COVID-19: Врачи гибнут без средств защиты, а в Кремле говорят — не надо истерик

Медики российских стационаров, борющиеся за жизнь больных с короновирусом, уже не выдерживают условий, в которых им приходится работать. Дефицит средств индивидуальной защиты, аппаратуры, и, что особенно важно в нынешней ситуации, хроническая нехватка самих медиков, заметно сказывается на состоянии их здоровья. Число тех из них, кто оказался на больничной койке с диагнозом COVID-19, исчисляется в стране уже сотнями. Погибших при исполнении своих обязанностей на утро воскресенья — 51 человек.

Скорбный список был обнародован по инициативе общественности. Власть на местах и центральная, в Кремле все минувшие с начала в России эпидемии полтора месяца старательно обходила эту тему. Заверяя, и, продолжая заверять граждан по десять раз на день о том, что «всё делается для защиты врачей и другого больничного персонала».

Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков, вообще посчитал истерикой жалобы на нехватку средств защиты:

— Но конечно же, когда какие-то недобросовестные люди пытаются использовать эту ситуацию для каких-то истерик, для накручивания ситуации, они неуместны и недопустимы", — считает Песков.

Он, видимо, не в курсе, что дело не истерике, а в гибели людей. Людей, которых власть ничем не обеспечила.

А они — врачи, медсестры, санитарки — не отходя от пациентов по 12−14 часов в сутки, не имеющие должного количества масок (срок годности которых, напомним, не превышает двух часов), а также халатов, шапочек, а где-то даже бахил, тем временем падают с ног от усталости и «ловят бациллу». Она ведь, зараза, не смотрит на должности, косит всех, кто попался на пути.

Скончавшийся в минувшую пятницу петербургский анестезиолог-реаниматолог Сергей Белошицкий, о котором коллеги говорят, врач от Бога, буквально дневал и ночевал в Александровской больнице. Туда он перешел в марте из Елизаветинской. Словно чувствовал, что его 20-летний опыт очень скоро будет востребован. К концу марта в Александровской выявили коронавирус сразу у 16 человек, пять из которых — персонал. Соболезнуя сейчас родным и близким Сергея Леонидовича, местная власть спешит уточнить: у доктора Белошицкого был диабет и больное сердце, это, мол, и сыграло роковую роль. Так и хочется спросить: зачем же тогда бросили его в самое пекло? Известно, что в этом стационаре на Северо-Востоке мегаполиса средствами индивидуальной защиты было не плохо, а очень плохо. Что, возможно, и сыграло фатальную роль в судьбе доктора Белошицкого.

В воскресенье ночью, 26 апреля в Боткинской больнице Санкт-Петербурга от коронавирусной инфекции умер еще один врач, нейрохирург высшей категории Алексей Филиппов.

А накануне скончались четыре медсестры. Одна работала в НИИ скорой помощи им. Джанелидзе (возраст — 56 лет), другая в районной поликлинике (58 лет), две — в Госпитале для ветеранов войн (30 и 55 лет). По версии Смольного, «у них либо были другие тяжелые болезни, которые привели к смерти, либо они заразились не при исполнении трудовых обязанностей».

К слову, о Госпитале для ветеранов войн. Некогда это было одно из лучших в стране медицинских учреждений. Приезжали сюда лечиться бывшие воины со всего Союза. Пресловутая «оптимизация» отечественного здравоохранения не обошла стороной и его, превратив в заурядное заведение. Что сейчас и сказывается. Достаточно ознакомиться с открытым письмом врача-кардиолога Марианны Замятиной, который она адресовала в эти дни питерскому губернатору Александру Беглову.

Работала доктор Замятина в больнице Святой Евгении, где возглавляла отделение кардиологии. На прошлой неделе её с несколькими сослуживцами перевели в ветеранский госпиталь. Увиденное там, вызвало у женщины оторопь: ситуация с защитой врачей хуже некуда. Сотрудники (а среди них есть и инфицированные) входят в ординаторскую без специальных защитных масок, в тех же рабочих костюмах, в которых были в палатах у пациентах, а руководству словно и дела до этого нет. «Я уже имею трехнедельный опыт работы с такими пациентами (по COVID-19 на прежнем месте работы — авт.), у меня хороший жизненный и клинический опыт, и я понимаю, что могу реально помогать людям. Не собиралась уходить в сторону. Но считаю, что при таком наплевательском в прямом и переносном смысле отношении работать — это себя не уважать», — пишет Марианна Замятина. В конце недели она подала заявление на увольнение.

Между тем, в соцсетях распространяется «Список памяти», составленный товарищами умерших медиков. Больше всего в нём москвичей — 11 человек. В Московской области 6, в Петербурге 5. Есть потери и в регионах, где ситуация с СИЗ ещё хуже, чем в обеих столицах. Широко обсуждается трагедия, которая произошла в Красноярске. Там главврач одной из больниц хотела покончить с собой после того, как стало известно, что больницу перепрофилируют под коронавирусных больных. При это средств защиты нет и никто не обещает ими обеспечить.

Позвонившая мне на днях из Оренбурга приятельница, она работает в одной из городских больниц, помогая людям с травмами лица восстанавливать речь, рассказала каких героических усилий стоит там сотрудникам, чтобы не разбежаться. В этих краях, замечу, уже более полутысячи носителей короновируса. Из них 34 ребенка. Около трехсот человек в возрасте от 18 до 44 лет.

 — У нас в стационаре порядка тридцати пациентов в состоянии средней тяжести. Ведут они себя, мягко говорят, непринужденно, расхаживая по коридорам, выходя во двор, — говорит моя собеседница. — Замечания им не делают, но толку мало. Одному мужчине средних лет пригрозили уголовным наказанием за то, что периодических собирает компании у себя в палате, на время поутих, а затем снова за старое…

«СП»: — Как-то даже не верится, что такое может быть. Вирус явно не шуточный, по всему миру уже почти три миллиона инфицированных и более двухсот тысяч скончавшихся.

 — Я бы тоже не поверила, если бы не наблюдала все это своими глазами. А что ожидать в ситуации, когда сами медики частенько нарушают карантинные и гигиенические требования? Потому что видят, как к ним относится государство, бросив на передовую, но практически ничем не вооружив для защиты. Я, например, сама сшила себе несколько масок, меняю их регулярно, сразу стираю. Но вот специальный костюм сшить не могу. Да и когда? С утра до вечера на вахте. «Моих» профильных пациентов сейчас мало, помогаю, чем могу сестричкам…

Другая моя знакомая — медсестра из поликлиники в Ленобласти, в конце марта с работы уволилась и уехала в деревню под Новгородом, где у неё старый, оставшийся от родителей, дом. Объяснила свой побег так: «Я не собиралась увольняться. Но когда началась эпидемия и мы попросили у заведующей отделением одноразовые маски, перчатки и шапочки, она велела сами их доставать „где хотите“. А у меня, извините, двое детей-дошкольников. Работать в предлагаемых условиях, чтобы заразиться самой и принести инфекцию домой? При всем сочувствии к согражданам не могу».

Подобных примеров по стране множество. О них в принципе можно даже никого и не расспрашивать, достаточно просто посмотреть на карту распространения COVID-19, и продолжающие расти цифры невеселой статистики.

Короновирусная эпидемия пришла в нашу страну, как и во все другие, из Китая. Там о ней заявили в конце декабря минувшего года. В России принимать меры, выставляя эпидемзаслоны на границах, ограничивая перемещения внутри страны начали только в середине марта. Власть не прочувствовала ситуацию? Положилась на здравоохранение, не один раз за минувшие двадцать лет «оптимизированное»? На собственное веское слово, которое «привяжет» всех и каждого к домашнему креслу на время карантина?

 — Не считаю, что руководство страны опоздало с принятием мер противодействия. Специалисты мониторили ситуацию, отслеживая информацию по COVID-19, — сказал корреспонденту «СП» Владимир Жолобов, доктор медицинских наук, заслуженный врач РФ, профессор Первого медицинского университета.

«СП»: — Тем не менее, эпидемию предотвратить не удалось. Число заболевших россиян приближается уже у ста тысячам. И самое ужасное, на мой взгляд, что среди них и медики. Как могло такое случиться и почему?

 — Без жертв среди медиков во время пандемии редко обходится, к сожалению. Так не только в России, во всем мире. Причина нынешних потерь у нас — в дефиците индивидуальных средств защиты, а также в традиционном русском «авось». Не только рядовые граждане, но и медперсонал больниц, поликлиник нередко пренебрегает теми же масками, надеясь, что их инфекция не коснется.

«СП»: — Многие эксперты, однако, уверены в ином. А именно, в том, что отечественное здравоохранение полуразрушено многочисленными непродуманными реформами последних лет. В советское время она защищала население. Одна система гражданской обороны, куда входила и санитарная противоэпидемиологическая служба, чего стоила! А сейчас, при взятой на образец западной модели, едва выживает.

 — Я бы не стал говорить так категорично. Хотя соглашусь с тем, что во многих регионах страны реорганизация действительно проводилась безголово. И это теперь, безусловно, сказывается. К счастью, все эти «реформы» не затронули службы Роспотребнадзора. Она остается одной из лучших в мире. И как раз благодаря ей, сумевшей оперативно отреагировать на COVID-19, нам удается сейчас выглядеть предпочтительней, чем американцы и западноевропейцы. Сохранила свои традиции и мощная военная школа по борьбе с вирусами. Неслучайно её представители так востребованы теперь за рубежом.

«СП»: — Немало было и научных центров вирусологии, где разрабатывались вакцины. Многие из них закрылись под воздействием «перестроечных настроений» чиновников от здравоохранения. А сколько закрылось больниц на местах из-за того, что якобы устарели, новых же при этом не появилось. Кстати, в пору вашего пребывания на посту заместителя главы комитете по здравоохранению Петербурга начато было строительство новых корпусов инфекционной больницы им. Боткина. Но стройку, едва начав, забросили. Теперь в срочном порядке приходится приспосабливать под стационар павильон выставочного комплекса «Ленэкспо».

 — То строительство было инициировано губернатором Матвиенко. Но вскоре после этого она переехала на работу в Москву, а у нового губернатора Полтавченко были другие виды на те средства, которые предназначались боткинцам. Кто ж думал, что случится эпидемия… Это упрек тем, кто планирует развитие страны на годы вперед. Ничего из того, что прямо или косвенно имеет отношение к здоровью населения нельзя сбрасывать со счетов.

«СП»: — В СССР случались вспышки холеры, черной оспы, но их очень быстро, менее чем за месяц, купировали.

 — Ни холеру, ни черную оспу нельзя сравнивать с новоявленным вирусом. Те были хорошо знакомы, изучены медикам. Про нынешнюю напасть этого не скажешь. Не понятно пока, как её лечить.

«СП»: — На ваш взгляд, когда ждать спада эпидемии в России?

 — Многое тут зависит о выполнения всеми нами требований карантина. Повторю то, что говорят сейчас многие мои коллеги: надо выдержать самоизоляцию, как бы трудно это не было. Надо сидеть дома. Выходя, пользоваться средствами самозащиты. И все у нас получится.