Четверо смелых: как дрейфовали на льдине герои-папанинцы
Материал опубликован в январском номере журнала Никиты Михалкова «Свой».
В одной старой, когда-то очень популярной у нас песне есть такие строчки: «Мы все добудем, поймем и откроем: холодный полюс и свод голубой. Когда страна быть прикажет героем, у нас героем становится любой». Слова из «Марша веселых ребят» словно специально посвящались четырем отважным покорителям Арктики: радисту Эрнсту Кренкелю, геофизику Евгению Федорову, гидробиологу Петру Ширшову и начальнику первой на планете дрейфующей научно-исследовательской станции «Северный полюс-1» Ивану Папанину.
85 лет назад они совершили подвиг, о котором узнал весь мир.
ПРОСИМ НЕ БЕСПОКОИТЬСЯ
Летом, осенью и в начале календарной зимы 1937 года погода нашим полярникам в основном благоприятствовала. Однако в феврале 1938-го арктическая природа начала буйствовать: подул шквальный ветер, заколебался прежде неподвижный лед. Радист отстучал в Москву радиограмму: «В результате шестидневного шторма в 8 утра 1 февраля в районе станции поле разорвало трещинами от полкилометра до пяти. Находимся на обломке поля длиной 300, шириной 200 метров. Отрезаны две базы, также технический склад... Наметилась трещина под жилой палаткой. Будем переселяться в снежный дом. Координаты сообщу дополнительно сегодня; в случае обрыва связи просим не беспокоиться». У этой истории, как водится, была довольно длинная предыстория.
С началом освоения Северного морского пути нашим исследователям предстояло изучить очень многое, включая гидрологический режим течений, закономерности дрейфа льдов. Собрать такие данные можно было только на дрейфующей научной станции.
Самый известный в истории СССР покоритель Арктики Отто Шмидт и его сотрудники еще в 1929 году высадились с ледокола «Георгий Седов» в бухте Тихой у острова Гукера. Под грохот ружейного салюта в небо взвился алый стяг Страны Советов. Глава экспедиции торжественно объявил архипелаг нашей территорией. Через три года Отто Юльевич организовал новое путешествие. На ледоколе «Сибиряков» он со своей командой отправился из Архангельска во Владивосток, благодаря чему по этой трассе было налажено постоянное сообщение.
ОПЫТ ОСВОБОЖДЕНИЯ ИЗ ЛЕДОВОГО ПЛЕНА
Следующая экспедиция Шмидта на пароходе «Челюскин» прошла по Северному морскому пути в «расширенном составе». На судне находились не только ученые и моряки, но и женщины с детьми. На борт взяли даже поэта Илью Сельвинского. Это был очень трудный и опасный рейс. Льды обступали пароход все плотнее и в конце концов сковали его. Вызванный на помощь ледорез «Федор Литке» пробиться к «Челюскину» не смог. Спустя восемь месяцев после начала плавания, в феврале 1934-го, в Беринговом проливе корпус дрейфовавшего судна не выдержал напора льдов, и в пробоины хлынула вода.
Пароход затонул, а люди высадились на огромную льдину. Среди этой сотни с лишним человек был и грудной ребенок, родившийся во время экспедиции. Всем им предстояло провести в лагере Шмидта два месяца...
Несмотря на постоянные опасности, связанные с ветрами, морозами, торосами и трещинами, полярники вели научные наблюдения. Моральный дух товарищей Отто Юльевич всячески поддерживал: в свободное время он, используя свою громадную эрудицию, рассказывал им обо всем на свете, от истории Южной Америки до теории психоанализа Фрейда.
На спасение челюскинцев были брошены лучшие летчики и самые современные из имевшихся в СССР технические средства. Эвакуация прошла успешно, и вскоре в Москве десятки тысяч соотечественников восторженно встречали вырвавшихся из ледового плена героев.
Длительное пребывание на льдине натолкнуло Шмидта на мысль обустроить арктическую дрейфующую станцию, и он стал разрабатывать специальный план. Его детали наш прославленный полярник, на тот момент начальник Главсевморпути, Герой Советского Союза, изложил на совещании в Кремле 13 февраля 1936-го. Руководители страны согласились с докладчиком и утвердили состав четверки исследователей. Каждый из них не раз бывал в Арктике, зимовал на полярных станциях, выполняя важную и многотрудную работу.
Планировалось привлечь и пятого специалиста, участника исторической экспедиции под руководством Георгия Седова, авторитетного ученого, океанографа Владимира Визе. Однако неумолимая медицинская комиссия не позволила ему из-за болезни сердца войти в число исследователей.
НОВЫЙ ГОД НА СЕВЕРНОМ ПОЛЮСЕ
Подготовка к экспедиции шла больше года. Была сформирована эскадра воздушной экспедиции из четырех четырехмоторных самолетов АНТ-6-4М-34Р «Авиаарктика» и двухмоторного разведчика Р-6. Чтобы выбрать место промежуточной базы на Земле Франца-Иосифа, на остров Рудольфа весной 1936 года отправились летчики Михаил Водопьянов и Василий Махоткин. В августе с грузом для строительства новой полярной станции и оборудования аэродрома вышел в путь ледокольный пароход «Русанов».
Полярников снабдили всем необходимым, причем снаряжение было отечественного производства. К примеру, теплую палатку для лагеря создал московский завод «Каучук». Специалисты Центральной радиолаборатории города на Неве изготовили две радиостанции, мощную на 80 ватт и аварийную 20-ваттную. На ленинградском судостроительном заводе имени Каракозова построили легкие нарты. В Институте инженеров общественного питания продовольствие заготовили на полтора года. Именно на такой срок была рассчитана работа станции. Однако реальность внесла в планы полярников весьма существенные коррективы...
Ровно через год после решения об организации станции, 13 февраля 1937 года, руководитель экспедиции Шмидт представил Сталину и его соратникам отчет о подготовке. Никаких возражений сверху не последовало.
21 мая рано утром четверка полярников (их впоследствии будут называть по фамилии начальника станции папанинцами), Отто Шмидт и пес Веселый вылетели на четырехмоторном воздушном корабле Н-170 в район Северного полюса. В 11.35 машина совершила посадку на льдине трехметровой толщины, размером 3 на 5 километров. Вскоре закипела работа.
В обязанности исследователей входили наблюдения, связанные с множеством научных дисциплин: метеорологией, океанологией, исследованиями земного магнетизма, гравиметрией, астрономическими определениями. Изучались лед и морские глубины. Сведения о погоде члены экспедиции передавали на материк по нескольку раз за сутки. Один раз в месяц в столицу шли отчеты о проделанных научных изысканиях.
31 декабря Иван Папанин оставил в своем дневнике запись: «Кренкель включил Москву, и мы у себя в палатке услышали звуки Красной площади, «Интернационал» и бой часов Кремлевской башни, извещавший весь советский народ о том, что начинается новый, 1938 год, год новых больших успехов нашей великой Родины. Я поздравил своих товарищей с Новым годом, мы спели «Интернационал», расцеловались и пожелали, чтобы 1938 год был таким же счастливым, как минувший».
В эту чудную ночь на небе была отчетливо видна каждая звезда, термометр показывал шесть градусов ниже нуля. Однако к концу дня 1 января подул сильный ветер и ударил 35-градусный мороз. «От такой резкой перемены температуры лед трещит, все время кажется, что льдина под нами ломается», — записал Папанин.
ГОРЯЧИЙ ПРИВЕТ ИЗ МОСКВЫ
Огромная полярная глыба, постепенно уменьшаясь в размерах, устремилась на юг. 31 января папанинцы стали ощущать сильные толчки. Образовалась пересекшая лагерь надвое трещина. «Чувствую, что спокойное житье на льдине окончилось, начинаются тревожные дни, надо быть к ним готовыми, — отмечал Папанин. — За свою жизнь мы видели немало опасного. Мы большевики, и надеюсь, что сумеем победить и стихию!.. Спим по очереди, надо все время быть начеку».
Большинство записей в дневнике начальника экспедиции отличает удивительная бесстрастность, редкое хладнокровие. Полярники продолжали делать привычную работу, читали, играли в шахматы, слушали патефон. Понятно, что были встревожены, однако осознавали, что поддаваться панике нельзя. Хотя и полнейшее спокойствие сохранять было трудно, когда таившаяся в белом безмолвии опасность подступала все ближе.
Положение ухудшилось, на льдине появилось еще несколько трещин, затопило склад, и полярникам пришлось спасать имущество. Самое ценное отвезли на середину оставшейся площадки и укрыли перкалем, тканью особой прочности. Иван Папанин приготовил обед сразу на четверо суток, поскольку со дня на день могло залить и кухню. Постоянно нависала опасность новых разломов...
2 февраля четверо смелых получили ответ из Москвы: «Все восхищены вашим мужеством, большевистской выдержкой в столь тяжелый для вас момент. Все шлют вам горячий привет и уверены, что в героической борьбе со стихией победителем будет ваш отважный коллектив. Правительство утвердило ряд новых мер по оказанию вам большой помощи. «Таймыр» выйдет третьего с Остальцевым. «Мурманцу» поручено обязательно пробиться к вам. Срочно готовится «Ермак». Я выхожу на «Ермаке». Шмидт».
Северная природа продолжала безумствовать, сильный шторм еще больше усугубил положение «островитян». Убежище исследователей становилось все меньше. Яростно лаял Веселый, которого никто не мог успокоить. Папанинцы приготовились перебраться на клипер-боты...
Эпопея полярников завершилась 19 февраля. К ним пробились суда, освободившие героев из ледового плена. В тот день Кренкель записал в дневнике: «Прощай, льдина. Папанин крепит красный флаг на торосе, чтобы он не упал. Плыви же, наша льдина под красным флагом. Мы, не оглядываясь назад, уходим на родные корабли».
Выдержавшие все трудности, пережившие множество опасностей люди проявили редкую отвагу и удостоились великих почестей. Про них писали повести, слагали стихи, им рукоплескала вся страна. Василий Лебедев-Кумач сочинил строчки, которые положил на музыку Александр Александров:
Четыре имени весь мир твердит сегодня:
Папанин, Кренкель, Федоров, Ширшов.
Есть мало подвигов смелей и благородней,
Чем подвиг четырех большевиков!
В пустыне ледяной, на крошечном пространстве,
Рискуя ежечасно головой,
Бесценные труды своих полярных странствий
Они спасли науке мировой!..
17 марта 1938 года в Кремле состоялся торжественный прием, на котором чествовали участников экспедиции. О том, что там происходило, записал для истории корреспондент «Правды» Лазарь Бронтман.
Во время пышного банкета слово взял Сталин, провозгласивший тост: «За талантов, мало известных раньше, а теперь — за героев, которым нет цены: за Папанина, Кренкеля, Ширшова, Федорова. За то, чтобы мы, советские люди, не пресмыкались перед западниками, перед французами, англичанами, не заискивали, чтобы мы, советские люди, усвоили новую меру в оценке людей — не по рублям, не по долларам, а чтобы вы научились ценить людей по их подвигам».
На банкете вождь прилюдно упрекнул Отто Шмидта в том, что тот промедлил с организацией спасения полярников: «А мы говорили: нет уж, начинайте сейчас... Товарищ Шмидт, у вас ледоколы застряли на Севере, там, где им застревать не следовало!»
Над прославленным ученым и путешественником, казалось, сгущались тучи. Но, к счастью, гроза прошла стороной.
По словам Сталина, помощь в спасении полярников предлагали иностранцы: «Норвежцы обратились к нам, но знали, что мы можем обойтись без них. Они так прикидывали — какая тут выгода, какая здесь. Мы для внешнего эффекта поблагодарили норвежцев, а между тем все организовывали сами».
Сегодня, когда освоение Арктики идет полным ходом, подвиг полярников станции «Северный полюс-1» является не просто славной страницей отечественной истории, но и предвестником новых свершений. Героическая четверка открыла путь для целых армий покорителей Арктики, показав пример мужества и бесстрашия всем гражданам нашей великой страны.