Будущее каменных истуканов: выборы вместо войны
Еще неделю назад социальные сети захлебывались от возмущения варварским поведением европейской и американской публики, свергавшей с постаментов памятники путешественникам, политикам и военным. Памятники Колумбу, Джефферсону, Родсу и многим другим сносились активистами на том основании, что выдающиеся путешественники, политики и военные были еще и завоевателями, поработителями покоренных народов, рабовладельцами. Фото: Алексей Меринов
Очень многие пользователи соцсетей в российском сегменте сочли свержение памятников восстанием варварских масс против культуры и истории. Насколько это верно, я судить не берусь. Тут все зависит от того, что мы считаем «культурой» и какую «историю» мы предпочитаем иметь в качестве официальной.
У нас, в России, между тем есть своя традиция сноса памятников. Конечно, можно вспомнить и легендарное свержение языческих «истуканов» в Днепр, и историю столетней давности, когда большевики разрушали памятники царской эпохи и заменяли их новыми.
Многим еще памятно прокатившееся по стране свержение памятников после победы демократических сил над силами реакции в 1991 году. Интересный памятник Ленину я видел в украинском городке Дрогобыче в начале 90-х. С пьедестала уже снесли голову вождя. Сам пьедестал оказался частично составленным из плит с соседнего еврейского кладбища. Свято место пусто не бывает, и вместо головы Ленина планировалось установить голову Тараса Шевченко. К счастью, тогда, в начале 90-х, московским властям хватило ума создать пантеон истуканов советской эпохи, сохранив их от полного уничтожения.
Памятники на Западе становятся полем боя между радикально настроенной молодежью. В Восточной Европе и в России война памятников связана по большей части со столкновением антисталинистов и людей, видящих в Сталине богоподобную фигуру вождя. Масла в огонь современных дискуссий подлило решение чешских политиков убрать памятник маршалу Коневу в Праге. Незадолго до этого коммунисты открыли памятник Сталину в Новосибирске, а вскоре за этим последовало его осквернение. В Твери недавно сняли памятную доску, посвященную трагическим событиям Великого террора в конце 1930-х годов, с дома, где людей пытали и расстреливали.
В Сети давно идет дискуссия: можно ли «прятать» имена палачей в общем списке жертв сталинских репрессий. Среди высеченных на камне имен расстрелянных и захороненных на полигоне в Бутове оказались и сотрудники НКВД, принимавшие участие в допросах и пытках, а впоследствии сами попавшие в ту же мясорубку. Многие считают, что палачам не место на памятнике скорби.
В последние дни дискуссия о памятниках снова оживилась. Злопыхатели говорили, что «Высоцкому отрезали голову и приставили новую». То есть сделали примерно то же, что делает кот Бегемот у Булгакова. Как выяснила популярная пресса, инициатором был скульптор Рукавишников — автор памятника. На могиле Высоцкого (Ваганьковское кладбище) стоял «неправильный» памятник. Голова Владимира Высоцкого, по словам его сына, не соответствовала первоначальному замыслу скульптора. И скульптор, посовещавшись с родственниками, заменил ему голову на «правильную». Кто-то прокомментировал: с чубчиком лучше. Кто-то взгрустнул о падении нравов и о том, что же творится в головах у наших детей, если они меняют головы своих отцов на памятниках.
Интересная (и во многом параллельная) история произошла недавно с известным памятником еврейскому царю Давиду. Оригинал известной скульптуры стоит в Галерее Академии во Флоренции. А нам хорошо известна копия, стоящая в Пушкинском музее на Волхонке. Так вот, какие-то умельцы поменяли Давиду голову! Правда, сделали они это виртуально. Вместо замечательного римского профиля и кудрей мы увидели лысую башку вождя революции. На голое тело неизвестный нам автор накинул полураспахнутые пиджак и пальто, оставив неприкрытой нижнюю часть тела. Все это, повторюсь, виртуально. И называется это фотожаба. Тем не менее я подумал: замечательный получился бы памятник. Я бы с удовольствием увидел его на какой-нибудь из центральных площадей Москвы. Лучше всего на Лубянке.
Творческая моя мысль, подхлеснутая полемикой, забурлила. И из этого бурления возникла почти гениальная идея о необходимости обновить городскую политику в области памятников, малых скульптурных форм, досок памятных и т.д.
Идея состоит в следующем. Хорошо бы прекратить практику установки памятников на века. Памятник должен быть нужен жителям города, района, дома. Если жители перестают его замечать, перестают чувствовать свою связь с ним, то возникают закономерные вопросы: кто это вообще? Что делает этот истукан в нашем городе, районе?
По поводу каждого памятника должен проходить референдум каждые шесть лет. Если жители города (района, если это скульптура в маленьком сквере; дома, на стене которого висит памятная доска) голосуют за продление срока, то памятник остается, если нет — его снимают и объявляют конкурс на новый памятник. Чтобы было дешевле, хорошо бы использовать какие-то легкие материалы, пустить на это пластиковый мусор.
Любой новый памятник будем возводить только на месте старого.
Можно разрешить гражданам забирать памятники себе, если они возместят городу, району стоимость материала. Голосование совместить с президентскими выборами. Таким образом поднимется явка. Организовать полемику по поводу каждого памятника. Запретить снос памятников без решения населения, а также жестко наказывать за осквернение.
Тебе не нравится памятник в городском саду? Агитируй за его замену. Предлагай альтернативные проекты.
Разрешить ставить нестандартные, смешные, абстрактные композиции, если они понравились жителям. Если не понравились (не все люди любят высокое искусство, многим нравится печной горшок и автомат Калашникова), значит, надо их убеждать в ценности божественного мрамора.
У нас должен быть инструмент изменения городской среды. Уродливое здание снести трудно, если уж его воздвигли — извольте любоваться или плеваться, и это уже до конца дней. А вот памятник должен прекратить быть символом вечных ценностей, должен стать частью актуальной городской культуры.
Что таким образом достигнем? Мы актуализируем важный элемент городской среды. Заставим людей формировать свое мнение, активнее относиться к окружающему их миру. Город получит настоящее разнообразие, множество актуальных культурных символов. И возможность их менять.
Конечно, главный вопрос: это что, дальнейшее следование по пути омассовления культуры? Ответ: да.
Предвижу и другие вопросы:
— Вам не хватает одной монстрации в год? Вам нужна монстрация каждый день? Да.
— Это предательство высокой культуры?! Да.
— Да вы так и памятник Гоголю на Никитском бульваре, во дворе музея, работы скульптора Андреева снесете? Да, если не найдется людей, которым он нужен. (А они, уверяю вас, найдутся.)
— Так ведь символом всему станет описанный Ильфом и Петровым бюстик Жуковского в городском сквере, на тыльной стороне которого каждую ночь появлялось слово из трех букв. Народ поставит памятник этому замечательному слову! Да, возможно.
— Да ведь вы таким макаром доберетесь и до школьной программы, заменив Толстого и Достоевского на Б.Акунина?! А вот тут нет. За Толстого встану грудью. Во всяком случае, не дам детей развращать Б.Акуниным.
Конечно, все эти проблемы выбора народом неправильных памятников вполне реальны. Так же как реальна проблема выбора неправильного губернатора. Про мерзавцев на других постах и постаментах я уже молчу.
Но одновременно голосование по памятникам — это замечательное средство оживления дискуссии, возможность претворить лозунг «Это наш город!» в жизнь. Да, это наш город — и жители имеют право на установку тех символов, которые им понятны и которые они хотели бы видеть каждый день, проходя мимо. А раз в шесть лет мы будем иметь возможность передумать.
Ах, какие кампании нас ждут! Какие страсти! Политтехнологи переквалифицируются в эстеттехнологов. В конце концов кампания по выбору президента отойдет на второй план — и кандидатуры президентов пойдут как дополнение к тому или иному проекту памятника. Хочешь видеть на Боровицком холме памятник св. Владимиру? Надоел Ленин в пиджаке и без штанов? Голосуй и снимай его с пьедестала или утверждай его на нем. Но не более чем на шесть лет. Как и президента.