ФСБ России рассекретила сведения о подготовке Японии к нападению на СССР во время Второй мировой войны. Документы до этого момента были сверхсекретными, а их публикацию приурочили к 73-й годовщине завершения Токийского процесса - Международного военного трибунала для Дальнего Востока над главными японскими военными преступниками. В большинстве своем рассекреченные документы представляют собой протоколы допросов высокопоставленных японских военнослужащих того времени: генерал-лейтенанта Томинага, генерал-лейтенанта Миякэ, генерал-лейтенанта Янагита, генерал-майора Акикуса, полковника Асада и действительного советника 2-го класса Хосико. В соответствии с документами, всех их было необходимо включить в «список японских военных преступников, подлежащих суду Международного военного трибунала в Токио». В 1945 году на Дальнем Востоке в управлениях контрразведки Смерш Забайкальского и 1-го и 2-го Дальневосточного фронтов создали две спецгруппы оперативного реагирования для выявления военных преступников среди плененных японских лиц. Так и были выявлены вышеуказанные преступники. «Томинага, Миякэ, Янагита, Акикуса, Асада и Хосико дали показания о том, что японское правительство на протяжении многих лет готовило войну против Советского Союза. В 1941 году, по сговору с германским правительством, японцы усилили подготовку к войне, и с этой целью японский Генеральный штаб аналогично плану "Барбаросса" разработал свой план нападения на СССР, носивший условное название "Кантокуэн", что в переводе означает "особые маневры Квантунской армии"», - говорится в рассекреченных документах. Так, Сабуро Асада подготавливал слушателей школы японского Генштаба к диверсиям в советском тылу. Сюн Акикуса принимал непосредственное участие в самой разработке плана нападения на Советский Союз. Также Акикуса занимался привлечением белоэмигрантских организаций, таких как «Русская фашистская партия» и «Союз мушкетеров», к проведению возможных диверсий. Мицухару Миякэ лично участвовал в «подготовке агрессии» против СССР. Киеджи Томинага, будучи начальником японской военной разведки в Маньчжурии в 1926-1927 годах, посещал лекции на юридическом факультете Харбинского университета, активно изучал русский язык и вербовал агентов из числа русских эмигрантов. В 1932-1933 годах был помощником военного атташе в Москве. Тосио Хосико рассказал о совещании у заместителя премьер-министра Маньчжоу-Го, на котором он узнал о планах напасть на СССР. Гендзо Янагита сообщил, что после окончания Военной академии в Токио в 1922 году он «служил на руководящих должностях в японской армии, принимая непосредственное участие в подготовке Японии к нападению на СССР». Полковник Асада в своих показаниях рассказал о намерении японских властей в тот период проводить политику «широкого масштаба террора и диверсий, в том числе бактериологических» в отношении Советского Союза. В приговоре трибунала, вынесенном после рассмотрения дела, отразились факты «ужасающих, бесчеловечных преступлений, совершенных японскими военнослужащими в отношении военнопленных». «Находили расчлененные трупы военнопленных. Военнопленных убивали, а до этого их подвергали истязаниям, отрезали ноги и руки. К концу Тихоокеанской войны японская армия и флот скатились до каннибализма, поедая части тел незаконно убитых ими союзных военнопленных. Эта практика имела место не без ведома и согласия командования японской армии. Даже офицеры в ранге генерала и контр-адмирала принимали в этом участие. Мясо убитых пленных или суп, сделанный из такого мяса, подавались к столу японцев рангом ниже офицера», - сообщается в документах из архива ФСБ. Советская сторона в судебном процессе была представлена судьей - членом Военной коллегии Верховного суда СССР генерал-майором Иваном Зыряновым и прокурором - начальником Договорно-правового отдела МИД СССР Сергеем Голунским.
