Всех "на карандаш": Чиновники и силовики теряют власть в России

На фоне битвы с коронавирусом Россия не только вводит цифровые пропуска и начинает отслеживать своих граждан. Госдума 17 апреля во втором чтении приняла скандальный законопроект о цифровизации населения, оказавшись в шаге от того, чтобы открыть ящик Пандоры. Чем нашей стране грозит такая "цифровизация" и почему чиновники и силовики вскоре уже не будут ничего решать?

Царьград неоднократно обращал внимание своих зрителей и читателей на опасную перспективу движения России в цифровой тоталитаризм. Это связано не только с мировой пандемией коронавируса, которая заставляет власти разных стран усиливать контроль за своими гражданами.

В нашей стране уже не первый год идёт тихое внедрение цифровых технологий, которые должны упростить власти её задачи, несмотря на откровенное нарушение прав граждан.

Таковы, например, "камеры мэра" в Москве – их более 200 тыс. по всему городу. К ним уже "прикручена" система распознавания лиц, в том числе от инженеров FindFace, которые несколько лет назад создали амбициозный стартап, доступный каждому, а потом закрыли его, так как стали работать на власти.

Наконец, какой чиновник или силовик устоит перед соблазном "подглядеть" за передвижением своей супруги? Чего следует опасаться рядовым гражданам, как быть с правами в Конституции и почему вообще власть в России постепенно переходит к индифферентным хипстерам, признающим своим Богом только Бога технологий? Об этом Царьград побеседовал с пионером IT-отрасли в России, первопроходцем Рунета, исследователем искусственного интеллекта и идеологом доктрины цифрового суверенитета России Игорем Ашмановым.

Цифра против Конституции

Напомним, 17 апреля Госдума во втором чтении приняла законопроект "О едином федеральном информационном регистре, содержащем сведения о населении РФ". 

Что это как не шаг к цифровому контролю и концлагерю? И в первую очередь, вполне реален риск утечек.

"Это категорически вредная штука, но утечки здесь ни при чём. Есть рассуждения тех, кто занимается информационной безопасностью – о том, что когда данные в одном месте, то это упрощает задачу взлома. Но надо понимать, что если эти данные собирают по всем регионам кто во что горазд, то сведения разрозненны и защищены даже ещё хуже", – поделился своим мнением Ашманов.

По его словам, если сбор данных о гражданах будет централизованным, то есть вероятность, что база будет лучше защищена. Однако он всё равно не считает, что главная угроза – это утечки.

Но вред не в этом. Вред в том, что непонятно, зачем это делается. Сколько я ни разговаривал про это с людьми, которые и законы такие продвигают, и с чиновниками, которые эти базы уже собирают, не дожидаясь закона, у них аргументы совершенно детские и тривиальные. Они говорят: это же круто, если всё в одном месте, всё про человека сразу можно узнать, вообще круто иметь единую базу данных,

– отметил специалист, обратив внимание на выгоду, которую предвкушают чиновники.

В целом же, по его словам, сбор данных о гражданах всегда был в так называемой серой зоне, однако легализация этого процесса при помощи законопроекта фактически узаконивает цифровую слежку, идёт вразрез с конституционными правами людей, но все равно оставляет весь процесс "в тени".

"Сейчас закон принимают, но сбор цифровых данных всё равно остаётся в серой зоне, потому что это нарушение конституционных прав. Причём не одной статьи Конституции, а сразу многих. Это плохо, потому что возникает новый вид власти, который мы ни этим народным избранникам, ни своему государству вообще-то не делегировали. Это власть над нашей цифровой идентичностью и вообще над нашей личной жизнью", – подчеркнул он.

Чиновников попросили подвинуться

Действительно, получается, что в обществе возникает целая профессия, целый трудовой класс людей, которые занимаются электронными системами. Чиновники и силовики в этих системах чаще всего не разбираются, оттого им и приходится "подвинуться", пропуская вперёд айтишников.

"Чиновники ошибочно думают, что это они приобретают эту власть. Это ерунда. Представьте себе чиновника уровня мэрии, ведомства или региона. Он думает: круто, можно собирать данные про всех. А вот интересно, такую штуку можно вычислить? И про Ивана Петровича, который меня давно интересует, и вообще про всех. Надо позвать айтишника. Зовёт он своего главного разработчика. Или министра по информационным технологиям региона, а тот уже зовёт разработчика, чтобы из первых уст", – приводит пример Ашманов.

Соответственно, айтишник волен дать им тот ответ, который захочет, отметил он. Он может сказать: "давайте, вычислим", или наоборот – может заявить, что "нельзя" или "технически невозможно". А чиновники в этот момент думают: "давайте вычислим всех, имеющих протестные настроения" или "всех беременных", чтобы знать. Наконец, "давайте вычислим всех мужчин, имеющих любовниц". И с этими просьбами они снова пойдут к айтишнику.

"Вот эти два или один чиновник, которые слушают этого гуру, этого мага технологий, они готовы ко всем трём ответам, они же не знают. Так эта власть у них или нет? На самом деле власть у сисадмина и у разработчика. При этом надо понимать, что этот сисадмин, разработчик на уровне регионов или мэрии – это часто человек не в погонах, он не давал никакой строгой подписки, он не находится на какой-то хотя бы третьей форме секретности", – отметил он.

То есть решать будет некий человек с техническим образованием, с часто довольно низкими моральными качествами, условный хипстер с низкой лояльностью к стране или просто с низкой лояльностью к гражданам. И он получает доступ к таким интимным вещам,

– описал эту смену власти IT-специалист.

В этом, по его словам, и состоит ключевая разница. Тот или иной сотрудник ФСБ, собирающий компромат на отрасль, привык к "подглядыванию" за "секретами" – кто-то изменяет жене, кто-то коррупционер, отметил Ашманов. Но сотрудник ФСБ – это человек в погонах, который будет очень строго наказан за то, что злоупотребляет служебным положением, а рано или поздно это вскроется, уверен Ашманов.

Работа системы "Поток". Фото: Кирилл Зыков / АГН "Москва"  

"А вот этот сисадмин? Кто будет за ним следить? То есть возникает новый класс людей, обладающих цифровой властью, и он пока совершенно бесконтрольный. Например, я слышал такую историю. Когда появилась система "Поток", позволяющая распознать в потоке машин госномер и передавать его с камеры на камеру, то верхние и средние чины МВД начали с азартом следить за собственными жёнами, куда они ездят. Возможность есть, запрещать никто не запрещает. Интерес большой. Мало ли, куда она там бегает, пока я тут на работе кровь проливаю за родное государство. Я спросил сисадмина: можно? Да, можно, давай номер, сейчас покажу, где она есть. И у них ничего не шелохнулось при этом", – обратил внимание Ашманов.

У России свой собственный путь

Может показаться, что в этой цифровизации Россия пошла по китайскому пути, где оцифрованы буквально все социально значимые действия людей. Так, например, мы знаем о соцсети и мессенджере WeChat, через который гражданам присваивается социальный рейтинг. 

Если человек вовремя делает выплаты по кредиту и платит налоги, не задерживает оплату услуг ЖКХ, соблюдает законы, то у него повышенный рейтинг. Он даёт ему право рассчитывать на продвижение по службе в приоритетном порядке, на кредиты без залога и покупку товаров без очереди. Если же рейтинг низкий, то всё наоборот.

Игорь Ашманов полагает, что Россия не будет копировать китайскую модель построения цифрового общества, да и китайской эту модель можно считать с большой натяжкой.

"Нет, это очень шаткая почва. Про Китай мы не знаем на самом деле. Мы знаем об этом социальном рейтинге, в основном, из западных СМИ. Поскольку вообще о тотальной слежке за всеми нам рассказали Эдвард Сноуден и Wikileaks, и это были истории не про Китай, а про слежку вообще за всем миром. Можно предположить, что они перебрасывают свою "дохлую кошку" в чужой "огород" и пытаются обвинить Китай в том, что у них самих уже давно сделано", – иронизирует пионер российского интернета.

Эдвард Сноуден и Wikileaks первыми забили тревогу о тотальной слежке. Фото: Jens Büttner / Globallookpress  

По его мнению, есть всего три страны-лидера в сфере высоких технологий, и это те три державы, которые мы чаще всего видим на верхних строчках в медальном зачёте Олимпиады – Россия, США и Китай.

Все остальные не очень интересны, потому что они либо под США, как Евросоюз, либо это страны третьего мира и так далее. Эти три страны и будут главными соревнующимися в цифровой сфере. Но надо понимать, что там нет приза, который кто-то первый получит. Мы бежим в разные стороны. У нас разные цели. Потому мы и разные цивилизации, что у нас разные этические системы,

– уверен Ашманов.

Поэтому любые сравнения с китайской системой или американской для России некорректны. Китайцам, возможно, вполне комфортно жить по социальному рейтингу, чтобы держать "на карандаше" всех уйгуров. Однако это чисто китайская проблема, которая к России не имеет никакого отношения.

Сравнивать там нечего, китайцы совершенно по-другому устроены, их не напрягает этот рейтинг. А нам он не нужен, мы не хотим. Более того, у нас есть прямой запрет на это в Апокалипсисе, в Откровении Иоанна Богослова. Надо говорить то, что нужно нам. И на американцев тоже нечего смотреть,

– считает специалист.

Он обратил внимание, что президент США Дональд Трамп ещё в 2017 году подписал новую киберстратегию страны, заявив, что Америка – лидер мира, который будет использовать свои технологии, чтобы продвигать свои ценности.

"Поэтому с ними сравнение бессмысленно, мы не идём туда, куда идут они. Бессмысленно смотреть и на другие страны, смотреть на Европу, которая ввела очень жёсткий закон по персональным данным, потому что они всё сводят на деньги. Там за всё штрафуют", – напомнил Ашманов.

По его мнению, принятие Госдумой во втором чтении законопроекта о цифровых данных населения – это часть серьёзной борьбы многих людей, связанных с информационными технологиями. Сейчас мы видим, как такой закон всё-таки "просунули", хотя очень многие были против, включая учредителя Царьграда Константина Малофеева. Однако теперь, по всей видимости, нужно будет реагировать на правоприменение этого закона или же добиться внесения в него необходимых поправок.