Примирение со злом
Не так давно, в одном полит-шоу на центральном российском канале была поднята тема «примирения» (красных и белых). Все было организовано как информационное продолжение установки в центре Москвы бюстов красных террористов Ульянова и Джугашвили, правителей СССР, в ряду правителей России — православных монархов.
В выпуске, посвященном «примирению», ведущие активно защищали и прославляли Джугашвили. Видимо в их сознании восхваление человека, утопившего страну в крови, способствует какому-либо примирению. Но это частности. Главная проблема в другом.
Та доктрина «примирения», которую нам сегодня пытаются навязать, являет собой полную интеллектуальную ничтожность. Её формулировка и аргументы, приводимые в её защиту, не выдерживают никакой критики.
Доктрину «примирения» можно представить в виде двух взаимосвязанных положений:
ни один период в нашей истории (а значит и деятели этого периода, и деятельность в этом периоде) не может оцениваться исключительно отрицательно;
в каждом периоде истории было много хорошего.
Из этого делается вывод о возможности и необходимости «примирения» и гордости за все периоды истории. Кстати, любая гордость — это смертный грех.
* * *
Первое положение объясняется тем, что «это всё наша история». Это так называемая идея «единства и преемственности» истории. Заявляется, что если исторический период «наш», то отрицательным он быть не может, в принципе. Такой вот моральный релятивизм, который есть мерзость перед Богом: «Горе тем, которые зло называют добром, и добро – злом» (Ис.5:20).
Нет, объективный и честный взгляд должен признавать любой исторический период таким, каким он был на самом деле. Жили мы или наши предки в этот исторический период в таком-то месте или нет — это не имеет никакого значения.
Злодей не становится праведником от того, что он жил на той же земле, где живем мы. Зло не превращается в добро от того, что его делали наши предки. Хотя здесь нужно сказать, что зачастую это были не наши предки, а их сограждане-иноверцы или вообще иноземцы.
Очевидно, что моральная оценка по критерию «наше-чужое» абсурдна и по-определению невозможна. Она не только абсурдна, но и крайне вредна: вместо того, чтобы сделать правильные выводы из прошлого, начать лечение и получить выздоровление, нам предлагают болезнь и нанесенные нам раны признать за норму. Естественно, ничего хорошего из этого не выйдет.
* * *
Второе положение сообщает нам, что в любом периоде (в нашем случае — в советском) было много хорошего. На проверку и это утверждение оказывается несостоятельным.
Весь вопрос в том, что такое хорошо и что такое плохо. Если правильно ответить на этот вопрос, то не останется оснований считать, что в советский период было «много хорошего».
Когда говорят о том, что было что-то хорошее, то обычно имеют ввиду наличие некоторых материальных объектов и их использование людьми. Проще говоря, заводы строили, бараки там, да и колбаса по 2.20.
Но это, по-определению, ложное утверждение. Постройка и наличие в государстве множества объектов военной промышленности или крупных инженерных сооружений не означает, что это хорошо или плохо. Материальные объекты, сами по себе, находятся вне этического разделения на хорошо-плохо, на добро-зло.
Хорошо-плохо — это о действиях людей, в свете христианских Заповедей. Вот если взять советский период: велась тотальная пропаганда безбожия, осуществлялись гонения на Церковь, население было принуждаемо к де-факто рабскому труду, производились экспроприации, коллективизация, были легализованы детоубийства, осуществлялись массовые репрессии и т.д. По-сути, нарушение всех заповедей Декалога было узаконено или объявлено, в той или иной степени, нормой. Всё это есть зло в прямом смысле слова, несмотря на некий сопутствующий материальный результат, который вполне достижим при другом политическом режиме. Грабеж — это зло, несмотря на то, что грабитель получает материальную выгоду или даже относит её в «общак» для последующего «справедливого» распределения между преступниками. Таким образом, получается, что вся основная деятельность советской власти на проверку оказывается обычным злом.
Строго говоря, мы не можем оценивать советский период никак иначе. Но нам могут возразить и сказать, что богатство, материальные объекты все-таки являются неким благом для человека. В собственном смысле — нет, это не благо, это не хорошо, это не добро. Однако, мы можем частично принять такое утверждение, т.к. для этого есть некоторые основания: человеческая жизнь, наше тело зависит от материальных объектов — жилья, еды, одежды. И эти объекты можно считать благом, хотя и не в собственном, не в этическом смысле.
Первое, что здесь необходимо сказать: материальные объекты прекрасно создавались на территории исторической России до советской власти (Российская Империя), во время советской власти (Финляндия) и после советской власти (Российская Федерация), ну и конечно успешно создавались заграницей (США, Германия, Франция, Япония). Поэтому говорить о том, что здесь было что-то специфически «хорошее» не приходится. Не имеет никакого смысла выдавать это за достижение. Рожь росла и в СССР, и в Канаде. Но эта объективная реальность нашего мира не делает советский период «хорошим». Тоже касается борьбы с преступностью: да, во времена СССР ловили преступников, ну так в любом государстве этим занимаются — такова обязанность и прямая заинтересованность любой власти.
Второе, что нужно заметить. Раз уж нам пытаются навязать безбожный, потребительский, материалистический взгляд на этику, то давайте ставить вопрос о цене, качестве, эффективности, целесообразности, альтернативности всех этих материальных «достижений» советского периода. Если мы будем размышлять не только над фактом наличия того или иного материального объекта, но и подумаем над тем, что — а нужен ли он был вообще, а стоит ли он хоть одной капли крови (зачастую цена была в десятки тысяч жизней), то мы придем к выводу, что в этих материальных объектах нет ничего выдающегося. Если понять, что были уничтожены миллионы людей (минус 50 миллионов за время правления Джугашвили), то всё это «хорошее» «обнуляется» даже с материалистической точки зрения.
Но ещё раз повторимся. Материальные объекты, сами по себе, — это и не хорошо, и не плохо. Поэтому сам дискурс, в котором обсуждают наличие или отсутствие материальных объектов, как нечто хорошее или плохое, ошибочен.
* * *
Доктрина «примирения» абсолютно несостоятельна. Кажется, что её могут разделять, а точнее продвигать, только три категории людей: те, кто под лозунги о «примирении» желает осуществить красный реванш; кто беспринципно отрабатывает политический заказ; и те, кого охватил интеллектуальный паралич. Ну невозможно в нормальной ситуации отстаивать абсурдные идеи, которые, к тому же, давно и подробно были разобраны.
Понятно почему и для какой цели эту доктрину двигают некоторые люди во власти. Здесь вопросов нет. Но как это делается — просто нелепо, это никогда не сможет дать желанного результата.
Можно быть в мире с согражданами, даже если они являются приверженцами левой экстремистской идеологии (а все левые идеологии — экстремистские в той или иной мере). Это возможно в том случае, если правоохранительные органы будут успешно работать. Но нельзя примириться со злом, нельзя оправдать злые поступки и лживую идеологию. И здесь абсолютно неважно — наша эта история или это история соседа, были ли материальные достижения или их не было. Любой честный, перед самим собой, и думающий человек это понимает.