Иран между Россией и Китаем
На сегодняшний день крайне сложно точно описать отношения между Ираном и Россией и их положение на «шахматной доске» геополитики. Исходя из нынешней неопределённой обстановки, можно с уверенностью утверждать одно – эти страны являются партнёрами, пусть их партнёрство и не дотягивает до стратегического уровня, который характеризует связку Россия-Китай. Как бы то ни было, России, Китаю и Ирану по-прежнему принадлежит важнейшая роль в непрерывном, многогранном, долгосрочном процессе евразийской интеграции.
Чуть больше недели назад на популярном новостном сайте Oilprice.com появилась статья, ссылающаяся на некие «высокопоставленные источники, близкие к иранскому режиму». В этой нагнетающей панику работе, пестрящей огульными обвинениями в коррупции и демонстрирующей неприкрытое незнание основных военных аспектов, утверждается, что Россия намеревается превратить иранские порты Бандар-Аббас и Чабахар в свои передовые военные базы, укомплектованные подводными лодками, подразделениями спецназа и истребителями Су-57. В результате автор приходит к выводу, что Москва стремится к господству в Персидском заливе.
Эта статья вызывает целый ряд вопросов. Начать хотя бы с того, что «высокопоставленные источники, близкие к иранскому режиму» не стали бы сообщать столь конфиденциальную информацию, касающуюся национальной безопасности, англо-американским СМИ. Могу поделиться личным опытом – хотя я не раз бывал в Иране и постоянно освещаю вопросы, относящиеся к этой стране, хотя руководители самых разных уровней в курсе, с кем я связан, мне не удалось получить от генералов Корпуса стражей исламской революции ответы на 16 подробных вопросов, заданных почти месяц назад. Всё дело в том, что такая информация считается «стратегически важной» и относится к вопросам национальной безопасности, пояснили мои собеседники.
Как и следовало ожидать, уже через несколько дней упомянутые сведения были целиком развенчаны. Один из моих основных тегеранских источников на вопрос об их достоверности ответил предельно ясно: «Совершенно не соответствуют истине». Если уж на то пошло, иранская конституция категорически запрещает размещение иностранных войск на территории страны. Меджлис – иранский парламент – мог бы пойти на подобный шаг только в случае какой-либо чрезвычайной ситуации, например, если бы напали США.
Что касается оборонного сотрудничества между Москвой и Тегераном, то предстоящие совместные учения в северной части Индийского океана, в том числе в Ормузском проливе, являются первым событием такого рода, для осуществления которого был заключён отдельный договор.
Аналитик Геннадий Нечаев высказал более логичную точку зрения, заметив, что если сотрудничество между Россией и Ираном будет крепнуть, это даст возможность для «постоянного пребывания российского флота в одном из иранских портов с предоставлением близлежащего аэродрома». Эксперт отметил, что потенциальное соглашение с Ираном будет сходно с договорённостью по поводу сирийских Тартуса и Хмеймима, однако заключение подобной сделки займёт немало времени и потребует серьёзных усилий.
Если присмотреться к самому Чабахару, возникают интересные соображения. Этот глубоководный порт, расположенный на берегу Оманского залива, представляет собой основное звено в индийском проекте «Шёлкового пути в миниатюре». Дели вложил в Чабахар значительные средства для налаживания его сообщения с Афганистаном и Центральной Азией, а также строит дальнейшие планы по соединению его с Кавказом. Таким образом Индия стремится наладить торговое сообщение в обход Пакистана. С другой стороны, Чабахар может стать важной точкой для китайской инициативы «Один пояс, один путь».
Напомним, что Индия, Китай и Россия входят в Шанхайскую организацию сотрудничества, и Иран рано или поздно также станет её полноправным членом. Скорее всего, только после этого появится вероятность – всего лишь вероятность – того, что военно-морские силы России или Китая будут иногда заходить в Чабахар, что совершенно неравноценно использованию его в качестве военной базы.
Будет нефть – будет и движение вперёд
Китай развивает сотрудничество с Ираном параллельно укреплению отношений с Россией. Пекину крайне важно обеспечить поставки энергоносителей, и он предпринимает соответствующие ходы на «шахматной доске». Так, китайский посол в ОАЭ недавно провёл зондирование почвы, упомянув, что Пекин может рассмотреть вопрос о сопровождении нефтяных танкеров через Персидский залив и Ормузский пролив. Эти действия можно рассматривать сами по себе или как отвлекающий манёвр в контексте американской операции «Страж», предполагающей формирование международной коалиции для «обеспечения безопасности морских путей на Ближнем Востоке» – правда, на сегодняшний день желание участвовать в ней изъявила одна только Британия.
В действительности, происходящие в Персидском заливе события очень интересны. Дело в том, что в настоящее время спрос на нефть находится на более высоком уровне, чем в 2018 году, в результате чего Ирану по-прежнему удаётся реализовать большую часть добытой нефти. Схема такова: танкер уходит из Ирана с выключенным передатчиком, за пределами территориальных вод нефть переливается в другой танкер и перемаркируется.
Как отмечают специалисты, цены на «чёрное золото» должны пойти вверх, если с рынка исчезнут два-три миллиона баррелей в день из-за санкций Ирана и Венесуэлы, а также проводимого ОПЕК снижения добычи. Однако на рынке не наблюдается скачков – цена на Brent колеблется в районе минимального за семь месяцев уровня, составляя приблизительно 60 долларов за баррель. Это подтверждает, что Иран продолжает продавать нефть, в основном, Китаю. Возможно, что адресованным ОАЭ запросом Пекин в действительности маскирует приобретение иранской нефти.
В целом, последние несколько месяцев наглядно продемонстрировали, как магнетическая привлекательность России и Китая притягивает всё новых важных евразийских игроков – Иран, Турцию, Пакистан. В то же время, Тегеран может с полным основанием гордиться своей политической независимостью, в том числе и потому, что ни Россия, ни Китай не посягают на неё сейчас и не сделают этого в будущем.