Лес из доколониальных деревьев, забальзамированный пепел лесных пожаров и геоглифы из растений ледниковых времен. Егор Шеремет рассказывает о том, как Алан Сонфист превращал ленд-арт в высказывания об экологической истории.
Ранняя биография концептуального художника редко дает ключ к пониманию его творческого подхода, но в случае Сонфиста отказаться от упоминания его детства невозможно.
Будущий пионер ленд-арта родился в 1946 году в Южном Бронксе, неподалеку от вечнозеленого леса, в котором юный Алан проводил большую часть свободного времени. Очарованный природой мальчик пытался помочь лесу и его обитателям — искал и выбрасывал мусор, изучал флору и фауну. Несмотря на любовь жителей Бронкса к своему лесу, зеленый массив рухнул под напором послевоенного американского бума — деревья снесли, а на их месте появились безликие каменные здания и неряшливо заасфальтированные улицы.
Сонфист был отнюдь не единственным молодым художником, которого беспокоила проблема грядущего экологического коллапса. Признаки техногенной катастрофы преследовали послевоенное поколение — десятки заброшенных городов уродовали некогда преуспевающие штаты, мегаполисы облачались в бетонные оболочки, в которых зеленые насаждения встречались всё реже, а одержимые консюмеризмом и наращиванием прибыли мегакорпорации уничтожали девственную природу ради строительства новых заводов, торговых центров, аэропортов.
Неудивительно, что идея ленд-арта как полноправного художественного движения появилась именно в это время. Художники, разделяющие ценности экоактивистов, нашли единственный концептуально верный способ превратить свои опасения в искусство — отказаться от холста и красок, покинуть галереи и музеи и начать творить непосредственно в природном пейзаже.
Появление ленд-арта на арене современного американского искусства не оставило скептиков равнодушными. Уже первые проекты ленд-арта столкнулись с критикой: многие сравнивали работы Сонфиста и его товарищей с ландшафтным дизайном, презрительно назначая художников течения последователями садовников и ландшафтных архитекторов. Но между «Спиральной дамбой» и Версальским парком сложно найти что-то общее — архитектор Андре Ленотр проектировал садовый ансамбль французского королевского дворца с точки зрения эстетики, тогда как Смитсон работал с концептом.
Объекты ленд-арта не стремятся выглядеть красиво — они существуют исключительно в рамках концептуального искусства. За каждой «Спиральной дамбой» кроется целый ряд интеллектуальных надстроек: они говорят об экологических проблемах, отсылают к историческим событиям, а порой даже обвиняют современное общество.
«Пейзаж времени» Алана Сонфиста — самый радикальный пример подобного подхода к ленд-арту, ведь осознать его техногенную природу невозможно без знакомства с целым корпусом искусствоведческих текстов и манифестов самого художника.
Но, несмотря на завидный статус первого ленд-арт-произведения, дебютный проект Сонфиста померк на фоне более смелых и масштабных работ других представителей направления.
И дело не только в его невзрачной «наружности».
К началу 1960-х Сонфист получил диплом магистра искусств и стал готовиться к созданию своего первого масштабного арт-объекта. Перед художником стояла непростая задача: как объединить природоохранный активизм и авангардное искусство?
В 1965 году Сонфист связался с городскими властями и известными филантропами, чтобы представить им проект парка. Очень необычного парка.
Сонфист предложил жителям Нью-Йорка коллективно вернуться на пять столетий назад, когда по территории будущего города еще бродили племена манахаттоу и канарси, а в местных лесах водились медведи, бизоны и лоси. Колонисты из Западной Европы изуродовали первозданную природу, превратили луга и бескрайние леса в каменный город, истребили животных и автохтонных жителей, загрязнили реки судоходным промыслом. В двух словах — убили природу. Нью-Йорк стоял на костях, и Сонфиста это совсем не устраивало.
Художник назвал проект парка «Пейзажем времени». Его инновационный арт-объект, ставший первым настоящим ленд-арт-произведением, должен был стать машиной времени, которая показала бы каждому жителю и гостю Большого Яблока «лицо» жертвы технологического прогресса — Нью-Йорк доколумбовых времен.
«Пейзаж времени» — попытка вернуть ушедшее время. Сонфист, порицающий технологический прогресс, захотел создать уголок доиндустриального мира в самом центре Нью-Йорка.
Сонфист разбил «Пейзаж времени» на три связанных друг с другом участка, каждый из которых показывал постепенный процесс роста леса: от трав и саженцев до взрослых деревьев и кустарников. Художник подошел к процессу «восстановления» девственного леса с дотошностью, которая граничила с педантизмом.
Каждая травинка, каждый кустик и каждое дерево проходили тщательный осмотр перед высадкой на участке. Сонфист консультировался с дендрологами и ботаниками, анализировал дневники, художественные и научные книги первых поселенцев Манхэттена, чтобы убедиться, что каждое из выбранных растений действительно могло расти на территории доколумбовой Америки.
Пусть «Пейзаж времени» и выглядит как произвольный участок леса, не способный удивить современных прохожих, полный список растений, высаженных здесь, вполне способен заставить любителя дикой природы дрожать от удовольствия.
Согласно художнику, он создал «Пейзаж времени» в качестве противовеса военным мемориалам, которые увековечивают кровавую историю человечества. Сам по себе природный мемориал Сонфиста тоже отдавал честь погибшим воинам — деревьям и кустарникам, вынужденным покинуть родные места из-за наступления неуемного человечества.
При этом у проекта Сонфиста был один изъян — концептуальная основа произведения не считывалась обычными прохожими. Читатели журнала ARTFORUM и завсегдатаи Музея Гуггенхайма, конечно, посетили открытие парка в 1978 году, но большинство жителей Нью-Йорка отнеслись к появлению «Пейзажа времени» с безразличием.
К тому же новоиспеченному кусочку зелени посреди каменного квартала были рады далеко не все местные жители. Разработав идеологически «полезный» и начиненный смыслами проект, Сонфист забыл поинтересоваться мнением обитателей Юниверсити-Виллиджа.
Нью-Йорк 1970-х был опасным местом, так что появление неосвещенного парка на пересечении двух важных улиц заставило многих избегать «Пейзажа времени» в ночное время — искусство и повседневная жизнь не смогли ужиться друг с другом.
Сонфист попытался создать мемориал утерянной природы, чтобы заставить жителей Нью-Йорка вспоминать об уничтоженном укладе жизни каждый раз, когда они проходят мимо его парка. Но люди привыкают ко всему, так что постепенно «Пейзаж времени» превратился в очередной парк, лишенный концептуального месседжа.
О «Пейзаже времени» забыли, но именно это придает арт-объекту особое очарование. Идея «невидимого» ленд-арта, об истинной природе которого знают лишь единицы, отлично коррелирует с антиинституциональной природой ландшафтного искусства — «Пейзаж времени» нельзя оценить в денежном эквиваленте или выставить в музее. Он уже давно стал частью Нью-Йорка.
«Пейзаж времени» выпал из цайтгайста авангардного искусства уже к концу 1970-х, а сам Сонфист оказался лишь сноской в истории ленд-арта — пионера направления затмили Смитсон, Кристо и Чарльз Росс, чьи масштабные пейзажные инсталляции привлекали куда больше внимания прессы и публики.
При этом Сонфист не прекратил работу над активистским искусством. В 1980-х художник нарушил одно из важнейших правил ленд-арта — выставил свои работы в стенах художественной галереи.
Картина «Горящий лес» (Burning Forest Land Painting) удачно продолжила творческий метод Сонфиста — художник «забальзамировал» в пчелином воске пепел лесного пожара, уничтожившего десятки тысяч деревьев вблизи города Аспена, и превратил его в подобие абстрактного полотна. Преступления человечества вновь превращают в искусство, и теперь игнорировать посыл картины оказывается куда сложнее месседжа «Пейзажа времени» — зритель сталкивается с прожженной почвой внутри картинной галереи и осознает грядущий экологический коллапс острее, чем при виде очередного нью-йоркского парка.
Подход Сонфиста к ленд-арту также изменился. Невзрачная природа «Пейзажа времени» не помогла жителям Нью-Йорка осознать преступления своих предков, так что для ленд-арт-инсталляции «Потерянный сокол Вестфалии» (Lost Falcon of Westphalia) художник выбрал более художественный подход. Ленд-арт, созданный по заказу принца Рихарда Сайн-Витгенштейн-Берлебургского, в окрестностях Кельна, дублирует концепцию «Пейзажа времени».
Сонфист высадил растения в форме сокола, мимикрирующего под кельтское городище. Художник возродил геоглифы древнего мира, но сделал это с энвайронментальным уклоном — изначальная форма сокола заросла древними растениями, и первоначальная задумка художника угадывается с трудом.
Зрелищный арт-объект привлек внимание всего мира и стал паломнической локацией для почитателей ленд-арта и немецкой истории. Вот только решение Сонфиста придать автохтонному лесу форму стилизованного геоглифа идет вразрез с концептуальными задачами ленд-арта — художник увлекся формой, поставив содержание на второй план.
К несчастью, большинство ленд-арт-художников пошли по схожему пути. Сложные концепции пионеров движения уступили место аттракционам, создаваемым для запоминающихся фотографий и толп туристов.
На протяжении всей своей карьеры Сонфист сталкивался с одной и той же проблемой — арт-критики часто отмечали его излишний пиетет по отношению к художественным институциям и филантропам. После открытия «Пейзажа времени» художник поместил на ограду парка табличку с благодарностью Национальному фонду за оказанную финансовую поддержку, хотя вполне мог избежать раболепства перед сильными мира сего.
Куда полезнее для концептуальной природы объекта стала бы информация о высаженных растениях, которые художник так хотел увековечить. Подобной критики не избежал и «Потерянный сокол Вестфалии» — Сонфист больше говорил о поддержке принца Рихарда при создании арт-объекта, а не о видах деревьев и кустарников, память о которых он хотел сохранить.
И всё же назвать Сонфиста предателем художественного движения, которое он сам помог создать, было бы не совсем честно. Масштабные ленд-арт-объекты не способны существовать без содействия политиков и филантропов: ландшафтное искусство не может быть создано руками одного человека, и художникам приходится идти на компромисс — окучивать фонды и подавать заявки на гранты ради финансовой поддержки.
Если бы Сонфист мог создавать свое искусство без поддержки «свыше», он бы первым сорвал благодарственную табличку с ограды «Пейзажа времени».
Удачный пример партизанского подхода к экологическому ленд-арту, без дотаций со стороны художественных институций, — живая скульптура «Бассейн девственной земли», которую Сонфист разместил в городе Льюистон, штат Нью-Йорк.
Благодаря дождю и ветру семена постепенно начали озеленять остальные части поля — оазис становился шире, пока не заполнил всё поле. Незаметная в глобальном масштабе акция Сонфиста — эталонный ленд-арт, который не просто комментирует экологический коллапс, а пытается бороться с ним.
Да, сейчас об акции «Бассейн девственной земли» помнят лишь единицы, но в середине 1970-х она смогла сделать жизнь обитателей Льюистона немного приятнее.
Наверное, самой удачной эпитафией к карьере Сонфиста будут слова «человек, который сделал мир чуть зеленее».
