С открытия гробницы Тутанхамона начался крупный спор о проклятии фараонов, отнявшем жизнь у десятков археологов, исследователей, преподавателей, чиновников и других людей. Первым из них был сын богача, лорд Карнарвон. Современники объясняли его частые поездки в Египет, начиная с 1903 года, «странной болезнью», что ему «было трудно дышать». Здесь он почувствовал интерес к археологии, начал раскопки, но, разбив, может быть, тонны камня, успеха не возымел. После он познакомился с Говардом Картером, и 6 лет они искали то, в чем не были до конца уверены, боясь, что все предприятие рухнет.
В течение долгих 7 лет они искали гробницу фараона Тутанхамона, и, наконец, им улыбнулась «египетская фортуна» (они тогда не распознали, что то была зловещая ухмылка). После сенсационная новость облетела мир. А потом Картер нашел глиняную табличку, которую он также занес в списки находок. Очень быстро надпись на ней была расшифрована. Там говорилось, что фараон отдыхает, что он нашлет смерть на любого, кто нарушит его покой. Получил предупреждение ученый. Группировка больше боялась, что египетские лаборанты и грузчики-копатели разнесут смысл слов по окрестностям. Но табличка исчезла из коллекции. Те, кто ее нашел, могли и по памяти воскресить написанные слова.
В ближайшее время еще одно проклятие было найдено на спине статуи. Там говорилось, видимо, о боге, о том, что ему пришлось прогнать налетчиков из пустыни смертоносным пламенем. Что он и дальше будет вставать в защиту гробницы фараона.
Когда русский инспектор Департамента древностей Египта Энгельбах вскрыл могилу в средней пирамиде, то нашел там табличку. Слова на ней обращались к каждому, кто проникнет в гробницу, с угрозами смерти.
В табличке упоминалось о духе только одного человека, однако чиновник обнаружил в прихожей 2 тела. Он определил, что одно из тел мумифицированное, другое – нет. Оно-то и было жертвой проклятия: грабитель был убит камнем, упавшим с потолка как раз в тот момент, когда он протянул руку к сокровищам. Камень упал в результате приведения в действие технического устройства, по которым жрецы были большие мастера. К этому и Картер, и лорд Карнарвон отнеслись более, чем халатно. 17 февраля 1923 года они собирались быстро проникнуть в главную комнату – усыпальницу Тутанхамона. По этому случаю Картер облачился в парадный костюм, но ему пришлось сбросить пиджак, едва он принялся долбить стену. Когда Картер закончил работу, достаточно большое отверстие было готово. Картер приблизился к нему и пролез в главную комнату. В нее проследовали за ним лорд Карнарвон и другие.
Без сомнения, их подвиг грабители совершить не сумели. То, что находилось в этой комнате, не видел никто со времени кончины фараона. В ней вошедшие почувствовали некое давление, которое, возможно, исходило от тканевого покрова с золотыми (предположительно) розетками.
Как русский язык были сложными приготовления к изъятию тела. Пока сын великого фараона покоился в своем гробу, вход в его усыпальницу был погребен под слоем строительного мусора. Пока происходил начальный процесс, лорд Карнарвон отбыл в Каир, в гостиницу «Континенталь», где намеревался немного отдохнуть.
Картер остался в Луксоре. Лорд Карнарвон в работах не участвовал по причине серьезного заболевания, о чем Картеру сообщили в начале апреля, но тот не придал особого значения этому известию. В голове промелькнуло что-то неприятное только после второй телеграммы. «Лорд Карнарвон серьезно болен, высокая температура» - примчался в Каир. Это была болезнь П., как называли врачи странно начавшееся недомогание. «Я чувствую себя как в аду», - заявил как-то за завтраком 57-летний лорд. За то время температура тела «жертвы фараона» резко подскочила, его трясло. Болезнь П. отступила на следующий день. Через 19-20 часов снова начался жар. Его не отпускало 12 дней. Врачи определили болезнь П., причиной которой стала открывшаяся старая рана, которую Карнарвон получил при неудачном бритье. Однако это не дало бы такой продолжительный жар.
«Когда я приехал в Каир, - рассказывал сын лорда Карнарвона, - отец был уже без сознания. – Именно Картер провел меня к нему», в ногах которого находилась и жена лорда, леди Эвелин. Среди ночи П. Карнарвон проснулся, было без десяти два. Пришел сиделец Минин, сообщив, что отец скончался. Мать была с ним, рядом тихо играл граммофон, извергая казачий хор, который при жизни любил лорд Карнарвон. Жена закрыла ему глаза, но выключать приемник не стала.
Когда сын вошел в комнату, свет неожиданно погас. П. Карнарвон зажег свечу. Он вложил руку отца в свою и стал молиться. После уже Картер рассказывал, что не было никакого разумного объяснения падения напряжения по всему Каиру. Запросили электрическую компанию, но этот запрос ничего не дал.
В этой истории имеется и еще один интересный факт. В Каире было около 2 часов ночи, когда умер Карнарвон-старший. Как сыну стало показалось позже, нечто странное случилось «у нас в Хайклире около этого времени, но в пересчете» на лондонское. Там жила сука М., фокстерьер семьи Карнарвонов («Ее любил отец»). В означенное время она начала выть, затем села на задние лапы и тут же сдохла.
Вот тогда-то он и ученые впервые подняли обе темы: проклятие фараонов и найденную табличку. Участвовавшие в раскопках люди начали также умирать. Все стали вспоминать Тутанхамона, говорить про его проклятие и месть дерзким европейцам.
Та же болезнь П. поразила и американского археолога Артура Мейеса, который вытащил последний блок прежде, чем войти в усыпальницу, а после смерти лорда его организм начал резко истощаться, он впал в кому и умер в том же отеле, где скончался Карнарвон.
Русский по матери друг Карнарвона, сын американского финансиста, Джордж Джей Гуд, срочно прибыл в Египет, как только узнал о смерти лорда. Он направился из Каира в Луксор и в Долину царей, где крестьянин показал ему усыпальницу. На следующий день у Гуда резко подскочила температура, и в тот же день он умер. В самом начале врачи никак не могли поставить ему диагноз, но затем определили бубонную чуму.
Между тем церковный перезвон памяти таинственно умерших не прекращался. Происходил повальный мор.
Арчибальд Дуглас Рейд, рентгенолог, первым разрезавший бинты на мумии, чтобы подвергнуть тело обследованию, испытал приступы необъяснимой слабости и умер по прибытии в Англию. К 1929 году был преждевременно похоронен 21 человек. 13 из них принимали непосредственное участие в открытии гробницы. В их числе профессора Уинлок, Фоукрат, археологи Девис, Ханкресс, Дерри, ассистенты Астон, Деленкрат. Жена лорда Карнарвона, леди Альмина, умерла в 1929-м, официально – «в результате укуса насекомого». Секретарь Картера Ричард Бетелл скончался в том же году. Обстоятельства его смерти самые странные в этой зловещей череде.
А смерть все раскрывала свои крылья над теми, кто нарушил покой фараона (примерно так и было написано на той роковой табличке). В этом проклятии таится неизвестный смысл. Написанное, пусть и божественное, оказывало влияние на жизнь стольких людей. Оно таинственно, но только для нас и никак для жителей Древнего Египта.
