«Идём правее, на солнце, вдоль рядов кукурузы»: как родилась знаменитая фраза после посадки самолёта A321

Ровно год назад, 15 августа 2019-го, экипаж авиакомпании «Уральские авиалинии» успешно посадил на кукурузное поле самолёт A321, у которого во время взлёта отказали оба двигателя. Все 233 человека, находившиеся на борту лайнера, выжили. А фраза «Идём правее, на солнце, вдоль рядов кукурузы», которую произнёс бортпроводник Дмитрий Ивлицкий во время эвакуации пассажиров, стала крылатой. В интервью RT Ивлицкий рассказал, что он чувствовал во время посадки, каким образом пассажиры отреагировали на внештатную ситуацию и как родилась знаменитая фраза.

15 августа 2019 года пассажирский самолёт A321, выполнявший плановый рейс Москва — Симферополь, сразу после взлёта из аэропорта Жуковский столкнулся со стаей чаек. У лайнера отказали оба двигателя. Однако пилоты смогли совершить невозможное — успешно посадили самолёт на кукурузное поле.

Никто из 226 пассажиров и семи членов экипажа, находившихся на борту лайнера, не получил серьёзных травм. А фраза «Идём правее, на солнце, вдоль рядов кукурузы», которую во время эвакуации пассажиров произнёс 32-летний бортпроводник Дмитрий Ивлицкий, стала крылатой.

Вместе с автором фразы RT ещё раз пережил события того дня. 

— Дмитрий, с экипажем, который летел с вами в тот день, вам приходилось работать раньше?

— Это был первый полёт. Мы, конечно, виделись на земле, но в командировку таким составом летели впервые. Составы ведь постоянно меняются.

— Когда вы поняли, что произошло ЧП и полёт идёт не по плану?

— Сначала всё было штатно: разбег, самолёт оторвался от земли. А секунд через 30 начались шум, сильная вибрация. Я думал, что сейчас вернёмся на второй круг в аэропорт. Спустя примерно минуту я увидел, что правый двигатель то набирает обороты, то сбрасывает, были слышны хлопки, так называемый помпаж двигателя.

Командир корабля по аварийной связи обычно предупреждает нас о действиях, которые нужно будет проводить. В этот раз никакой информации не поступило. У пилотов не было на это времени. Мы сидели и ждали посадки.

Когда садились, было два соприкосновения с землёй и ощущение, что мы сели в аэропорту, но сели жестковато. Остановились, как мне показалось, быстро.

— Как на всё реагировали пассажиры?

— Пассажиры сидели спокойно — было раннее утро, многие были полусонными, поэтому просто смотрели на меня. Во взглядах читался вопрос: «Что происходит?» Я кивал им, мол, всё хорошо, сейчас вернёмся в аэропорт.

— А вы сами в тот момент что чувствовали?

— Во время посадки паника у меня внутри, конечно, была, но я не подавал вида. Нужно было сохранять хладнокровие, хотя на наших местах маленькие окошки, плохо было видно, что происходит снаружи.

Несмотря на это, весь экипаж действовал чётко по инструкциям, ступора ни у кого не было. Вся техника безопасности ведь отработана до автоматизма, как и должно быть.

Мы проходим обучение, практику, отрабатываем посадки и на сушу, и на воду.

Бортпроводники проходят обучение в том числе и по медицине, ведь ситуации бывают разные — в моей практике были и приступы эпилепсии, и аэрофобия.

— Как развивались события после посадки самолёта?

— Все сидели спокойно на своих местах, была тишина и темнота. Никто не вскакивал и не кричал. Я пошёл узнать, что происходит, потому что связь не работала, вообще ничего не работало. Когда я подошёл к кабине командира, мне и сказали начинать эвакуацию.

Как только мы открыли аварийные выходы и проверили трапы, пассажиры начали спускаться из самолёта на землю.

— Фраза про кукурузу и солнце — ваша импровизация? Почему, на ваш взгляд, она стала такой популярной?

— Когда все пассажиры покинули самолёт, оказалось, что кукуруза в поле вокруг них метра два в высоту. Куда идти — непонятно. Единственный ориентир — это солнце. Я ещё стоял наверху, в дверях самолёта, и мне было видно дорогу, куда уже подъезжали машины экстренных служб. Вот так и родилась эта фраза, чтобы люди могли дойти за помощью.

Мне приятно, что эта фраза тогда немного разрядила обстановку и вызвала у людей улыбку. Мы на тему этой посадки практически не шутим, но меня за тот полёт коллеги иногда в шутку называют початком.

— Как перенесли всё случившееся члены экипажа?

— Конечно, взяли отпуск, чтобы восстановиться и снова начать работать. Ходили к психологу, чтобы абстрагироваться от этой ситуации.

Но после этого рейса мы очень сплотились. Члены экипажа стали почти родными друг другу, большой семьёй. Созваниваемся, у нас есть свой чат, где все рассказывают, как у них дела.

С пассажирами того рейса, кстати, тоже есть чат. Иногда мы в нём общаемся. Помню, что кто-то летел в первый (и, как теперь уверяют нас, в последний) раз, один молодой человек сделал предложение своей девушке, ещё одна пассажирка, беременная, родила ребёнка.

— Как отреагировали на случившееся ваши родные, друзья?

— В первую очередь, когда все пассажиры вышли из самолёта, я сам позвонил маме. Но она не взяла трубку — в Екатеринбурге было ещё шесть утра. Мама обычно, когда смотрит новости и видит что-то про самолёты, сразу звонит мне. И тогда я перезвонил сестре. Сказал, что в новостях будут сообщать про самолёт, не переживай, да, я на этом рейсе, но всё хорошо.

У друзей был, конечно, шок. Посыпались десятки сообщений, вопросы, как всё произошло. Слова благодарности и поддержки, заявления, что это чудо и второй день рождения. Для всех это было большое событие, а для нас — работа.