Оперный певец Кирилл Попов: «Я всегда включаю мексиканские номера в свои концерты. На публику это производит эффект позитивного шока»

Уроженец Екатеринбурга, обладатель яркого фактурного баритона Кирилл Попов пропагандирует в России латиноамериканскую музыку, в которую сам когда-то влюбился благодаря вокальному конкурсу «Опералия» и маэстро Пласидо Доминго.

— В Москве не так давно прошла 28-я «Опералия». Какие впечатления от нынешнего конкурса?

— Произвел впечатление корейский бас-баритон Чусун Парк, в профессиональном плане это очень хороший пример — цельность, эмоциональная сформированность исполнения буквально каждой фразы, осмысленность и, что немаловажно, очень четко оформленный, красочный и запоминающийся тембр, наполненность и полетность голоса. И человеческий характер «как на ладони». Понравился тенор Бехзот Давронов из Узбекистана, есть в нем органика, такая естественная непосредственность, переходящая в исполнение, я думаю, в будущем он станет большим артистом, хотя в техническом плане есть вопросы. Невозможно было не обратить внимание на перуанского тенора Ивана Айона Риваса, на его темперамент, и, как мне показалось, здесь на его исполнение сильно повлияли исполнительские традиции, привнесенные самим маэстро Доминго.

— Двадцать лет назад, когда конкурс был относительно молод и проходил в Вашингтоне, вы сами участвовали в «Опералии». Тогда вы добрались до финала. Какие у вас остались воспоминания и как он повлиял на вашу вокальную судьбу?

— Одним из самых важных результатов для меня стало общение с мастером «на расстоянии вытянутой руки»: я был настолько впечатлен его личностью, что стал интересоваться разными гранями его творчества, а ведь известно, что Доминго исполняет и эстрадные произведения. Здесь произошло для меня настоящее открытие — буквально тогда вышел его альбом «Сто лет мариачи», где маэстро исполнил самые известные мексиканские песни этого стиля. Этих нот в России еще не было, и я начал учить песни на слух, исполняя их в концертах под гитару. А немного позже сделал свой самый первый сольный проект, для которого был собран инструментальный ансамбль, и в моем исполнении прозвучали и мариачи, и другие произведения композиторов Латинской Америки.

— То есть именно благодаря «Опералии» вы нашли свой стиль?

— До 2015 года эта тема развивалась на энтузиазме — с мексиканскими номерами я выступал и на открытых площадках и даже пару раз на концертах с рок-группами. А потом возник контакт с посольством Мексики в Москве: тогда планировался визит посла Мексики Рубена Бельтрана в связи с проведением Дней Мексики в Свердловской области, приуроченных к 125-летию дипломатических отношений, и я получил статус «обеспечения музыкальной части фестиваля». Я выступал с получасовой программой песен мариачи на главном торжественном приеме и других мероприятиях. Оказалось, участники мексиканкой делегации подумали, что поющий артист — мексиканец. Далее мексиканские номера в моем исполнении звучали и на сцене Свердловской филармонии, различных площадках Петербурга, например на седьмом Петербургском культурном форуме, и в цикле трансляций «Посольские вечера в Царицыне» в 2019 году, по приглашению посла Мексики Нормы Пенсадо.

— В чем особенности мексиканской музыкальной культуры?

— Стиль мариачи, с которым Мексика прежде всего ассоциируется в мире, — это то, что с культурно-исторической точки зрения отражает жизнь и характер мексиканцев. Через эту музыку, в соединении с сюжетами, проявляются черты национального характера, история и стиль жизни народа: независимость, твердость, верность любви, иногда национальная самоирония. Исторически здесь многое перемешалось. Мариачи — это культура влияния Испании и Франции в сплаве с народными традициями, то, что еще называется креольской культурой, — европейские инструменты, костюм ранчеро — одежда богатого землевладельца, пение в народной манере с пассажами, сходными с тирольским пением, что, вероятно, происходит от сигнальных криков пастухов в горах. Эта музыка очень обогатилась с появлением звукового кинематографа, многие песни вышли из кино, поэтому мариачи — своего рода массовая культура, правда, очень высокого качества. Чтобы песня мариачи прозвучала достойно, нужно иметь хорошую постановку голоса и обладать достаточным эмоциональным интеллектом. Да, и быть мексиканцем в душе! И, конечно же, мариачи — это звучание инструментального состава, которое ни с чем не спутаешь: гитарроны (вид гитары), особое «мексиканское» звучание труб, народная манера исполнения у струнных. Некоторым произведениям свойствен глубокий психологизм. Мариачи очень популярны в народе, но в разных областях Мексики присутствуют разные стили и по составу ансамблей, и по характеру музыки. Где-то, например, участвует аккордеон и контрабас, а где-то более тяжелые духовые, тромбон, туба.

— Насколько это экзотическое направление в музыке у нас востребовано?

— Все, что слышит зритель в моем исполнении из мексиканского репертуара, идет на ура. И трансляция концерта «Посольских вечеров в Царицыне» на портале Министерства культуры Культура.рф показала, что интерес зрителя достаточно велик, рейтинг просмотров был тогда чуть ли не самый большой среди других национальных программ — сто тысяч посещений. Для такой специфической темы это весьма солидный результат. В 2005 году, когда я делал в Екатеринбурге свой первый сольный проект, как раз посвященный музыке Мексики, на сцене филармонии был концерт, на который привезли скрипку Паганини. Это было серьезное конкурирующее событие. Несмотря на это, концерт прошел при полном зале. Я всегда включаю мексиканские номера в свои концерты. На публику это производит эффект позитивного шока —  никто не ожидает этой музыки, этих эмоций и этой захватывающей новизны. Я мыслю это как свою просветительскую работу.

Фотографии предоставлены Кириллом Поповым.