Вятичу – 120! Песнь Третья: Николай Курагин и "Вятский квас"
В головах у многих до сих пор путаница. Говорят, что Николай Курагин получил завод "Вятич" в 90-е по общей для того времени задорной схеме "прихватизации". Это не просто не так, а не так совсем. А некоторые утверждают, что "Вятский квас" – "искусственно созданный бренд". Это тоже нужно вкратце поправить - ради психического здоровья и умственного процветания жителей Кировской области.
Оценить Перестройку/Перестрелку внятно пока не удалось никому – для одних это конец тоталитарного СССР воздух свободы, для других вторжение чуждых нам ценностей потеря народного единства.
Истина где-то посредине: но с чем подошел "Вятич" к финалу "проекта СССР" можно сказать точно и емко.
"Началось" все в 1985 – сначала по заводу ударил "сухой закон" им. Горби.
Сначала производить не запрещали – только в кировских СМИ вышел заголовок "Закроют ли завод?", а подведомственные (других и не было) торговые точки начали с опаской заказывать продукцию.
Затем ухайдакали Слободской стекольный завод, созданный Шмелевым, компаньоном Шнейдера, в 1907 году: чтобы некуда было наливать, зачем же еще?!
Стоимость тары взлетела, введены были талоны на покупку спиртного (с ними мухлевали со страшной силой); как сказали бы экономические публицисты – "рынок лихорадило".
Потом пришло распоряжение: все линии по розливу пивоваренной продукции сдать на металлолом, ура, товарищи! Ситуацию спасла Елена Чувашова (та, которая легендарная "Елена", главный пивовар завода с марта 1966 по сентябрь 1994) – она повесила на линии таблички "Розлив минеральной воды".
И обманула проверки.
Но очень скоро "сухой закон" пришлось свернуть – стало не до него.
Экономические реформы Горбачева (здесь нужно сказать правду) были отчаянной попыткой спасти СССР – страна экспортировало 80 млн. тонн нефти по 17 USD за баррель, а импортировала 40 млн. тонн зерна по 176 USD за баррель. Считайте сами. Бюджет был сведен с дефицитом в 25%, покрывали его за счет внешних займов и продажи золотого запаса.
Вожжи нужно было отпускать – и в 1986 году принят Закон "Об индивидуальной трудовой деятельности" (можно было подрабатывать таксистом, и за это уже не нарисуют уголовную статью), а в 1987 году Постановлениями разрешили частное общественное питание и частное производство "товаров народного потребления".
1 мая появляется "Закон о государственном предприятии" и "Закон о кооперации".
Впервые со времен НЭПа частники были разрешены.
Статья №10 этого Закона провозглашала немыслимое для Soviet Union: "Вмешательство в хозяйственную или иную деятельность кооперативов со стороны государственных органов не допускается".
Осенью 1987 в Москве на Фрунзенской набережной прошла выставка кооператоров: "вареные джинсы", кроссовки а-ля "Адидас", кассеты, футболки, – и выставка это стала последним публичным мероприятием, которое посетил Борис Ельцин в чине первого секретаря горкома КПСС.
Количество кооперативов только в Москве составило более 500, юный кооператор Гусинский (кто не помнит – олигарх, владелец телеканала "НТВ") штамповал ежедневно 50 тыс. медных "чудодейственных" браслетов себестоимость в 3 копейки, и продавал их по 5 рублей.
Клондайк.
Комиссию Моссовета по кооперации возглавлял покойный мэр Лужков.
Как все это коснулось "Вятича"? Строго негативно.
Государственный завод не мог торговать продукцией свободно – и отпускал ее по фиксированным ценам "талантливым" кировским кооператорам, которые машинами закупали напитки по 50 копеек за 0.5 литра, и тут же продавали их у ЦУМа их по 5 рублей.
Трехкомнатную квартиру можно было купить за неделю.
Центральная власть пыталась обуздать спекулянтов, вводила драконовские налоги, ограничивала покупку сырья и продукции – но джин уже был выпущен из бутылки, и загнать его обратно было невозможно.
4 июля 1991 года был принят Закон РСФСР "О приватизации", который мог бы стать эпитафией для "Вятича": он мог быть акционирован (что и случилось), и распродан по частям (чего не произошло).
"Проект СССР" завершился через несколько месяцев, и завод вошел в турбулентные потоки 90-х: время познакомится с бывшим Председателем совхоза "Мухинский", бывшим Главным зоотехником агрофирмы "Дороничи", Николаем Витальевичем Курагиным.
НИКОЛАЙ КУРАГИН
Родился в городе (с 1944 года) Зуевке с населением в 20 тысяч, в семье "родственников врага народа".
Деда посадили на 10 лет (слава Богу, с правом переписки!) за три вещи: был из семьи священников, критиковал сталинский займ, и фамилия у него была "царская" – Романов.
Рассказы Николая Курагина о том, как бабушка с мамой перебирались из села в село, чтобы уйти от доносов, как мать делала уроки за нерадивых одноклассников – за несколько картошин, за кусок хлеба, - впечатляют.
Закончив Сельхозакадемию с дипломом "зоотехник", он участвует в создании "Дороничей" и добивается там впечатляющих результатов: за что тут же был отправлен любимой партией (с которой не спорят) в совхоз "Мухинский".
Там, действуя вопреки и наперекор указаниям вышестоящих органов, вдруг выводит совхоз в лидеры, становится героем газетных публикаций и первым секретарем Зуевского райкома.
С распадом СССР талантливый (без кавычек) управленец Николай Курагин оказывается в Кирове: и начинает заниматься тем, что в СССР называлось "спекуляцией" и "незаконным обогащением" – то есть торговлей.
В 1996 году судьба приводит его на некогда знаменитый "Вятич".
Что он представлял из себя тогда?
Печальное зрелище. Устарелое оборудование (очень мягкое определение), масса ручного труда, ошметки советской модернизации и руины "шнейдеровских" подвалов, – в которых продолжают работать люди, которым надо выживать.
"Закон о приватизации" сработал – "Вятич" раздроблен на акции и распродан в разные руки. Территория завода поделена колючей проволокой на две части. В одной из них продолжают делать традиционные напитки (500 тыс. далл, треть от мощности времен СССР, зарплата задерживается).
В другой – "авторитетные предприниматели" из Подмосковья разливают два вида продукции (одна, для отчетности – минеральная вода, вторая, для прибыли – догадайтесь сами), и платят рабочим они неучтенным кэшем.
Два явления свели Николая Курагина с "Вятичем": его торговый дом "Старая Вятка", торговавший продукцией завода, и приятель, который занял денег. В залог приятель оставил Курагину 25% акций завода. Деньги Курагину он не вернул.
Часть акций завода оставалась у Областного Правительства.
– А давай-ка, Николай, – сказал ему тогдашний замгубернатора, – ты станешь генеральным директором?
– Это как это? – опешил Курагин, который не знал толком, что ему с акциями-то делать.
– А у тебя пиджак есть и галстук, ты на "Волге" ездишь.
И привел его на собрание директоров "Вятича".
По воспоминаниям самого Николая Витальевича, в пиджаке и галстуке он был один. От остальных молоком не пахло. Генеральным директором он был избран единогласно.
Это произошло в 1998 году.
Увы! – но, несмотря на всю работоспособность, рачительность и умение требовать от людей выполнения намеченного, на старом оборудовании шансов "поднять" завод не было – и Николай Курагин в этом убедился очень быстро.
– Знаешь, Николай, – сказал ему тот же замгубернатора, – давай мы его продадим? Американцы запускают "Клинское", покупают заводы по всей стране, поехали в Сочи, там повидаемся с Джо Стрелла, он этим проектом руководит?
В Сочи Джо Стрелла легко объяснил представителям кировского истеблишмента их место:
– Понимаете, это неинтересно. Вот вы, – обратился он к замгубернатора, – предлагаете купить старый, изношенный завод за 500 тыс. грина. ОК, но я "закрываю" ваш регион, Кировская область, поставками из Саратова, там завод мы уже купили. Срок жизни вашего "Вятича" – месяцы, может быть год.
Вернувшись в Киров, замгубернатора пришел к ясному решению.
– Вариантов нет – надо просто продавать все на металлолом, место хорошее, почти четыре гектара, под оптовую базу пустим. Ты ведь с оптовой торговлей работать умеешь?
И тут Николай Курагин сделал глупость (как уже делал в "Мухинском", когда пустил стройматериалы для коровников на постройку домов для сельчан) – он отказался.
– Я его подниму.
На него махнули рукой – это было невозможно. Кредиты для покупки оборудования в России можно было получить под немыслимые проценты, которые сразу ставили крест даже не на дальнейшем развитии, а просто на выживании "Вятича".
Все случилось, когда внук врага народа в составе делегации через год оказался в Баварии.
БАВАРСКИЙ ПРИНЦ ЛУИТПОЛЬД
В 2000 году, на банкете, посвященному крепнущему экономическому сотрудничеству России с Баварией, Николай Курагин внезапно взял слово. В вольном пересказе его речь звучала так:
– Я сам из священников. А фамилия моего деда – Романов. Думаю, с царским домом он имел общие корни (на тот момент Николай Витальевич искренне верил в это, – прим. автора), за что и пострадал. На десять лет Сталин отправил его в лагеря – просто из-за происхождения!
Сказал он это горько, проникновенно, эмоционально. Чем вызвал у одно из присутствующих немцев сильную реакцию.
Тот подошел к Николаю Курагину и воскликнул:
– Вот и у меня та же история! – я ведь от другого тирана, Гитлера, тоже пострадал из-за происхождения!
Выяснилось, что у наследного баварского принца в центре Мюнхена конфисковали всю недвижимость – и он до сих пор (суды тянутся годами) не может ее вернуть. Все за то, что его отец вовремя не поддержал нацистов.
Хотя, конечно, страдания семьи Курагиных и страдания семьи принца Луитпольда трудно сравнимы: по крайней мере, принц стал негласным председателем баварского "клуба миллионеров", и собственником 30 пивоварен, не считая еще кой-каких активов.
– А чем ты занят сейчас, Николай? – в процессе явно удававшейся банкетной беседы спросил Луитпольд, – и что тебе нужно?
В этот момент "карта легла" Николаю Витальевичу Курагину, заводу "Вятич" и всей Кировской области.
– Акционер пивоваренного завода, – сдержанно ответил он, – избран генеральным директором. Только… оборудование изношенное, нормального взять негде.
Луитпольд подумал-подумал, а потом подозвал одного из участников банкета:
– Знакомьтесь, это генеральный директор компании GEA (один из ведущих производителей пивоваренного оборудования в Германии – прим. автора). Дай ему оборудование! – сказал Луитпольд своему давнему другу, – дай ему в рассрочку, я чувствую – он отдаст!
Если не вдаваться в детали, все именно так и происходило.
Машиностроительные компании Баварии начали поставлять на завод, основанный баварцем Шнейдером, все самое современное. В кредит, без процентов. На 30 млн. евро в ценах 2001 года.
У Николая Курагина открылось "второе дыхание".
Нужно было переучить сотрудников "Вятича" работать на новом оборудовании (которое еще нужно было кому-то обслуживать), нужны были технологи-пивовары (сотрудников "Вятича" отправили на стажировку в Германию и Чехию), нужны были новые стандарты торговли, контроля качества, нужен был корпоративный стиль.
Через 5 лет, в 2006 году, "Вятич" выпускал почти 6 млн. далл – в 12 раз больше, чем в тот момент, когда одетый в пиджак и галстук Николай Курагин стал генеральным директором.
За эти годы попросили "на выход" авторитетных москвичей (Николай Курагин некоторое время проходил в бронежилете, но все обошлось), выкупили доли акций у фондов и частных лиц, обеспечили стабильное качество продукции, выстроили логистику, пригласили на завод Лео Тамма, пивовара из Фрайбурга, который вернул аутентичный "мюнхенский стиль"…
В этот момент государство, чтобы народ не заскучал, решило поднять акцизы на продукцию "Вятича".
Сначала с 3 рублей до 9. Потом еще чуть-чуть. Потом еще немного. Сегодня завод платит в примерно 26 рублей с каждого литра продукции, и в бюджет Кировской области отчисляется почти миллиард рублей – около 3% всех поступлений, не зависящих от благосклонности Москвы.
Нужно было искать новые продукты и новые пути их продвижения.
ВЯТСКИЙ КВАС ЗДОРОВЬЕ СПАС
К 2014 году квасоваренная отрасль в России была в тени не столько пивоваренного производства, сколько "сладкой газировки" американских компаний. Проще говоря, толком квас никто не замечал.
А "Вятский квас", производимый "Вятичем", не мог встать ни в одну из торговых сетей, диктовавших (и диктующих по-прежнему) ситуацию на рынке FCMG в стране.
В декабре, в преддверии Пресс-конференции В.В.Путина Илья Курагин, ставший генеральным директором вместо Николая Курагин, возглавившего Совет директоров "Вятича", спросил журналиста Владимира Маматова:
– Ты на пресс-конференцию поедешь?
– Ага. Ну, то есть на аккредитацию я документы послал, а там как Кремль решит: вроде бы должны дать.
– А можешь Путину передать "Вятский квас"?
Маматов (зная с детства рассказы родственников из спецслужб) долго смеялся, объясняя, что никакой возможности пронести жидкое-колющее-режущее на мероприятие такого уровня нет. Илья Курагин была непреклонен – и журналист уехал в Москву с тремя полулитровыми бутылками "Вятского кваса".
Которые, естественно, второе кольцо охраны вежливо попросило сдать в гардероб.
А на самой пресс-конференции произошло то, что актеры называют "накладкой".
– Давайте спросим товарища из Грузии…или товарища из Турции… – вот вы! – Владимир Путин протянул руку и указал на Маматова (как тому показалось).
Чудом пробравшийся на второй ряд журналист вскочил обрадованный, девушка, несущая микрофон, увидела связку "рука Президента вскочивший человек", – и передала его Маматову.
– Здраствуйте, Владимир Маматов, газета "Репортеръ", город Киров, она же Вятка… – начал представляться гость столицы, и тут Дмитрий Песков изумленно воскликнул:
– Вы же не из Турции?!
Маматов все понял. Было ясно, что "товарищи" из Грузии и Турции сидят у него за спиной. Потом он взвесил вероятность того, что ему дадут продолжить вопрос. И принял решение.
– Ну что же, – ответил он Пескову с провинциальной простотой, – так получилось!
После этого начался диалог с ведущим ньюсмейкером нашей страны, полный юмористических моментов, благодаря которым он разлетелся по Интернету еще в момент трансляции.
Маматов упомянул, что торговая сеть "Ашан" не берет "Вятский квас".
После обмена фразами разной смысловой нагрузки, Владимир Путин сказал:
– Мы будем стараться помогать вам отвоевывать принадлежащий вам по праву российский национальный рынок!
Через несколько дней руководства "Ашана" связалось с "Вятичем".
Теперь – по поводу "искусственного бренда".
"Неискусственных" брендов не существует в принципе – сама по себе торговая марка это результат чьих-то намеренных усилий. Случайно она не остается на рынке, у нее должны быть качества, благодаря которым она "состоялась".
Это может быть цена (да, некоторые вещи, продукты и люди добиваются успеха благодаря их доступности), может быть привязка к традициям, может быть и тот аргумент, благодаря которому на рынке закрепился "Вятский квас": качество.
Именно по нему сейчас узнают Киров.
ЗАВОД, КОТОРЫЙ СОСТОЯЛСЯ
95% созданных компаний закрываются в первые 5 лет существования. Из оставшихся треть доживает до 10 лет. До 120 дотягивают единицы – остальные не выдерживают политических и экономических цунами, над которыми никто не властен.
"Вятич" выдержал.
Может быть, виной тому "намоленное" место – рука сверху указала Карлу Отто Шнейдеру, где нужно заложить первый камень? А остальное – дрожжи во время Великой Отечественной (их производство спасло завод), решение Николая Курагина сохранить предприятие, или его же встреча с принцем Луитпольд, или забавный разговор кировского журналиста с Владимиром Путиным, – просто следствия изначально верного решения?
Мы не знаем, как устроена Вселенная.
И о законах, ею управляющих, мы можем только догадываться.
Однако в нашем благоговейном (не побоюсь этого слова) отношении к 120-летию завода есть что-то безусловное.
Потому что "Вятич" – это не только люди, цеха, деньги, режим варок или рекламные компании. Это единое целое, организм, который продолжает притягивать самых разных людей.
Есть такое русское, правильное слово "душа": оно означает то, что переживет все невзгоды и любые материальные потери. Если, конечно, у этой души есть вера.
У "Вятича" есть душа, и мы ее чувствуем. А без веры – вряд ли "Вятич" смог бы пройти сквозь ХХ век в России, сохраняя надежду на успех, достижения, и процветание.
С юбилеем вас, земляки!
Реклама. АО "Вятич"