The Atlantic: как Путин проник в сознание Америки с помощью «Штази»
В августе сенатский комитет по разведке очень подробно рассказал о том, как Россия сеяла разногласия в США и пыталась вмешиваться в выборы 2016 года на стороне Дональда Трампа. Российский президент Владимир Путин прекрасно владеет навыками психологической войны, потому что он занимался этим на протяжении десятилетий. Искусству выводить из себя оппонентов он учился у тайной полиции Восточной Германии «Штази». Сегодня Россия применяет те же самые методы. Но она ведет психологические войны не против отдельных людей; она терзает и мучает целые страны.
В конце 1980-х годов Путин жил в Восточной Германии в Дрездене. На бумаге он руководил советско-германским «домом дружбы». В действительности же Путин был агентом КГБ, и вероятно помогал «Фракции Красной Армии», как называли леворадикальную террористическую организацию, готовить нападения в Западной Германии. КГБ с готовностью учился у «Штази» методам слежки и наблюдения, а Путин тесно сотрудничал с этой организацией (недавно исследователи обнаружили путинскую карточку «Штази»).
В 1970-е и 1980-е годы Восточная Германия проводила репрессии против диссидентов, артистов, борцов за мир и церковных активистов. Но режим тревожило то обстоятельство, что обычная авторитарная стратегия с гулагами, пытками и танками на улицах навредит репутации страны. В конце концов, Восточная Германия, подписав в 1975 году Хельсинкские соглашения, обязалась защищать права человека. Но лидера Восточной Германии Эриха Хонеккера (Erich Honecker) вред имиджу от подавления оппозиции не очень-то тревожил, так как он считал, что «Штази» будет всегда.
Тайная полиция ГДР разработала метод под названием Zersetzung (разложение), чтобы искоренять сопротивление, не прибегая к открытой силе. Смысл такой тактики заключался в том, чтобы потихоньку подрывать душевное равновесие и психику диссидента, лишая его воли к сопротивлению или, как говорилось в наставлении «Штази», чтобы провоцировать и разжигать внутренние конфликты и противоречия в рядах враждебно-негативных сил, парализуя, дезорганизовывая, изолируя и раскалывая противника”. Первым шагом в ходе такой кампании было выявить слабые места объекта воздействия (здоровье, семья, финансы), а потом снова и снова наносить по ним удары. Агенты «Штази» могли проникнуть в квартиру диссидента, чтобы разбросать вещи, перевесить картины или переставить время на будильнике. Они могли отправить по почте жене диссидента сексуальную игрушку, а мужу диссидентки — почтовую открытку от незнакомой женщины с требованием дать денег на воспитание его ребенка. Они могли заставить врачей ставить ложные диагнозы, могли надавить на начальника диссидента, чтобы он остановил его карьерный рост без каких-либо объяснений. Это были точечные, гибкие, но прежде всего эффективные методы воздействия.
Разложение имело целью расстроить психику диссидента. Противник режима попадал в настоящий кошмар, как у Кафки. Куда бы он ни обратился, его преследовала некая злобная сила, однако он не мог доказать, что против него осуществляются какие-то действия. Кто поверит, что государство тайком крадет у него полотенца для вытирания посуды? У некоторых диссидентов случались нервные срывы, а некоторые кончали жизнь самоубийством. Жертва «Штази» писатель Юрген Фукс (Jürgen Fuchs) называл эту кампанию «нападением на человеческую душу».
Согласно имеющейся информации, Россия в последние годы использует методы разложения против отдельных журналистов и дипломатов. Новаторство Путина заключается в том, что он применяет методы разложения в отношении целых стран. Внешняя политика Москвы в целом является своеобразным дипломатическим разложением, грандиозной стратегией психологических манипуляций. Дело в том, что Путин сталкивается с такой же фундаментальной проблемой, как и руководство Восточной Германии. Ему надо придумать, как подавить оппозицию без открытого насилия. Москва хочет вернуть России статус великой державы и развернуть в обратную сторону волну западных поползновений. Но в сегодняшнем мире интегрированной глобальной экономики и ядерного сдерживания открытая агрессия обходится исключительно дорого. Поэтому традиционные войны между государствами случаются крайне редко. Разгадка этой тайны кроется в инструкциях «Штази», которые сегодня реализуются с гораздо большим размахом.
Россия стремится ослабить зарубежного противника изнутри, лишив его способности сопротивляться. Она заключает партнерства с очень разными союзниками, такими как олигархи и журналисты, и использует разнообразные наборы инструментов, включая пропаганду и кибератаки. Для начала Москва отыскивает самое слабое звено в обороне государства-противника. Это могут быть этнические, религиозные или партийные противоречия и расхождения. Затем Россия формирует чувство недоверия, чтобы уничтожить общественный договор. Если «Штази» проникала в квартиру человека посреди ночи и включала его электробритву, чтобы вывести жертву из себя, то Москва, пользуясь услугами хакеров и троллей, распространяет конспирологические теории и формирует скептическое отношение к власти.
Вмешательство России в американские выборы в 2016 году было в меньшей степени нацелено на изменение результата голосования и в большей — на оказание воздействия на американскую психику и здравомыслие. Россия подпитывала циничное отношение к системе, подстрекала людей к пересмотру своих взглядов на действительность и лишала Америку дееспособности, чтобы та не могла оказать сопротивление. После 2016 года Кремль продолжал свое воздействие, сея политические разногласия, используя фабрики троллей и Фейсбук для поддержки Трампа и Берни Сандерса, а также для нападок на Джо Байдена.
Чтобы разложить Евросоюз, Путин поддерживал крайне правые националистические партии, такие как французское «Национальное объединение» (прежде оно называлось «Национальный фронт») и «Альтернативу для Германии», а также кампанию за выход Британии из ЕС. Москва распространяла ложную информацию об изнасиловании немок иммигрантами в Берлине, что является классическим приемом разложения. Российские агенты были причастны к заговору по подрыву парламентских выборов в Черногории в 2016 году и блокированию ее вступления в НАТО. (Черногория все же вступила в Североатлантический альянс в 2017 году.)
Современная Россия — не единственная страна, пытающаяся дестабилизировать противника. Еще задолго до прихода Путина к власти Советский Союз использовал так называемые «активные мероприятия». В годы холодной войны Москва распространяла слухи о том, что это правительство США создало СПИД в качестве секретного биологического оружия. А Соединенные Штаты использовали «Радио Свободная Европа» в целях формирования оппозиции коммунистическим режимам за Железным занавесом.
Но Россия пользуется методами разложения довольно необычно. Особенность заключается в том, что она взвешенно применяет тактику давления и хорошо понимает слабые места противника, особенно уязвимости демократических обществ в эпоху социальных сетей, популизма и недоверия к элите. Подобно «Штази», которая стремилась уничтожить репутацию человека, смешивая точную дискредитирующую информацию с вредной ложью, российские СМИ смешивают правдивую информацию с дезинформацией, чтобы заставить людей сомневаться в правде. У российской государственной телевизионной сети даже есть слоган «Чаще сомневайтесь». Москва, со своей стороны, утверждает, что ее действия носят оборонительный характер и направлены против усилий Запада по разложению России. Все независимые материалы в стране она представляет в качестве орудия психологической войны, проводимой при поддержке Запада.
Трамп не может оказать сопротивление российской стратегии, так как он отказывается критиковать Путина. Но дело не только в Трампе. Оказать противодействие российской тактике было бы сложно даже в том случае, если бы у США был руководитель, всерьез воспринимающий эту опасность. Байден обещает: «Если какая-то иностранная держава легкомысленно решит помешать нашей демократии, я как президент без колебаний отреагирую на это, навязав противнику значительные и долговременные издержки». Но говорить о противодействии России намного проще, чем делать это, с учетом той мощной поляризации, которая возникла в американском обществе. Российская угроза стала очередным вопросом, вызывающим межпартийные разногласия. Даже если Байден в ноябре одержит победу, республиканская оппозиция помешает ему принять жесткие меры. И хотя санкции могут навредить российской экономике, они вряд ли помогут преодолеть тот раскол, который возник в Америке в результате операции по ее разложению. Путинское нападение на национальную душу продолжается и приносит результаты. …