Замминистра промышленности Дагестана: Самый верный путь развития для наших предприятий — вхождение в состав госкорпораций
Дагестанская промышленность, по данным Госстата РФ, до последнего времени развивалась не столько в плюс, сколько в минус — достаточно сказать, что число крупных промышленных предприятий на территории республики сократилось с 2014 года с 28 до 21.
Дагестанская промышленность, по данным Госстата РФ, до последнего времени развивалась не столько в плюс, сколько в минус — достаточно сказать, что число крупных промышленных предприятий на территории республики сократилось с 2014 года с 28 до 21, а у оставшихся средняя загрузка заказами составляет 40–50 процентов мощностей. Однако в последнее время в регионе появилась надежда на возобновление развития. О том, в чем она состоит, корреспондентам Федерального агентства новостей рассказал замминистра промышленности и транспорта Дагестана Казбек Кандауров.
Дело в том, что в федеральном центре убедились — республике наконец удалось справиться с мучившими ее проблемами безопасности, а новое руководство во главе с Владимиром Васильевым достаточно эффективно «зачистило» ряды крупнейших местных коррупционеров. В связи с этим Минобороны уже объявило о планах перебазирования своей Каспийской флотилии в дагестанский Каспийск (пригород Махачкалы), а также о готовности максимально загружать заказами местные предприятия ВПК. Кроме того, судя по слухам, циркулирующим в кулуарах Минэкономразвития, в ближайшее время крупнейшим российским госкорпорациям из Кремля может быть дана «отмашка» на размещение в республике своих региональных филиалов.
По оценкам журнала «Эксперт-Юг», в число крупнейших по объему выручки компаний на территории Дагестана входят в основном предприятия, интегрированные в вертикальные российские холдинги. Так, в группу «Газпрома» входят «Газпром трансгаз Махачкала» (добыча топлива) и «Газпром газораспределение Дагестан» (транспортировка топлива). В группу «РосГидро» — «ЧиркейГЭСстрой». В группу «МРСК» — «Дагэнергосеть»; в группу «Роснефть» — «Роснефть-Дагнефть», «Каспий-1» и «Каспий-2». А в группу госкорпорации «Ростех» — оборонный завод «Дагдизель» и предприятие КЭМЗ.
Тем не менее по объему ВРП и промышленного производства на душу населения среди субъектов РФ Дагестан сегодня находится в последней десятке. А уровень обеспеченности расходов регионального бюджета собственными доходами составляет всего 20,7 %. По мнению экспертов, для выхода из сложившейся ситуации новым властям республики необходимо наладить максимально эффективное использование имеющегося производственного и сырьевого потенциала. Аналитики говорят: достижение этой цели возможно при решении ряда накопившихся проблем в приоритетных отраслях хозяйства республики.
Как сообщил корреспондентам ФАН замминистра промышленности и транспорта республики Казбек Кандауров, основной упор в подъеме местной промышленности в ближайшее время будет сделан на получении крупных заказов от федерального центра.
— Казбек Османович, в чем, на ваш взгляд, состоят системные проблемы развития промышленной сферы в республике?
— По сути, здесь мы видим все те же проблемы, что и в целом по России — большой износ производственной базы, которая нуждается в скорейшей модернизации. Нехватка квалифицированных рабочих и инженерных кадров. Недоступность для большинства предприятий кредитных ресурсов — прежде всего на то, чтобы произвести эту модернизацию. Тем не менее в последние годы дагестанская промышленность активно развивается, за последние три года объемы производства на предприятиях выросли в среднем в 1,8 раза. Я думаю, что в ближайшие годы рост местного производства будет продолжен — во многом за счет ВПК. Сейчас идет модернизация мощностей главного оборонного предприятия Дагестана — завода «Дагдизель», которое выпускает новейшее подводное вооружение — торпеды, подводные ракеты с самонаведением и т. д. Государство уже вложило в обновление этого предприятия почти два миллиарда рублей.
Я считаю, что любая модернизация на производстве должна проводиться под какой-то конкретный продукт, выпуск нового товара или изделия. В ближайшие годы на «Дагдизеле» планируется в разы увеличить объемы производства в рамках гособоронзаказа, возможно, будет серьезно расширена и линейка выпускаемой продукции.
Тем не менее благополучие предприятия, объем инвестиций в него зависят не только от менеджмента или новейшего оборудования, но и от внешних факторов. Мы в конце нулевых, когда я возглавлял министерство, сумели ввести целый ряд местных предприятий, — таких как «КЭМЗ» или «Дагдизель», — в состав госкорпораций. В итоге тот же «Дагдизель» вошел в корпорацию «Тактическое ракетное вооружение» — и сразу же предприятие получило средства на модернизацию и развитие.
В свою очередь, КЭМЗ вошел в состав госкорпорации «Ростехнологии» и стал одним из приоритетных предприятий при распределении госзаказов. Он выпускает как гражданскую продукцию — комплектующие для двигателей КамАЗов и других автомобилей, так и комплектующие авиадвигателей для современной боевой авиации РФ.
— То есть сегодня самый надежный путь для развития местных промышленных предприятий — это вхождение в состав крупнейших холдингов РФ?
— Да, по крайней мере, так показывает практика последних лет. К сожалению, самостоятельно конкурировать с российскими холдингами ни по части научных разработок, ни по части внедрения инноваций мы не можем. Все это стоит сегодня огромных денег, которых у дагестанской промышленности нет. Только таким образом они могут получить доступ к новейшим технологиям.
Правда, бывают и неудачные примеры — так, пару лет назад местный завод точной механики вошел в холдинг «Электроприбор». Однако больших успехов в совместной работе они не достигли — в том числе и по той причине, что оптические комплектующие для вооружений, которые они хотели производить, сегодня не слишком востребованы в Минобороны.
При этом наше министерство пытается ввести наш местный завод «Электросигнал» в Дербенте в состав «Объединенной приборостроительной корпорации». Мы готовы отдать им 51 % акций завода, но они пока не готовы включить его в состав холдинга. Нам говорят — в наш состав и так входит 61 предприятие по всей России и мы не можем гарантировать «Электросигналу» загрузку заказами.
Похожую работу мы ведем и с Буйнакским агрегатным заводом — хотим, чтобы он вошел в состав госконцерна «Технодинамика», работаем и по другим предприятиям. Без господдержки и административного ресурса предприятиям сегодня выжить очень сложно.
— Есть ли у российских госкорпораций и холдингов, пока что не представленных в Дагестане, интерес к тому, чтобы приходить в регион, открывать здесь свои филиалы и представительства?
— В последнее время такой интерес к нашей республике появился, причем не только со стороны холдингов ВПК. Например, Завод имени Гаджиева, входящий в Объединенную судостроительную корпорацию, выпускает электрогидравлические рулевые машины, предназначенные для боевых фрегатов и других судов неограниченного района плавания. При этом он является крупнейшим производителем и поставщиком на российский рынок насосной продукции, нефтегазовой и запорной арматуры, гибких металлических шлангов и т. д. Один из крупнейших заказчиков погружных насосов предприятия — нефтегазовый концерн «Лукойл», в 2017-м он закупил у предприятия 400 насосов. Также целый ряд местных предприятий регулярно получает заказы от «Газпрома».
Самое главное, что должно дать предприятиям вхождение в состав госкорпораций, — перспективу увеличения объемов выпуска гражданской продукции. Как известно, правительство недавно издало указ, согласно которому доля гражданской продукции в общем объеме предприятий ВПК должна составлять не менее 30 процентов к 2025 году, а к 2030-му — не менее 50 процентов. Такой переход для многих предприятий ВПК — чрезвычайно сложный и дорогой процесс, но в составе госкорпораций и госконцернов, а также при помощи Агентства по технологическому развитию такой переход вполне возможен.
— Насколько велика доля «теневого» сектора промышленности Дагестана?
— Могу вам уверенно сказать — на крупнейших заводах региона «теневой» сектор отсутствует в принципе. Практически невозможно заниматься выпуском «левой» продукции, взаимодействуя с такими концернами, как «Газпром» или Россети, не говоря уже о сфере ВПК. В этой сфере нет таких явлений, как выплата рабочим серых зарплат или неуплата налогов. Эти серые схемы наблюдаются в основном в малом и среднем бизнесе региона — и то потому, что власти не могут создать для них четкие и внятные правила игры, а также практически не защищают от всевозможных проверок. Но если предприятие работает по гособоронзаказу, там никто ни одной копейки «налево» отправить не может. Да и психология людей там совершенно другая — на крупных заводах люди привыкли работать честно.
— Насколько высок уровень безработицы в регионе?
— Если в 2016 году он примерно в два раза превышал среднероссийский, составляя 11,3 процента от всего трудоспособного населения, то в 2017-м, согласно официальным отчетам местного министерства труда и занятости, снизился сразу на 7 процентов. За год более 60 тысяч человек были устроены на временную и постоянную работу. При этом подробный анализ рынка труда, проведенный нашим министерством, показал, что на сегодня существует более 1000 рабочих вакансий на промышленных предприятиях.
Из них более 400 человек должны быть с высшим образованием, но эти вакансии не закрыты. У нас сегодня очень остро ощущается дефицит квалифицированных кадров — многим заводам и компаниям не найти инженеров, специалистов по химии, термической и химической обработке металлов, нет специалистов в стекольной промышленности, по производству композитных материалов и т. д. К сожалению, местные вузы просто не выпускают таких специалистов, факультет машиностроения в местном Техническом университете закрылся. То есть вакантные рабочие места в дагестанской промышленности есть, а работать на них некому.
Подготовка квалифицированных кадров — одна из самых больных проблем региона. Если в ближайшее время начнется модернизация предприятий, установка на них нового оборудования, то эта нехватка кадров станет не просто ощутимой, а катастрофической. Когда тот же КЭМЗ создал в своем составе новый авиамеханический завод, завезли туда несколько десятков единиц нового оборудования, то им пришлось специально создавать учебный центр для будущих работников — другого выхода просто не было. Причем около четверти работников нового завода составили люди с юридическим и экономическим образованием — они были вынуждены переучиваться, потому что в Дагестане для них просто не было работы. Таким же путем был вынужден пойти и Каспийский завод листового стекла — большинство работников им пришлось обучать самим.
Таким образом, приходится сделать вывод — сегодняшняя система образования в Дагестане просто не готова к предстоящей модернизации местного производства. Она не может обеспечить потребности промышленности в кадрах.
— Каков в регионе средний уровень загрузки предприятий заказами?
— Средний уровень загрузки мощностей на местных предприятиях — 50–60 процентов, в зависимости от профиля. Но мы надеемся на рост объемов в рамках гособоронзаказа, а также на переориентацию части мощностей наших заводов на выпуск гражданской продукции.
— А какова сегодня средняя зарплата в промышленности?
— По последним данным, она составляет примерно 23 тысячи рублей по итогам 2017-го. Конечно, прожить на такую зарплату одному достаточно сложно. Но если в семье есть другие работающие люди, то по совокупности доходов месячный бюджет выходит у нее вполне удовлетворительным. При этом не стоит забывать — такой уровень зарплаты в промышленности Дагестана зафиксирован уже после повышения, наблюдавшегося все последние годы. Еще три-четыре года назад он равнялся 12 тысячам рублей в месяц.
К тому же в Дагестане крайне низкий уровень производительности труда, сегодня он составляет эквивалент 800–900 тысяч рублей в год — это в 8–10 раз ниже, чем в среднем по России. По итогам 2018-го мы планируем вывести этот показатель на уровень 1,1–1,2 млн рублей в год. Но все равно это очень низкий показатель, и этот разрыв надо сокращать.
Для этого нужны новые технологии, глубокая модернизация производства и, конечно, инвестиции. Но инвестиции, как правило, приходят туда, где тихо и прибыльно — как говорится, деньги любят тишину. Но у Дагестана есть свои конкурентные преимущества перед другими регионами России. Во-первых, у нас электроэнергия ощутимо дешевле, чем во многих других регионах. Во-вторых, у нас дешевые трудовые ресурсы. В-третьих, у нас очень хороший мягкий климат. В-четвертых, у нас — единственный круглогодично не замерзающий порт в России. В-пятых, у нас очень хорошая логистика и развитая инфраструктура. У нас есть морской порт, международный аэропорт, железная дорога проходит через всю страну, так же как и несколько федеральных трасс. То есть геополитическое расположение республики – крайне удачное, мы граничим с пятью государствами. По суше — с Грузией и Азербайджаном, а по морю — с Ираном, Туркменией и Казахстаном.
Казалось бы, сам бог велел нам извлекать очевидные экономические выгоды из этого положения. И многие экономисты-аналитики говорят, что Дагестану в своем развитии стоило бы сделать упор на логистику, на развитие инфраструктуры и постараться стать «транспортным мостом» между прикаспийскими государствами и Россией. К тому же политическая ситуация в регионе Большого Каспия очень благоприятная — у РФ сейчас очень хорошие отношения и с Турцией, и с Ираном, и с Азербайджаном и т. д. А с Грузией у Дагестана даже нет четкой государственной границы — нас разделяет просто горный перевал. Но Дагестан пока не извлекает максимальной пользы из своего геополитического положения.
— Какие еще отрасли промышленности представлены сегодня в регионе?
— У нас весьма серьезные мощности в авиационной промышленности, в судостроении. Но дело в том, что федеральный центр, определяя потенциальные объекты для госинвестиций, далеко не всегда дает нашему региону зеленый свет. Например, у нас хотели разместить свой автозавод китайские производители из компании «Донфан», мы несколько лет с ними работали, прорабатывали проект. Однако в итоге в Москве нам сказали — мол, «нет, это неперспективный проект», и в итоге этот завод китайцы разместили в Липецке.
А ведь с помощью этого проекта мы могли загрузить заказами многие наши местные предприятия — одно рабочее место в автопроме дает 8–10 рабочих мест в сфере услуг и торговли. Но нам не дали одобрения на этот важнейший проект. Точно так же многие банки не дают дагестанскому крупному бизнесу кредиты — даже при наличии всех необходимых документов. В кулуарах переговоров порой прямым текстом говорят — «Дагестан нам просто не интересен, нам бы где-то поближе к столице».
— Некоторые считают, что отчасти проблемы Дагестана связаны с тем, что у республики практически нет лоббистов на федеральном уровне. То есть практически некому в решающий момент настоять на том, чтобы тот или иной проект был размещен именно на территории республики…
— Я думаю, что лоббистов интересов Дагестана в Москве вполне достаточно. Это и глава республики Владимир Васильев, и целый ряд депутатов Государственной думы, и крупные предприниматели и т. д. Я думаю, главная причина — в том, что у людей, которые могли бы «проталкивать» интересы Дагестана на федеральном уровне, часто утрачена связь с местными предприятиями. То есть нет единой команды по отстаиванию интересов региона.
Надеюсь, это положение может измениться после недавнего Международного экономического форума. В его ходе глава Дагестана встречался с главой «Ростехнологий» Чемезовым, руководством «Объединенной авиастроительной корпорации» и многими другими влиятельными людьми, с которыми заключил договоренности о приводе части оборонных заказов на дагестанские предприятия.
— Как известно, развитию Дагестана мешает еще и слабо развитая инфраструктура — дороги, мосты, развязки, портовые мощности. Как новое руководство региона намерено решать эту проблему?
— Всем известно выражение, что дороги — это артерии экономики. Сегодня состояние местных дорог достаточно плачевное, и мы ждем инвестиций от федерального центра в эту сферу. Ведь пока у нас не будет нормальных трасс, не будет четко налажена работа аэропорта, не будут загружены портовые мощности, обеспечена перевалка нефти — толку в попытках столкнуть ситуацию с нынешней точки будет немного. У Дагестана — огромный резерв развития, нужно начать проводить тонкую настройку и промышленности, и транспортной сферы, развивать логистику — и тогда экономика наконец начнет оживать. Сегодня регион использует свои возможности в лучшем случае на треть, а то и на четверть, не больше.
Конечно, в плане транспортной инфраструктуры, развития промышленности Дагестан до сих пор испытывает влияние 1990-х, когда из-за близости к воюющей Чечне регион оказался практически изолирован от остальной России, закрылись многие предприятия, оставшиеся от СССР, а дороги пришли в негодность. Но сегодня пришло время все это восстанавливать и заново поднимать нашу экономику.
В этом плане, мне кажется, нужно совершить еще один важный шаг — нужно изменить имидж Дагестана внутри самой России. Сегодня очень многие федеральные СМИ с довольствием пишут о регионе различные гадости — и почти никогда не говорят о позитиве, которого у нас вообще-то хватает.
Мне кажется, новое руководство Республики должно очень серьезно отнестись к этому вопросу и создать с помощью своих ведомств и местных СМИ новый имидж Дагестана, чтобы и в Москве, и в других регионах видели, что к нам можно приходить, вкладываться в нашу экономику, работать и получать прибыль.