Политолог — о том, что стоит за предложением Путина белорусским властям начать диалог с оппозицией и какова игра Кремля. — Выступление Путина на расширенной коллегии МИД РФ чётко показывает, что Москва использует массивный гибридный арсенал для инициирования различных деструктивных процессов в регионе в своих интересах, — отмечает Павел Усов. — И, нужно сказать, весьма искусно манипулирует игроками. Интересны следующие аспекты Первое. Напряжение, как форма интенсивного воздействия на Запад, для принятия российских условий игры и геополитических подходов. Регулярная демонстрация силы и возможностей для подрыва стабильности. Второе: «уже надо ставить вопрос о том, чтобы добиваться предоставления России серьёзных долгосрочных гарантий обеспечения нашей безопасности на этом направлении». Гарантия безопасности для России — это установление нового миропорядка, прежде всего в восточноевропейском регионе. Признание региона исключительной зоной интересов России, в противном случае дальнейшая дестабилизация ситуации и перенос конфликтов и напряжённости на границы ЕС. В этом случае Украина, Беларусь, Молдова становятся зоной постоянного гибридного противостояния, которая будет подпитываться Москвой и становиться политической и экономической нагрузкой для Запада. Следующий момент, продвижение диалога, как возможности расширять свое влияние в проблемной зоне. Создавая образ донора стабильности, Россия также стремиться полностью закреплять свое присутствие в том или ином регионе, в Беларуси в частности. Т.е., сначала дестабилизируем, а потом устанавливаем порядок, только свой. Это и есть обратная сторона «диалога» по-кремлёвски. Что касается Беларуси, то тут также очевиден гибридный подход в вопросе диалога власти и оппозиции. Тезис про «диалог» служит своего рода раздражителем для Лукашенко, чтобы держать его в напряжении, повышая ставки и принуждая к скорейшей реализации «интеграции». Беларусь как бы выставляется на торг оппозиции и режиму. Кто продаст (интегрирует) больше за то, чтобы стать субъектом отношений с Москвой. Сейчас, чтобы поддержать свою субъектность, Лукашенко должен видимо предложить 29 карт, оппозиция в свою очередь, поднять ставку на 30 карт и так далее. Пока аукционист не скажет «продано». Психологическая игра очевидна, как и манипуляция акторами. Россию в данном контексте не интересует «диалог», а только то, что участники игры ей могут предложить. Хотя оппозиция в этом случае лишь инструмент давления.
