«Албанский Сталин»: фигура умолчания
Энвер Ходжа обличал советских вождей, но избежать их участи не смог.
Завершился год 75-летия Великой Победы. Но до сих пор ещё персоной нон грата в СССР, а теперь и в РФ – СНГ, остаётся «Албанский Сталин» – Энвер Ходжа (1908–1985) – руководитель антифашистского сопротивления Албании, бессменный глава ее компартии в 1947–1985 гг., кавалер советского полководческого ордена Суворова I степени, генерал созданной весной 1943 г. под его руководством Албанской народной армии (АНА), которая самостоятельно освободила страну от итало-германских оккупантов в 1944 году.
Отметим, Албания – единственная страна в Европе, сбросившая фашистское иго без участия войск СССР или западных союзников.
Указ Президиума Верховного Совета СССР от 9 августа 1947 г., в канун очередного визита Ходжи в Москву, объявлял о награждении его орденом Суворова I степени «за выдающиеся заслуги в организации разгрома немецко-итальянских оккупантов в Албании и в соседних с ней районах Югославии». Иосип Броз Тито просил не упоминать последний факт в указе, но Сталин настоял на своем: он и вручил Ходже полководческий орден.
На многих торжественных мероприятиях военного профиля у себя на родине и в 60-х в КНР – даже после разрыва с Москвой – Энвер присутствовал-выступал с этой наградой.
После антикоммунистического переворота в конце 1990 года близкие Ходжи намечали передать орден Суворова в Музей Ленина и Сталина, сохранившийся в Тиране с 1951-го. Но вдова «албанского Сталина» – Неджимие (1921–2020), побывавшая в тюрьме в середине-конце 90-х, решила оставить награду в семье.
Подчеркнем, что еще в 1945 году Энвер Ходжа, приглашенный на Парад Победы в Москве, на встречах с советскими лидерами смог добиться мощной, притом разнообразной и льготной, долгосрочной помощи от СССР. Продолжавшейся до 1960-го включительно. Но потом «албанского Сталина» и тогдашнюю Албанию советское руководство, образно говоря, закрыло для советской общественности более чем на 25 лет.
…Ходжа волею судьбы стал с середины 1940-х одним из немногих, наиболее приближенных к Сталину зарубежных деятелей. Притом единственным из них, кто присутствовал на многих совещаниях в Москве и Сочи с участием Сталина, где обсуждались не только внешнеполитические вопросы, но и вопросы социально-экономического развития СССР.
Словом, Ходжу обучали руководству страной, которая становилась почти точной копией СССР последнего сталинского пятилетия.
А кампании против «явных и скрытых врагов народа» (по выражению Э. Ходжи) в Албании проводились с середины 1960-х – вскоре после разрыва с СССР – через каждые 3–4 года. В результате в 60-х – 80-х гг. погибло, пропало без вести, было ущемлено в правах, по ряду оценок, около 15% населения Албании...
Причем к «врагам» с 1967 г. причислялись и верующие всех конфессий, и церковнослужители, поскольку Ходжа в том году официально объявил Албанию «навсегда свободной от религиозных предрассудков». Запрет на религии в стране был отменён только весной 1986 года.
Вместе с тем период правления Э. Ходжи – это и превращение самой отсталой страны в Европе в индустриально-аграрную ко второй половине 80-х. Темпы экономического роста и роста промышленного экспорта Албании были максимальными среди восточноевропейских стран, особенно в 50 –70-х (то есть, когда страна получала всевозможную помощь от СССР, а затем от КНР). Продолжительность жизни возросла с 45 лет в 1946-м до 64-х в 1988 г.; уже к середине 50-х в стране была ликвидирована неграмотность.
К концу 80-х в Албании получили развитие такие отрасли, как металлургия и лесопереработка, выпускались лекарственные препараты и химические удобрения, нефтепродукты и пластмассы, тракторы и автобусы, грузовые и легковые автомобили. Электроэнергию страна экспортировала в Грецию и Югославию. К концу 80-х страна была самообеспечена продовольствием массового спроса на 80%.
Всё это было достигнуто за счет использования методов советской экономической политики 30-х – первой половины 50-х, разнообразных природных ресурсов, помощи от СССР и КНР. А в целом – за счет сталинско-маоцзэдуновской мобилизационной модели.
Но к настоящему времени страна вернулась к роли аграрно-сырьевого придатка Запада и стала плацдармом НАТО, куда Албания вступила в 2009-м.
Что же касается формирования политической позиции Энвера Ходжи, то, опять-таки волею судьбы, он оказался вовлечен на рубеже 40 – 50-х в весьма сложные взаимоотношения «соратников» и «учеников» Сталина не только друг с другом, но и с самим Сталиным. Впоследствии он зафиксировал в своих многотомных мемуарах (например, «Причины и последствия советского ревизионизма», 1967; «Со Сталиным», 1979; «Хрущевцы», 1981; «Сверхдержавы», 1982; «Союзники и наследники перерожденца Тито», 1984) стремление подавляющего большинства «соратников» и «учеников» любыми средствами избавиться от «вождя и учителя», а потом уже бороться за власть друг с другом…
Ходжа первым среди зарубежных коммунистов заявил еще в 1953-м об убийстве Сталина, но в Москве – ввиду военно-стратегической значимости Албании, единственного в тот период средиземноморского фланга Варшавского Договора – решили проигнорировать это обвинение.
Так что неудивительно, почему в 1961–1987 гг. политическая литература Албании, не говоря уже о выступлениях и книгах Ходжи, была под запретом в СССР. Тирана с 1961-го официально разорвала политико-экономические отношения с СССР и тогда же, с помощью Китая и КНДР, заставила Москву удалить весьма крупную базу советского ВМФ из южноалбанской Влёры.
Соответственно, в СССР албанское радио – даже его передачи на ряде восточноевропейских языков и на английском – в те же долгие годы глушилось даже более интенсивно, чем политически родственное ему китайское или западные радиоголоса.
Как заявлял Э. Ходжа, «кремлевские ревизионисты боятся нас, маленькой страны и партии, куда больше, чем империалистов или перевёртыша Тито. Ибо обитателям Кремля, готовящим крах КПСС и СССР, нечем отвечать на нашу критику в их адрес. Но они никогда не скажут правду о последних днях Сталина: это наше главное условие диалога с Кремлем».
В связи с этим характерна информация главы Госкомитета Совмина СССР по радиовещанию и телевидению М. Харламова от 7 декабря 1962 г., предназначенная для ЦК КПСС: «…Радио Пекина твердит о “блестящих успехах” албанского народа в социалистическом строительстве и в “борьбе с современным ревизионизмом” при содействии Китая и компартий, “отвергающих хрущевский и титовский ревизионизм”. Что является, в том числе “примером для восстановления в СССР и восточноевропейских странах подлинно марксистско-ленинских партий” и “подлинного социализма”. Цитируются слова Э. Ходжи и албанского премьера М. Шеху об успехах Албании “в результате творческого применения великого учения Маркса – Энгельса – Ленина – Сталина”. Более разнузданную антисоветскую пропаганду ведёт Радио Албании».
Харламов предлагал усилить глушение радиопередач Пекина и Тираны, блокировать материалы «просталинских» компартий, жёстко пресекать попытки ввоза в страну «идеологически вредной» политлитературы из Китая и Албании и «изолировать её распространителей в СССР». Его предложения были одобрены комиссией по идеологии ЦК КПСС 27 декабря 1962 г. Причем данное решение в отношении Радио Тираны не менялось почти 25 лет (!) – до конца марта 1987 г., когда его отменили.
Но даже после этого глушилась передача от 7 ноября 1987 г. с заявлением ЦК Албанской партии труда о 70-летии Великого Октября и 46-летии компартии Албании (АПТ с 1951 г.), где «так называемую перестройку» назвали «логичным предательским эпилогом ревизионистского курса хрущевцев и их последышей».
Мемуары Ходжи издавались и на русском, который был главным иностранным языком, обязательным для изучения в этой стране в 1947–1989 годах. Но доступна албанская политлитература была очень ограниченному кругу советской партгосноменклатуры. Албания же десятилетиями игнорировалась в советских СМИ; на съездах КПСС и даже в местных политинформациях идеологический конфликт с Тираной вообще не упоминался. Лишь в отдельных отраслевых журналах, да и то вкратце, сообщалось об экономике Албании. Но её географические карты в СССР не издавались с 1962-го до конца 70-х включительно. Прежде всего, потому, что на юге Албании с 1949-го до 1990-го включительно был город Сталин – крупнейший центр албанской нефтедобычи-нефтепереработки. А в Тиране в те же годы центральным был проспект Сталина.
Замечу, кстати: когда я работал в 80-х в системах Госплана СССР и СЭВа, в их многотиражках мне иногда удавалось публиковать экономические материалы по Албании с упоминанием Э. Ходжи и города Сталин. Но в аналитических сборниках этих структур на русском Албания вообще была под запретом. Помнится, несколько месяцев в отраслевом журнале «Транспорт и хранение нефти и нефтепродуктов» зимой-весной 1987/88 гг. обсуждали, стоит ли публиковать мой материал «Нефтепроводный транспорт на Балканах», где упоминались г. Сталин и проект нефтепродуктопровода от него на север Албании и далее в Югославию. Всё же решили опубликовать материал без купюр в № 6 1988-го...
Албания времён Ходжи была почти полностью изолирована от внешнего мира, проводя курс опоры на собственные силы. Переориентация Тираны с Москвы на Пекин с начала 60-х помогла социально-экономическому развитию страны, но дэнсяопиновские реформы и сотрудничество КНР с Западом привели к разрыву Тираны с Китаем в конце 70-х. От коллапса страну спасали негласные периодические внешние заимствования Тираны на льготных условиях в ряде западных (Франция, Австрия, Швеция, Финляндия) и восточноевропейских соцстран (Румыния, ГДР, Венгрия).
Западу, естественно, была выгодна внешняя политика Э. Ходжи. Ибо она нацеливалась не только против СССР и Варшавского Договора, но также сдерживала давние притязания Югославии на общебалканское лидерство. Так что в той системе координат выживаемость Албании была обеспечена: Запад ей «прощал» нарочитый сталинизм, жестокие репрессии против оппонентов, и даже антирелигиозные репрессии.
Такая позиция Запада способствовала и тому, что Албания могла в 60-х – 80-х финансировать свыше 40 (!) зарубежных сталинско-маоистских компартий: в стране проводились их международные конференции, пресс-конференции, лидеры этих партий были частыми гостями «албанского Сталина», торжественных политмероприятий в Албании. Причем большинство тех партий – например, в Индии, Греции, Норвегии, ФРГ, Дании, Польше, Румынии, Непале, на Филиппинах, в Эквадоре, Колумбии, Ираке, Австралии, Новой Зеландии – поныне существуют (с негласной поддержкой, по многим данным, от КНР, КНДР и Кубы).
...Энвер родился в октябре 1908 года в южной Албании (г. Гирокастра) в семье служащих. К 25 годам Энвер, успевший овладеть французским, греческим и турецким языками, публиковался в прессе и начал знакомиться с трудами Маркса, Энгельса и Ленина. В 1930 году он поступил в университет в Монпелье (Франция), окончив его с отличием (1934). Ходжа познакомился с деятелями албанской секции Французской компартии, а также с такими видными коммунистическими деятелями, как М. Кашен (в Тиране в 1950 – 1990 гг. был проспект Марселя Кашена), М. Торез, А. Барбюс, Л. Арагон. Ходжа сотрудничал с «Юманите», редактировал албанский коммунистический бюллетень. Он усердно переводил на албанский важнейшие речи Сталина, постановления большевистской партии, выступления лидеров Коминтерна.
Будучи членом Французской компартии, побывал 1934–1936 гг. в Люксембурге и Бельгии, где вступил в Бельгийскую компартию, публиковался в ее печатных органах. Греческая и итальянская секции Коминтерна помогли Ходже наладить связи с коммунистическим подпольем в Албании, которое стремилось сформировать свою коммунистическую партию.
Весной 1936 года Энвер Ходжа возвратился в Албанию, где преподавал французский язык в корчинском лицее (юго-восток страны). Ходжу избрали в руководящий состав коммунистических групп в Корче и Тиране.
В 1938 году в парижской больнице умер от чахотки лидер корчинских коммунистов А. Кельменди. Ходжа, поддержанный греческой, бельгийской и французской секциями Коминтерна и лично Г. Димитровым, возглавил эту группу. Жизнь революционера – нелегальное положение, запрет на работу в Албании, аресты – создавала вокруг Ходжи привлекательный ореол «борца за народное дело» и приносила ему известность. По настоянию лидеров албанской секции Французской компартии и его собственной просьбе, содержащейся в письме на имя М. Кашена и Г. Димитрова, в марте 1938 года Ходжа был направлен в СССР, где он находился чуть больше года. В Москве Энвер учился в институте Маркса-Энгельса-Ленина и в Институте иностранных языков, продолжая заниматься переводами на албанский речей и книг Сталина, Молотова, Вышинского. В апреле 1938 года он впервые встретился со Сталиным и Молотовым. Эта встреча способствовала идейной убежденности Ходжи, пообещавшего своим собеседникам сплотить албанских коммунистов в единую большевистскую партию.
Неудивительно, что дата рождения Сталина (с 1947 года) была провозглашена общенациональным праздником Албании, а официальная дата его кончины (5 марта) стала днем всеалбанского траура. До 1989 г. включительно.
В апреле 1939 года Албанию оккупировали войска Муссолини: итальянский оккупационный суд заочно приговорил Ходжу к смертной казни. Но, несмотря на это, он активно занимался антифашистской деятельностью, участвуя, в том числе в акциях протеста против итальянских оккупантов. Одновременно он старался добиться руководящего положения в создававшейся тогда компартии Албании.
Подпольная конференция албанских коммунистов, созванная в Тиране именно 7 ноября 1941 года, провозгласила создание Компартии Албании. Ее Первым секретарем был избран соперник Ходжи К. Дзодзе – протеже И.Броз Тито. Его заместителем стал Энвер, он же был утвержден главнокомандующим партизанскими формированиями.
Осенью 1942 года Ходжа снова побывал в Москве, где встречался со Сталиным, Молотовым, Ждановым, Маленковым, Микояном и Димитровым. Характерно, что в конце пребывания Ходжи в Москве НКИД СССР – в разгар битвы под Сталинградом – выступил 18 декабря 1942 г. с заявлением «О независимости Албании», в котором подчеркивалась необходимость восстановления ее самостоятельности и отвергались территориальные претензии Италии и Греции к этой стране. Данное заявление явилось ударом по планам Черчилля, планировавшего, как известно, раздел Албании между Италией, Грецией и Югославией.
Поэтому 18 декабря стало одной из «красных дат» албанского политического календаря в 1945–1990 годах.
После разгрома нацистов под Сталинградом и Курском и успешных операций Албанской народной армии стратегическая инициатива в Албании полностью перешла к коммунистам. К концу ноября 1944 г. немецкие войска в Албании были разгромлены, их остатки ушли в Югославию. АНА участвовала в освобождении северо-западной Греции, а также Черногории, Македонии и Косово.
С октября 1944 года Э. Ходжа стал премьер-министром и одновременно министром иностранных дел; верховным главнокомандующим он оставался вплоть до своей кончины.
Уже в августе 1945 года в Албанию прибыли первые советские пароходы с продовольствием, оборудованием, машинами, медикаментами. В страну стали приезжать из СССР геологи, нефтяники, конструкторы, преподаватели, врачи. Сотни албанских студентов начали обучаться в советских вузах. В том же году Ходжа заявил, что Албания пойдет по пути СССР, ей предстоят индустриализация, коллективизация, «культурное перевоспитание народа». А в 1948 году упомянутый глава компартии К. Дзодзе был расстрелян, будучи обвиненным «в потворствовании клике Тито и участии в планах раздела Албании». Ходжа стал первым официальным лицом партии и страны.
В 1950 году Албания вступила в СЭВ, а в 1955 году — в Варшавский Договор.
Став лидером партии, Ходжа назвал своим именем первый в Албании автомеханический комбинат, построенный в Тиране в 1946 году с помощью СССР. Впоследствии имя Ходжи было присвоено несметному количеству заводов, колхозов, улиц, школ, горных вершин, а также столичному университету.
Начали развиваться связи Албании с Китаем, Вьетнамом, Румынией, ГДР, другими странами «народной демократии».
Ходжа в своих мемуарах, повторим, не принял официальную версию о кончине Сталина – как и Мао Цзэдун, Ким Ир Сен, Хо Ши Мин. Поэтому все они не прибыли на похороны Сталина.
«Албанский Сталин» понял, что теперь остался один. Что надо быть настороже с новыми советскими лидерами и готовиться к возможному разрыву с СССР.
Внешне ничего не менялось: Ходжу, как и прежде, в советской прессе называли другом и союзником, а Албанию — братской страной. Но подспудно противоречия нарастали. Ходжа был не согласен с политикой либерализации в СССР, проводимой Хрущевым.
На XX съезде КПСС, когда Хрущев выступал с закрытым докладом о «культе личности» Сталина, Ходжа в знак протеста покинул съезд, не дождавшись его закрытия.
Вскоре состоялась попытка смещения Ходжи «прохрущевскими» деятелями в албанском партруководстве, но ему и национальной службе госбезопасности («Сигурими») с помощью китайских советников удалось справиться с оппонентами. В результате советско-албанские отношения ухудшились и через несколько лет были прерваны, повторим, на долгие годы.
Зато «антипартийцы» Молотов, Каганович, Сабуров (глава Госплана СССР в 1949–1957 гг.) стали с 1957–1958 гг., а Василий Сталин с 1955 года – почетными членами правящей Албанской партии труда (АПТ): за такое своё название албанская компартия проголосовала в 1951 году, чтобы указать на свою более широкую социальную базу.
Летом 1959-го Хрущев приехал в Албанию, надеясь заставить ее лидеров изменить политику, и пригрозил прекратить помощь Тиране. Но разногласия урегулировать не удалось. Ходжа призывал «жить, работать и бороться как в окружении», исходя из тезиса «строительства коммунизма в окружении ревизионистов и империалистов». Вскоре на вооружение были взяты советские лозунги и методы 30-х – начала 50-х. С 1962 года Албания вышла из СЭВ.
Ситуацию усугубила новая хрущевская попытка устранить Ходжу – теперь уже посредством албанского генералитета. По данным албанской «Сигурими», а также югославского политолога Жикицы Шикича, такое предложение было сделано министру обороны Албании Б. Баллуку в мае 1960 года. Он его вроде бы отверг, но в 1975-м его все же расстреляли за участие «в заговорах 1960 и 1974 годов советских ревизионистов против революционной Албании». Характерно, что Москва не опровергала этих обвинений в свой адрес...
Располагая крупными запасами разнообразных природных ресурсов, страна остро нуждалась в перерабатывающих отраслях промышленности, коммуникациях, в инвестициях, квалифицированных кадрах. Оборонный потенциал Албании тоже поддерживался в те годы за счет импорта. А главным, если не единственным, регулярным финансово-экономическим партнером Албании того периода была КНР.
При этом с 1962-го по 1971 год, т.е. до вступления КНР в ООН, Тирана представляла интересы Пекина в этой организации. А в сентябре 1968 г., раскритиковав, в том числе в ООН, вступление войск Варшавского Договора в ЧССР, Албания вышла из этого Договора. Что было официально одобрено не только КНР, но также Югославией, КНДР, рядом стран Запада...
А в самой Албании уже всё было подчинено «блокадной» жизни. В стране внедрялся продуктообмен, заменявший товарно-денежные отношения. Гражданам было запрещено иметь автомашины, видеотехнику, слушать рок-музыку, джаз, носить джинсы, кожаные костюмы, пользоваться «вражеской» косметикой, слушать зарубежное радио, фотографироваться в купальных принадлежностях и т. п.
Более того: был принят закон (1967 г.) о запрете религий и «перепрофилировании» храмов и мечетей. В этой связи Ходжа заявил: «У албанцев нет идолов и богов, но есть идеалы – это имя и дело Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина». По ряду данных, некоторые религиозные деятели страны в 1966–1967 гг. формировали оппозиционную партию, что стало известно «Сигурими». Последовали репрессии и, соответственно, решение Ходжи вообще запретить любую религию в стране.
Он, как и Сталин, не прощал малейшего политического непослушания. Объявлял колеблющихся врагами народа и партии. В стране сразу после разрыва с КНР (1978 г.) была развернута «чистка кадров всех уровней», продолжавшаяся (с небольшими перерывами) вплоть до кончины Ходжи 11 апреля 1985 г.
Продолжая критиковать Тито, он санкционировал развитие торговли с СФРЮ.
Правда, Энвер Ходжа с уважением относился к де Голлю, который, в свою очередь, симпатизировал Ходже и Албании, не зависящей от США, СССР и Югославии. Это способствовало развитию албано-французских связей, как и переписке между де Голлем и Ходжей в 1967–1970 гг.
Тем более что по многим проблемам (Палестина, Индокитай, Корея, Южная Африка, ядерные вооружения) де Голль и Ходжа имели сходные позиции. Врачи из Франции и КНР в 60-х — 70-х (в 80-х — из КНДР) консультировали Ходжу, других деятелей албанского руководства, их семьи. Албанская делегация была на похоронах де Голля.
Что же касается перспектив СССР и КПСС, «албанский Сталин» не стеснялся в выражениях. Скажем, 21 декабря 1979 года, в день столетия Сталина, на совещании 50-ти сталинско-маоистских компартий делегация АПТ огласила такие тезисы Ходжи: «...Неизбежно экономическое, а следом и политическое крушение ревизионистского Советского Союза вкупе с марионеточными просоветскими странами Восточной Европы. Ввиду всё более ошибочной социально-экономической политики, размывания основ социализма, бюрократического перерождения правящих партий, сохраняющих вывеску коммунистических как ширму антисоциалистического курса их руководства».
Утверждалось, что «в СССР взят курс на всеобщность компартии взамен ее роли, определенной Лениным и Сталиным как передового авангарда страны. Что неизбежно ведет к дальнейшей эрозии партии, государства и общества». Поэтому КПСС стала «средством карьеры для антисоциалистических кадров: они со временем охватят ее руководство с очевидными последствиями для СССР».
При этом «советское руководство игнорирует нарастающие по всей стране проявления коррупции, будучи причастным к ней. Замалчиваются растущие рецидивы национализма в союзных и даже автономных республиках», а власти «всё менее дееспособны в регулировании социально-экономической ситуации.
Идеологическое воспитание коммунистов и общества превратилось в фикцию, нарастает разрыв между словами руководства и реальным положением в партии и государстве. Страна скатывается к роли сырьевого, особенно нефтегазового, неоколониального придатка Запада».
Как следствие, СССР «охватывает некомпетентность, примитивно прикрываемая насаждаемым культом политических перерожденцев – Хрущева, затем хрущевца Брежнева вопреки их реальным заслугам и реальной компетентности. Что вызывает насмешки как за рубежом, так и в СССР и в самой КПСС».
А руководство страны «устраивают фиктивные рапорты о перевыполнении пятилетних планов и слащавые славословия в свой адрес». Эти факторы «способны в совокупности уже в ближайшие годы ускорить крах Советского государства и КПСС». То же происходит «в просоветских странах Восточной Европы за редкими исключениями, где такие процессы пока идут медленнее» (имелись в виду Румыния и ГДР).
В общем-то, такие оценки и прогнозы сбылись во всей Восточной Европе, правда, не исключая и саму Албанию...
В то же самое время Ходжа считал: «если коммунисты имеют привилегии, то партия не может считаться коммунистической, а страна — социалистической». По его указанию с начала 70-х снижалась зарплата работников партгосаппарата: сэкономленные деньги шли на увеличение окладов рабочих и служащих, оплаты труда в сельском хозяйстве, пенсий и пособий.
В 1960 году был отменен подоходный налог, а с 1983 г. упразднен налог на холостяков и малосемейных. С начала семидесятых годов до 1989 г. включительно в стране один раз в 3–4 года снижались розничные цены на товары и услуги.
Но жизненный уровень населения ввиду очевидных политико-экономических факторов увеличивался символически. Перебои же со снабжением чего бы то ни было, особенно в сельской местности, стали традиционными с 1987 года. Не в последнюю очередь, потому что ввиду горбачевской «перестройки», нацеленной на разрушение СССР и соцсодружества, Запад уже не нуждался в антикремлевском сталинизме Тираны. Соответственно, странами НАТО и ЕС стали вводиться экономические санкции против Албании, а восстановить сотрудничество с КНР Тирана отказывалась.
Тем временем на VIII съезде АПТ (1981 г.) Ходжа, уже перенесший ряд инсультов, лишь присутствовал и ничего не говорил: его доклад слушали по фонограмме.
В 1978 и 1983 годах ЦК КПСС предлагал Тиране нормализовать отношения, но в ответ получал ругань и невыполнимые ультиматумы, включая требование «открыто сказать правду о последних днях Сталина».
То, что внешнеполитический курс Тираны с 60-х до советской «перестройки» одобряли на Западе, подтвердил визит в Тирану в августе 1984 г. небезызвестного Ф.-Й.Штрауса, главы ХДС/ХСС. Встречи его с Ходжей не было, но Штраусу глава албанского Совмина А.Чарчани передал информацию от Энвера: «Мы готовы развивать отношения с ФРГ: это взаимовыгодно, но Албания никогда не изменит свою идеологию и свои принципы».
Были переговоры с руководством Совмина Албании. Как сообщалось в некоторых СМИ ФРГ и Франции, стороны договорились о росте экспорта албанских сельхозпродуктов, товаров легпрома и цветной металлургии по ценам выше мировых. И о содействии ФРГ реконструкции 10-ти объектов промышленности, энергетики и здравоохранения в Албании.
В феврале 1985 года врачи предписали Ходже длительный отдых ввиду нарастающей сердечной недостаточности. Он не послушал совета врачей и продолжал работать. Ночью 11 апреля 1985 года после нового кровоизлияния в мозг Энвер Ходжа скончался.
Однако на открытии XXVII съезда КПСС (1986 г.) он не был упомянут в числе скончавшихся коммунистических деятелей ввиду, повторим, нелицеприятных оценок и прогнозов Ходжи насчет послесталинских КПСС и СССР. Кстати, до середины 1990-го включительно албанское руководство высказывало те же мнения.
Правда, Энвер по жизни вовсе не был столь ортодоксальным, как в политике. Владея русским, французским, греческим, турецким, занимался литературными переводами, участвовал в редактировании албанских словарей этих языков. По этим темам даже публиковался (под псевдонимами) в профильных СМИ Албании, КНР, Франции, Румынии.
По данным Алтона Фарьяну, посла Румынии (в 80-х) по особым поручениям, «Ходжа иногда поражал свой игрой на рояле, некоторых национальных музыкальных инструментах. Нередко цитировал классиков литературы, в том числе древнегреческой, советской, китайской. Хорошо разбирался в архитектуре, живописи. Эти темы были в его переписке с Чаушеску, де Голлем, Мао Цзэдуном». То же отмечали, например, Неджимие Ходжа, а также посол КНР в Тиране (в 1971–1976 гг.) Лю Чжэньхуа, секретарь ЦК Трудовой партии КНДР (в 60-х) Рим Чхун Чху.
Что произошло в Албании, как и в СССР и в целом в Восточной Европе – общеизвестно. Вот как оценивала в начале 2010-х последствия правления «албанского Сталина» его вдова, Неджимие Ходжа, незадолго до своей кончины (в феврале 2020 г.): «...Как я поняла, мы были, особенно со второй половины 70-х, в окружении благостной информации и льстивых подчиненных. Сталинская модель была правильной, но она требовала выверенных изменений в контексте времени, которых мы не сделали. Но эта модель, как и защита Сталина, были в целом правильным путем защиты и социализма, и суверенитета Албании.
... Да, репрессии были чрезмерно частыми и зачастую неоправданно жестокими. Особенно ошибочными были репрессии против религии: это расширяло оппозицию в стране, а "молчание" Запада насчет ситуации у нас с религией убеждало Энвера в правильности нашей антирелигиозной политики».
Во внешней политике «можно было выбрать формулу, при которой разногласия с СССР и КНР не привели бы к разрыву с ними, который ухудшал социально-экономическую ситуацию и расширял внутреннюю оппозицию в Албании». Она же призналась, что «побывав в тюрьме долгий срок (в 1992–1997 гг.), я стала лучше понимать репрессированных в период правления АПТ».
Такие вот выводы…
Источник - http://www.stoletie.ru/territo...