9 ноября композитор Александра Пахмутова отмечает 95-летний юбилей. Ее песни исполняли лучшие голоса Советского Союза и России: Муслим Магомаев, Иосиф Кобзон, Майя Кристалинская, Лев Лещенко, Эдита Пьеха, Александр Градский, Эдуард Хиль. На счету композитора четыре сотни песен, многие из которых написаны в соавторстве с супругом, поэтом Николаем Добронравовым. В разговоре с «Мослентой» Пахмутова рассказала о своем военном детстве, знакомстве с будущим мужем, дружбе с Юрием Гагариным и Людмилой Гурченко и многом другом. Ниже — ее монолог. О Сталинграде, продуктовых карточках и войне Я родилась в поселке Бекетовка под Сталинградом в 1929 году. В 3 года сочинила свое первое произведение под названием «Петухи поют». А в 12 лет вместе с отцом выступала перед ранеными бойцами в военных госпиталях, играя на стареньком трофейном аккордеоне... С первых дней войны в школах Сталинграда разместили госпитали, но мы, дети, из-за этого учиться не перестали. Наоборот! Стали заниматься еще больше, собираясь классами у кого-то дома. Каждый понимал, что стране нужны образованные люди. В 1943 году, в 14 лет, я поступила в московскую Центральную музыкальную школу. Четыре профессора слушали мое выступление. Была серьезная комиссия. И сразу же нас, учеников Музыкальной школы, приравняли к рабочим оборонительных заводов. Так что мы даже получали продуктовые карточки высшей категории… Музыка во время войны была с людьми постоянно. Гениальная «Ленинградская симфония» Шостаковича звучала по радио в каждом доме и придавала мужества. О переезде в Москву, коммуналке и спанье на рояле Перебравшись в Москву, моя семья въехала в маленькую комнату в центре города. Семья — это мои родители: Николай Андрианович и Мария Амплеевна. И их дети. Мы размещались на шести метрах в коммунальной квартире, через которую проходила шахта лифта. Но зато наш дом примыкал и до сих пор примыкает к зданию Концертного зала имени Чайковского, и ради такого соседства можно было вытерпеть любые бытовые неудобства! Большую часть комнатки, где мы жили, занимал рояль, который служил для меня и инструментом, и кроватью — на нем я спала все время, пока семья жила в этом доме. О знакомстве с мужем, «Нежности» и французском летчике В 1948-м я поступили в Московскую консерваторию, где и познакомилась с будущим мужем. С Николаем Николаевичем Добронравовым мы шли плечом к плечу. В жизни руководствовались знаменитой фразой Экзюпери «Любить — это значит смотреть не на друг друга, а в одном направлении». И сейчас все, что я делаю и говорю, это и от имени Николая Николаевича тоже. Он боготворил французского летчика, героя и автора сказки «Маленький принц» Антуана де Сент-Экзюпери. Николай Николаевич ни за что на свете не соглашался заменить строчки в «Нежности»: «И когда летал Экзюпери». Песню «Нежность» мы написали в 1965 году, и первое концертное исполнение (пела Майя Кристалинская) закончилось полным провалом. Майя ушла со сцены под стук собственных каблуков. В перерыве к Николаю Николаевичу (я в тот вечер была в командировке в Японии) подбежал замечательный композитор, наш друг Аркадий Островский, и сказал: «Ну, кому нужен твой Экзюпери? О каком-таком Экзюпери ты говоришь?» Николай Николаевич ответил: «Экзюпери смотрит на Землю с высоты, и он нам нужен». Кстати, первый космонавт Юрий Гагарин любил «Нежность» и сам исполнял ее под мой аккомпанемент. О Гагарине, смоленской дороге и втором этаже С Юрием Гагариным мы дружили и часто вместе отдыхали. В жизни он был удивительно скромный, добрый, солнечный человек. А еще — умный, мудрый и, я бы сказала, очень тонкий. Только тогда, когда Гагарин погиб, мы осознали, кого потеряли. Природная стеснительность Юрия Алексеевича была настолько сильной, что даже мыслей о его героизме не возникало. Часто вспоминаю наш отдых с семьей Юрия Гагарина в «Артеке». Мы жили в маленьком домике — на 12 человек. Юрий Алексеевич сидел у моря, а мы с Николаем Николаевичем смотрели на него со второго этажа. Я говорю Николаю Николаевичу: «Смотри, как смешно он сидит, и не знает, что мы только что написали песню "Обнимая небо"». По просьбе Юрия Алексеевича мы посвятили ее летчику-испытателю Юрию Мосолову — близкому другу Гагарина. А Юрию Алексеевичу посвятили песни: «Знаете, каким он парнем был», «Как нас Юра в полет провожал», «Смоленская дорога», «Созвездие Гагарина». О военных кораблях, подлодке и настоящих героях С Николаем Николаевичем мы ходили на военных кораблях, погружались на подводной лодке. Между прочим, целый день плавали в морской пучине с отважными подводниками. Написали песню «Усталая подлодка». С отцом «Электроников», секретарем ЦК ВЛКСМ Юрием Торсуевым-старшим, облетели на вертолете строящуюся ЛЭП-500 в районе Новосибирского Академгородка и увидели все своими глазами. Объездили всю Сибирь. Были на острове Свободы. Можно было бы написать песни на заданные темы в Москве, но мы с Николаем Николаевичем ехали к геологам, к строителям БАМа, к настоящим героям. О смертниках, партии и конъюнктуре В середине 60-х мы подружились с молодежным клубом «Шхуна ровесников». В 1968 году участники клуба впервые провели операцию «Бескозырка» — ночное шествие на Малую землю в годовщину высадки десанта. Песню «Малая земля» мы написали в 1974 году. А в 1978-м вышли мемуары Леонида Брежнева «Малая земля». Из-за совпадения названий нас обвиняли в конъюнктуре. Вообще, в начале «перестройки» нас с Николаем Николаевичем жестоко били за советские песни, за якобы заказы КПСС. Но я даже никогда не состояла в компартии! На самом деле песня «Малая земля» — о смертниках, воевавших за Новороссийск. О погибшем друге, невинных жертвах и Горбачеве Нашу песню «Виноградная лоза» называют «антиперестроечной». Впервые она прозвучала в 1989 году в передаче «Взгляд» в исполнении Павла Дементьева. После отъезда Павла в Израиль ее пел Йосиф Кобзон. Стихи «Виноградная лоза» Николай Николаевич написал сразу после известия о самоубийстве нашего друга, выдающегося виноградаря и селекционера Павла Голодриги. У него отняли любимое дело (в рамках антиалкогольной кампании вырубались виноградники), и он не видел смысла в продолжении жизни. О Людмиле Гурченко и «Команде молодости нашей» Людмила Марковна Гурченко была нашим другом. Она — первая исполнительница песни «Остаюсь», которую я написала в 1991 году под впечатлением массового отъезда людей из России. Людмила Марковна очень любила эту песню. А еще Гурченко записала песню «Команда молодости нашей», которая не вошла в фильм «Баллада о спорте». Мы вообще забыли, что написали «Команду». Но, благодаря Людмиле Марковне, эта песня стала очень популярной. О Градском, Кобзоне и пристойности «Как молоды мы были» пели многие, но так, как Градский, — никто. Причем Саша всегда пел ее по-разному. Меня не раз убеждали заменить «волосатика Градского» на кого-то более пристойного, например, на Кобзона. Я настояла на том, чтобы именно Саша исполнил «Как молоды мы были» на фестивале «Песня года — 77». После этого Градский стал очень знаменитым. Саша был нашим другом. О летающем медведе, Олимпиаде и чиновниках из ЦК За несколько месяцев до начала Олимпиады в 1980 году нам с Николаем Николаевичем заказали песню на тему: «До свиданья, Москва, здравствуй, Лос-Анджелес!» Но США объявили бойкот московской Олимпиаде из-за войны в Афганистане, и нам предложили написать песню-прощание с нашей Олимпиадой и только. Чиновники из ЦК партии категорически были не согласны с символическим полетом Мишки. Говорили, что «медведи — не летают». В результате песню исполнили Лев Лещенко с Татьяной Анциферовой. Говорят, что люди плакали, когда слушали песню «До свиданья, Москва!»
