«Лукашенко обижен на собственный народ»: Станислав Белковский — о выступлении президента Беларуси
Президент Беларуси Александр Лукашенко 4 августа за несколько дней до выборов главы государства выступил с обращением к народу. Он, в частности, говорил о предстоящем голосовании, затронул тему отношений с Россией и попросил народ «никогда не предавать». Политолог Станислав Белковский рассказал RTVI о том, какое впечатление на него произвел бессменный белорусский лидер, как изменилась его риторика и кому он адресовал слова про предательство.
Президент Беларуси Александр Лукашенко 4 августа за несколько дней до выборов главы государства выступил с обращением к народу. Он, в частности, говорил о предстоящем голосовании, затронул тему отношений с Россией и попросил народ «никогда не предавать». Политолог Станислав Белковский рассказал RTVI о том, какое впечатление на него произвел бессменный белорусский лидер, как изменилась его риторика и кому он адресовал слова про предательство.
RTVI: Какое впечатление произвел на вас Лукашенко?
Станислав Белковский: На мой взгляд, Александр Григорьевич чувствовал себя не вполне уверенно. Видно, что он сильно невротизирован всеми предвыборными событиями в Беларуси. Судя по всему, и соматически он чувствует себя неидеально. Он производил впечатление уставшего и не очень здорового человека.
RTVI: Это может быть связано с последствиями перенесенного коронавируса, как вы считаете?
Станислав Белковский: Ну может быть все. Я не знаю, я же не видел медицинской карты Александра Григорьевича и не мог ее видеть, поэтому я могу говорить только о субъективных впечатлениях. Видно, что он обижен на собственный народ и особенно на молодежь. Он считает, что его — великого отца белорусской нации — не ценят. В каком-то эмоциональном смысле его потрясывает. Видно, что он готовится к одному из экстремальных вариантов развития событий 9 августа и сразу после определения результатов голосования.
RTVI: Насколько я понимаю, вы имеете в виду его возможное поражение?
Станислав Белковский: Де-факто он может проиграть выборы или, по крайней мере, не выиграть их в первом туре. И тогда, видимо, он пойдет на один из экстремальных сценариев. Во-первых, сперва на объявление себя победителем с весьма внушительным результатом, а затем — на возможное введение чрезвычайного или военного положения для предотвращения массовых выступлений.
RTVI: Отличалась ли в этом году риторика обращения Лукашенко от обращений прошлых лет?
Станислав Белковский: Отчасти да. Она, безусловно, стала значительно более критической по отношению к России. И впервые у него появились нотки неуверенности и обиды: он считает, что его незаслуженно разлюбил его собственный народ. Раньше в его выступлениях такой интонации и тональности не было.
RTVI: Если говорить об отношениях с Россией, в обращении была цитата, что «полыхать так, что до Владивостока будет тяжело». Это какая-то угроза, направленная на внутреннюю аудиторию или это послание вовне?
Станислав Белковский: Это было послание вовне, российскому руководству. Вряд ли Александр Григорьевич имел в виду что-то конкретное, какие-то собственные возможности дестабилизировать обстановку в России. Опять же это отражение общего эмоционального уровня и настроя его послания.
RTVI: Лукашенко, в частности, упомянул, что задержанные россияне дали показания и все рассказали. Насколько реально, что они в чем-то признались, и в чем они могли признаться?
Станислав Белковский: Они могли признаться в чем угодно, поскольку методы работы спецслужб в таких вопросах хорошо известны. Как известно, признание — царица доказательств, как говорил Андрей Януарьевич Вышинский. Но трудно сказать, какое отношение это (признания — прим. RTVI) имеет к реальности. Я по-прежнему считаю, что Москва не могла быть заинтересована в силовом свержении Лукашенко. Она заинтересована в том, чтобы он остался у власти, но с максимальными издержками.
RTVI: Вообще российской власти важно, чтобы Лукашенко выиграл эти выборы?
Станислав Белковский: Конечно, да. Российской власти это важно. Хотя отношения между белорусским лидером и его кремлевским коллегой сейчас весьма напряженные и натянутые, но все равно Кремль не хочет создания прецедента, утраты авторитарным лидером власти. Вопреки собственной воле этого лидера. Александр Лукашенко — меньшее зло. И чем больше издержек понадобится ему, чтобы остаться у власти, тем для Москвы лучше. Чем большим диктатором выглядит в глазах всего мира белорусский лидер, тем меньше негатива сопряжено с Владимиром Путиным, от которого отвлекается внимание. Если в Беларуси будет чрезвычайное или военное положение, то Кремль будет этому тихо аплодировать.
RTVI: Во время обращения Лукашенко сказал «никогда не предавайте, предательство не прощается даже на небесах». Как вы считаете, кому были адресованы эти слова?
Станислав Белковский: Он обратился и к электорату, которому напомнил о своих огромных заслугах, и сказал, что все, кто сегодня выступают против него, это фактически его порождение, его коллективное детище. Поскольку именно он создал условия для формирования в Беларуси новых поколений образованной молодежи, желающей сегодня смены власти и режима. Но, конечно, в наибольшей степени он обращался к собственной бюрократии, особенно, силовой. Видимо, предательства с ее стороны он сильно опасается.
RTVI: То есть за него могут не пойти армия и силовики?
Станислав Белковский: Если будут серьезные силовые эксцессы. Если будут массовые выступления с попытками оспорить итоги выборов, то вовсе не факт, что военачальники будут готовы стрелять в собственный народ. И это, видимо, Александра Григорьевича Лукашенко беспокоит.
RTVI: Если говорить про общую тональность обращения, сравнение с девяностыми, цветные революции. Не напоминает ли риторика Лукашенко Владимира Путина?
Станислав Белковский: Фрагментарно риторика Лукашенко напоминает соответствующие тексты Владимира Путина. Однако эмоционально Александр Григорьевич был все же не слишком уверен в себе. Вот Владимир Владимирович уже давно культивирует в себе ощущение полного контроля над ситуацией и практически никогда не срывается. Лукашенко не срывался, конечно, но был на грани нервного срыва.