать, свободно говорила на немецком языке, и её сын Пётр воспитывался в соответствующей обстановке. Так что никакого культурологического шока после посещения Немецкой слободы у молодого царя не было, он с детских лет воспитывался как европеец – как и его родная сестра Наталья, о которой К. Валишевский писал, что она представляла собой «новый тип женщины: артистки, писательницы, провозвестницы женщины-доктора будущего». Наталья часто составляла компанию Петру при его посещениях Немецкой слободы.

Но вот образованием сына Петра Наталья Нарышкина не сильно озаботилась: к 16 годам он умел лишь читать, писать и знал всего два действия арифметики, от матери научился немецкому языку. В дальнейшем Пётр учился работать, главным образом, не головой, а руками – освоил столярное, токарное, оружейное, кузнечное дело. Пытался учить английский, французский и голландский языки, но ни один из них так толком и не выучил. Писал Пётр I с многочисленными ошибками, его словарный запас специалисты однозначно оценивают как бедный.

Кстати, нелюбимый Петром «неспособный» и «негодный» сын Алексей в том же 16-летнем возрасте знал 4 действия арифметики и в совершенстве владел французским и немецким языками. В те же 16 лет Алексей Петрович был отправлен Петром I в Смоленск для заготовки провианта и сбора рекрутов, а в 17 лет руководил фортификационными работами по укреплению Москвы и Кремля. А первый русский император в 17-летнем возрасте забавлялся строительством небольших суденышек на Плещеевом озере. Отметим заодно, что «негодный» Алексей воевать начал весной 1703 г. в возрасте 12 лет – под Ниеншанцем в звании солдата бомбардирской роты. А его отец Петр I «понюхал пороха» лишь в 23 года. Оболганный официозными романовскими историками внук первого императора – Пётр II (сын Алексея) в 11 лет, помимо арифметики, знал латынь, свободно говорил на французском и немецком языках и, «перепрыгнув» через «потешные» забавы деда, уже отлично стрелял из настоящих ружей и пушек.

Детские годы героини статьи

Героиня статьи, царевна Софья Алексеевна, родилась 27 сентября 1657 года. Она стала шестым ребенком и четвёртой дочерью Алексея Михайловича и Марии Милославской. И надо сказать, что именно Софья оказалась самой умной, образованной и разносторонне одарённой среди всех детей этого царя – включая Петра. У Софьи был лишь один недостаток, но такой, что перевешивал все достоинства – она была девочкой. А ведь даже жившая намного позже императрица Екатерина II называла принцесс «бесполезным украшением дворца».

Особого внимания на девочку в семье не обращали – до такой степени, что, если верить одному из источников:

«Не только стола и именинных пирогов, но очень часто и выхода к обедне в день ангела Софьи не бывало».
Подобно другим царевнам, в детстве она практически не покидала женскую половину царского дворца, и никаких жизненных перспектив у нее не было. Выдать царскую дочку замуж за неправославного зарубежного монарха считалось кощунственным и невозможным. А брак с даже с самым знатным боярином ей был «не по чину».

Очень часто по достижении возраста 20–25 лет царевны становились привилегированными инокинями какого-нибудь богатого монастыря. Их образ жизни при этом практически не менялся: в монастырях царевнам полагался штат личной прислуги, продукты для нее присылались из Кремля, о том, чтобы назначить «послушание» в виде работ во дворе или на кухне, и речи не шло.

Но Софья буквально «сломала систему». Когда девочке исполнилось 7 лет, её «мамки» стали буквально заваливать царя жалобами на неподобающее поведение его дочери, которая испытывала «нездоровое» стремление к чтению и учебе. Отметим, что Пётр I в этом возрасте всё своё время посвящал играм с дворовыми мальчишками, и лишь через год его забавы стали обретать очертания замыслов будущих потешных полков.

К чести Алексея Михайловича, он не наказал Софью за неподобающее её положению поведение, а разрешил продолжить обучение, в том числе и иностранным языкам – польскому, греческому и латыни. Сохранилось лично переписанное Софьей Евангелие. Когда царевне исполнилось 10 лет, одним из ее учителей стал Симеон Полоцкий, который, кстати, посвятил ей несколько стихотворений. Вот отрывок одного из них:

«О благороднейшая царевна София,
Ищеши премудрости выну небесные.
По имени твоему жизнь твою ведеши:
Мудрая глаголеши, мудрая дееши...
Ты церковные книги обыкла читати
И в отеческих свитцех мудрости искати».
А братья Лихуды, греческие преподаватели знаменитой Славяно-греко-латинской академии, посвятили ей похвальную речь, в которой Софья называлась «премудрейшей».

Кстати, положенным царевнам рукоделием Софья тоже занималась, причем достигла больших успехов: известно, что сотканный ей ковер занимал почётное место в парадных покоях ее отца.

Утверждают, что кумиром девочки была современница Ивана Грозного – английская королева Елизавета Тюдор.

Мария Милославская, мать героини статьи, умерла в марте 1669 г., когда Софье было одиннадцать с половиной лет. Через 23 месяца и девять дней ее отец женился на воспитаннице А. Матвеева – Наталье Нарышкиной, которая была старше Софьи всего на 6 лет. Причем он всерьез влюбился в эту молодую, европейски образованную и эмансипированную девушку. Царь стал брить бороду, носить одежду европейского образца – и в этом его поддержали многие придворные, например, Петр Шереметев, отец знаменитого фельдмаршала.

Нарышкины всячески пытались отстранить от властных рычагов Милославских, но Софья пока и не претендовала на власть. На политическую арену она вышла после смерти отца – в возрасте 19 лет.

Царевна Софья в роли «серого кардинала»

Алексей Михайлович, второй царь династии Романовых, в страшных муках умер 30 января (9 февраля) 1676 года. В разгаре были гонения на старообрядцев, и, по мнению ряда историков, ещё при жизни Алексея Михайловича борьба с ними унесла больше русских жизней, чем война с Польшей или восстание Степана Разина. Год рождения Петра I (1672) был ознаменован первыми массовыми самосожжениями старообрядцев, а своего пика они достигли в 1679 г., когда только в одном Тобольске сгорели 1700 раскольников. Дело дошло до восстания монахов знаменитого Соловецкого монастыря. Его осада царскими войсками продолжалась с 1668 по 1676 г.г., взять древнюю обитель удалось лишь благодаря предательству. Накануне падения монастыря умирающему царю в бреду мерещилось, что соловецкие иноки трут его тело пилами:

«Расслаблен бысть прежде смерти, и прежде суда того осужден, и прежде бесконечных мук мучим».
Приходя в себя, в голос, на весь дворец кричал умирающий царь:

«Господие мои, отцы Соловецкие, старцы! Отродите ми, да покаюся воровства своего, яко беззаконно содеял, отвергся христианские веры, играя, Христа распинал... и вашу Соловецкую обитель под меч поклонил».
Он приказал снять осаду с монастыря, но гонец опоздал на неделю. 30 соловецких монахов погибли на его стенах, ещё 26 попали в плен и были казнены.

Теперь на российский престол вступил 15-летний сын умершего царя – Фёдор, который, кстати, был крестным отцом будущего императора Петра I.


Два старших брата Федора уже умерли, сам он к тому времени был серьезно болен, и на похороны отца его принесли на носилках. Принято считать, что причиной тяжёлого состояния нового царя была цинга, хотя непонятно, почему эта болезнь, связанная с дефицитом аскорбиновой кислоты, не затронула других детей Алексея Михайловича – ведь питался он явно не хуже своих братьев и сестёр. Учитывая указание на постоянную одышку и отёки ног, можно предположить, что истинной причиной тяжёлого состояния Федора был врождённый порок сердца. Кроме того, известно, что в детстве он упал с лошади и попал под полозья телеги, долгое время не мог ходить, и до конца жизни его беспокоили сильные боли.

Несмотря на болезнь, Фёдор успел дважды жениться. Первый брак был заключён в 1680 году, его супругой стала Агафья Грушецкая, которая через год родила сына. Увы, через несколько дней скончались и младенец, и роженица. Буквально за несколько месяцев до смерти Фёдор женился на Марфе Апраксиной, но неизвестно, был ли он тогда по состоянию здоровья способен к супружеской жизни. Так или иначе, вторая жена забеременеть от него так и не смогла.

Фёдор Алексеевич получил неплохое образование. Именно он стал первым царём, потребовавшим от придворных брить бороды, носить польские и венгерские кафтаны. Также он поощрял изучение иностранных языков, в основном польского.

Новый царь был младшим братом героини статьи и находился под сильным влиянием этой девушки. К тому же Софья проявляла большую заботу о немощном брате: оттеснив всех, она лично кормила и поила его, давала лекарства, развлекала разговорами и рассказывала о новостях. Именно под предлогом заботы о нем она стала присутствовать и на заседаниях Думы, и на совещаниях царя с ближними боярами.

Управлять немощным царём пытались также патриарх Иоаким и Иван Михайлович Милославский, но, похоже, не слишком преуспели, поскольку после смерти Фёдора Иоаким поддержал избрание не его 16-летнего брата Ивана (как положено было по старшинству), а 10-летнего Петра Нарышкина. Дело в том, что царевич Иван тоже сильно болел, и патриарх здраво рассудил, что теперь не по годам ловкая Софья перенесет свою заботу на этого брата и тем самым сохранит своё положение.

В общем, очень похоже, что во время правления Фёдора Алексеевича Софья постепенно оказалась в роли Бориса Годунова при другом Фёдоре – Иоанновиче, сыне Ивана Грозного. Вначале она находилась «в тени» и лишь тактично давала брату советы, но затем стала прилюдно отдавать собственные распоряжения. Имеется большая вероятность того, что Софья была как минимум соавтором реформ, которые успел провести этот молодой царь. Ведь всем известно, что при любом тяжелом хроническом заболевании человек впадает в депрессию и старается избегать длительного общения с посторонними людьми, больше всего его интересуют вопросы, связанные с его состоянием.

Яркий пример – жизнь младшего брата Федора – Ивана Алексеевича, который до конца жизни, официально считаясь старшим царем, государственными делами абсолютно не интересовался. Но если ознакомиться с документами, окажется, что тяжело больной Федор (которого Софье буквально приходилось с ложечки кормить) проявлял чудеса трудоспособности и правил, как абсолютно здоровый и при этом весьма зрелый человек. Именно тогда была проведена первая перепись населения и в 1679 году введено прямое подворное налогообложение. Была реформирована и оптимизирована система «приказов». Вместо дворянского ополчения основу армии теперь составляли регулярные полки иноземного строя.

Любопытно, что именно во время правления Федора Алексеевича начал свою военную службу Б. П. Шереметев – будущий фельдмаршал, которого Пётр I назовет «своим Тюренном и Баярдом». Поистине революционным событием стала отмена в 1682 году местничества, и, чтобы было невозможно вернуться к нему, во дворе Кремля сожгли все разрядные книги.

В 1681 году была открыта Типографская школа Заиконоспасского монастыря, которую уже очень скоро Софья преобразует в Славяно-греко-латинскую академию. А 1677-1681 гг. Россия удачно воевала с Турцией и Крымским ханством, закончив этот конфликт подписанием выгодного нашей стране Бахчисарайского мирного договора, согласно которому крымчаки приняли на себя обязательство в течение 20 лет не нападать на российские земли.

Федор Алексеевич умер 27 апреля (7 мая) 1682 года. Поскольку все время его правления Софья неотлучно находилась рядом с ним, никого не удивило её дальнейшее активное участие в политической жизни страны.

В следующей статье мы продолжим рассказ о царевне Софье Алексеевне. Поговорим о реванше Милославских, Хованщине, знаменитом «споре о вере» в Грановитой палате Кремля и личности князя Василия Голицына.