Интервью Верховного муфтия для интернет-портала Islam.ru в связи 40-летием избрания на пост Председателя ЦДУМ России
– Уважаемый Талгат-хазрат, позвольте выразить Вам наше почтение и признательность за возможность побеседовать и записать интервью. Перед тем как затронуть Вашу деятельность на посту муфтия, хотелось бы вспомнить годы Вашей молодости. Вы родились в очень тяжелое послевоенное время, когда обстоятельства вынуждали людей заниматься, по сути, вопросами выживания, отодвигая на второй план духовную сферу. Однако для Вас духовность стала основой жизни и деятельности. Что послужило причиной такого выбора?
– Назвать эти времена тяжелыми мне сейчас трудно. Тяжелыми они были для наших родителей, которые пережили войну. Моему отцу, правда, не довелось участвовать в боевых действиях, так как он был призван в последние месяцы войны и служил в самоходной артиллерии. А вот деду со стороны матери пришлось испить чашу солдата-артиллериста в полной мере. Был и в окружении, но избежал плена и вернулся с победой.
Годы были тяжелыми и ранее, это годы репрессий и глобальных изменений в нашей стране, которые коснулись и нашей семьи. Мой дед со стороны отца был кузнецом в селении Сингели (в 50 км от Казани); хотя он принадлежал к трудовому классу, но тоже был репрессирован и вынужден покинуть родные места.
Однако, несмотря на все пережитые трудности довоенного времени и испытания войны наши предки победили врага, и эта великая победа над фашистским зверем дала народу огромное воодушевление. Этот победный дух буквально витал в воздухе, и он передался нам.
Духовность в те годы нисколько не была потеряна, ведь люди победили не столько из-за приверженности каким-то коммунистическим идеалам, сколько из-за духовности, любви к Отечеству.
Мой дед Абдулла на войне дал зарок, что если вернется с фронта живой – возьмет на воспитание сироту. Вернувшись домой, он исполнил свое обещание. Таких примеров праведности участников войны множество. Так, фронтовики городов Ишимбай (Республика Башкортостан) и Миасс (Челябинская область) напрямую обратились тогда к главе государства Сталину с просьбой построить мечеть. Притом, что за годы репрессий только по нашему духовному управлению было разрушено 14 тысяч мечетей и десятки тысяч православных храмов и иудейских синагог по всей стране. И вот первые мечети появились в Миассе и Ишимбае. Они стоят до сих пор, и люди гордятся ими, гордятся своими предками, которые воевали и даже во время войны не забыли о Боге и о своих корнях. Именно вера и эти корни помогли отстоять независимость и будущее нашей страны.
Только с одной нашей улицы в Казани 5-6 бабаев ежедневно ходили в единственную на тот момент мечеть «Марджани», которая находилась на расстоянии в 5-6 километров. Помню, как в детстве мы в месяце Рамазан выходили на улицу вечером, чтобы услышать азан. Азана не было слышно, потому что мечеть находилась далеко, но на минарете зажигался свет, и, увидев его, мы бежали по всей улице и оповещали жителей, что наступило время разговения. У каждого из нас дома были шамаили с аятами Священного Корана, Коран читали и мои бабушки. Вот в такой духовной атмосфере мы и росли.
Учась в школе, я интересовался у бабушек содержанием читаемого ими Корана, но они не могли ничего объяснить, так как не знали арабского языка, могли только читать слова на арабском. Так у меня зародился интерес к этой теме. Затем мне попалась очень редкая в тот период книга «Начальный курс арабского языка» Сигаля, и я начал изучать арабскую грамоту.
А потом, приобщаясь к духовной жизни в мечети, познакомился с людьми, которые помогли мне глубже понять нашу веру. Ведь вера для каждого человека естественна, каждый человек, согласно хадису Пророка (с.а.с.), приходит в этот мир с естественной верой (фитра).
– Вы затронули тему мечетей, которые являются домами Господа и вокруг которых концентрируется жизнь мусульманской общины. В 13 лет Вы впервые посетили мечеть «Марджани», единственный на тот момент мусульманский храм Казани. Уважаемый муфтий, поделитесь, пожалуйста, Вашими ощущениями и переживаниями.
– Конечно, намаз я совершал и ранее, до первого посещения мечети, и от своих бабушек получил много полезных уроков о вере. Они очень просто и ясно объясняли, что такое Ислам, что такое вера в Бога, что она должна претворяться в жизнь практическими делами, а не только внешним видом и словами.
Когда же я впервые посетил храм Божий, то увидел, что в полуденной молитве участвовало несколько сот человек. Я был единственным молодым парнишкой в мечети. В первых трех-четырех рядах стояли ученые-богословы (улемы), вернувшиеся из сибирских ссылок и лагерей. Они составляли треть молящихся. Это были люди с огромным жизненным опытом и изумительными познаниями в религии. Я познакомился с ними, много беседовал. Это помогло мне лучше осознать свое место в этом мире, понять истинную природу счастья.
– «Стремитесь к знаниям от колыбели до могилы», – призывает нас Посланник Божий (с.а.с.). Ваш духовный поиск привел Вас в 1966 году в Бухару, в стены медресе «Мир Араб». Думаю, Вы, имея за плечами оконченное с отличием профтехучилище, работу на производстве, не испытали особой сложности с адаптацией к совершенно иной атмосфере духовного учреждения. Расскажите, пожалуйста, о самых ярких моментах этого периода.
– Поступил я в медресе по настоянию и с огромной помощью имама мечети «Марджани» Габдельхабира-хазрата Яруллина, всех членов исполнительного органа мечети, которые достигли преклонного возраста и думали о будущем. Я же ощущал огромную тягу к знаниям, хотелось не только читать Коран, но и понимать его смысл, познать Сунну Пророка (с.а.с.).
Эти люди ходили ходатайствовать перед уполномоченным совета по делам религии нашего региона о зачислении меня в медресе «Мир Араб». От нашего духовного управления в это учебное заведение были зачислены всего четыре студента за почти 25 лет со дня его открытия.
Однако обучение складывалось не так гладко, как предполагалось поначалу. С 1966 по 1974 год меня несколько раз исключали из медресе. И не только меня одного. Так, через год учебы меня и моего одноклассника Габдулхака-хазрата Саматова исключили.
Каждый год с октября по декабрь студентов медресе отправляли на уборку хлопка. Но в тот год нам велели остаться, и мы обрадовались, так как оба были по профессии слесарями и думали помочь в проводимой на тот момент газификации медресе. Однако поработать нам удалось совсем немного – нас известили об исключении. О причинах такого решения сам директор не мог дать ответ. И мы за несколько месяцев совершили 15 авиаперелетов: то в Москву, то в Казань, то в Ташкент. В Ташкенте ссылались на органы власти Татарстана, в Казани утверждали, что этот вопрос должен решаться в Ташкенте.
В Москве проходила какая-то конференция, в которой принимали участие все четыре муфтия четырех функционировавших на тот момент на территории СССР духовных управлений. Мы нашли такой момент и пробились на совместную встречу с муфтиями: председателем Духовного управления мусульман Европейской части СССР и Сибири Шакиром-хазратом Хиялетдиновым и председателем Духовного управления мусульман Средней Азии и Казахстана Зияуддинханом ибн Эшон Бабаханом. Мы объяснили им свою ситуацию и получили заверения в восстановлении в медресе.
Однако по возвращении нам пришлось еще месяц спать на полу в комнате приютивших нас студентов в ожидании приказа о зачислении. Только спустя месяц Зияуддинхан ибн Эшон Бабахан посетил медресе и издал соответствующий указ, и наша учеба продолжилась.
Наше исключение было испытанием от Всевышнего и тоже пошло на пользу. Это время я не провел бесполезно. Вернувшись в Казань, я нашел настоящего, истинного учителя. Выдающийся богослов в седьмом поколении Ахмадзаки-хазрат Сафиуллин взял меня в ученики, и я был его первым учеником.
Я совмещал учебу у него с работой учеником повара в студенческой столовой Казанского государственного университета. Два дня работал – два дня обучался у него всем основам арабского языка, тафсиру Корана, хадисам Пророка (с.а.с.). Дальнейшая учеба в Бухаре стала просто дополнением – основные знания и основное понимание Ислама я получил у своего учителя Ахмадзаки-хазрата. По сегодняшний день я с благодарностью и молитвой вспоминаю этого благороднейшего и смелого своего учителя и духовного наставника.
– Как мы знаем, Вам посчастливилось окунуться и в атмосферу арабского Востока, что на тот период было очень большой редкостью. В 1974 году Вас ждали арабский Каир и самый знаменитый университет исламского мира – «Аль-Азхар». Что стало для Вас наиболее ценным приобретением в стенах этого вуза с тысячелетней историей?
– Это было огромным счастьем. До того как поехать туда, я увидел во сне, как я прибыл в Каир и нес на спине свою бабушку Шарифа-аби. В Каире я никогда ранее не был и достопримечательностей его не знал. Есть там гора Моккатам, над Каиром возвышается, и мне приснилось, как я на этой горе несу на спине бабушку, и весь город у нас под ногами. Далее я спустился в город и зашел в баню, очистился там. Этот сон стал для меня неожиданным. И не прошло и года, как муфтий Шакир-хазрат Хиялетдинов предложил поехать на учебу в Каир.
Учеба в «Аль-Азхаре» далась мне, Альхамдулиллях, легко. Я уже говорил по-арабски и имел серьезную базу знаний, полученную как в медресе, так и от моего главного учителя Ахмадзаки-хазрата.
В Каире я получил возможность ознакомиться с духовной литературой. Много времени уделял посещению библиотек, а также покупал книги в магазинах, самые интересные из которых начал переводить.
Конечно, большую пользу принесло и общение с тысячами студентов, которые прибыли из различных уголков мира, и не только из арабских стран. Был даже студент из Японии. Из Югославии учились несколько сот человек, а из СССР – только двое: я и киргиз Темирбай Урумбаев. Через два года он окончил учебу и уехал, и я остался один.
Каир – очень интересный город, в котором происходят переплетения судеб представителей многих народов. Всемирно известна доброжелательность и простота египтян.
Запомнился первый урок чтения Корана, когда преподаватель попросил вновь прибывших студентов прочитать отрывок из Священной Книги. После моего чтения преподаватель предположил, что я прибыл из Турции. Когда же я ответил, что прибыл из СССР, его удивлению не было предела.
До сегодняшнего дня я с огромным наслаждением вспоминаю эти годы. Они также помогли осознать слова Пророка (с.а.с.) «Любовь к Отчизне – часть твоей веры».
– 19 июня 1980 года Вы были избраны муфтием и председателем Духовного управления мусульман Европейской части СССР и Сибири (ДУМЕС), которое впоследствии было преобразовано в ЦДУМ России. В этом году мы отмечаем 40-летие Вашего пребывания на столь ответственном посту. Но тогда Вы, 32-летний богослов, которому доверили такую важную должность, с какими чувствами и настроем взялись за эту работу? Какие основные цели Вы ставили перед собой на тот момент, каких из них удалось достичь?
– Да, это судьба. Мы верующие люди и знаем, что все в этой жизни происходит по воле Всевышнего.
Муфтий Шакир-хазрат Хиялетдинов перешел в мир иной в 1974 году, когда я поехал учиться в Египет. После него муфтием был избран Габдельбарый-хазрат Исаев, который был имам-хатыбом Соборной мечети г.Ленинград.
Затем полтора года обязанности муфтия временно исполнял имам-хатыб Соборной мечети г.Москва Ахмедзян-хазрат Мустафин. Исполнял он эти обязанности с большой неохотой, вынужденно, так как был в преклонном возрасте.
Я же, когда учился в Египте, на каждые каникулы приезжал в духовное управление, давал отчеты о ходе учебы, озвучивал проблемы и т.п. И руководство ДУМЕС всякий раз настаивало на том, чтобы я по окончании учебы возглавил эту организацию. Мне в 1980 году было 32 года, но по лунному календарю уже 33 – возраст настоящего совершеннолетия.
После возвращения из Египта полтора года я не соглашался на такую высокую должность. Я был доволен тем, что меня назначили вторым имам-хатыбом казанской соборной мечети «Марджани». Мы втроем – Габдельхабир-хазрат Яруллин, мой учитель Ахмадзаки-хазрат Сафиуллин и я – проводили обряды богослужений, каждый по одной неделе. Мы уже тогда начали читать ежедневные проповеди, хотя какое-либо преподавание в мечетях было запрещено. В мечети «Марджани» была и библиотека. Каждый, кто приходил на молитву пораньше, мог прочитать Коран, а каждую пятницу совершали хатм этого Священного Писания.
Я очень благодарен и имамам мечети «Марджани», и прихожанам, которые поддерживали меня как студента в те трудные времена.
Я и сейчас тоскую по своей службе на должности имама. Община мечети согласилась с моим избранием на пост муфтия только тогда, когда я дал обещание, что каждый месяц буду приезжать и проводить пятничную молитву.
Я лично был против этого избрания, потому что осознавал ответственность перед Богом, перед государством и перед верующими, а также перед своей семьей.
Уже собираясь окончательно отказаться, я в самый последний момент посоветовался с моим учителем Ахмадзаки-хазратом. Выслушав меня, он сказал, что это не кто-то из созданий предлагает такую ответственную работу, а Сам Господь. Напомнив, что с 1917 года на территории европейской части России и Сибири не было ни одного студента, обучившегося в Египте, учитель дать понять, что Всевышний осчастливил меня этим не просто так. И если я откажусь от избрания на такой высокий пост, то стану просто дезертиром. Таким образом, по словам наставника, я лишусь и его благословения. И я уже не мог не согласиться.
Ахмадзаки-хазрат, даже после моего избрания, продолжал меня поддерживать до конца своих дней, и каждый раз, сталкиваясь с затруднениями, я обращался к нему за советом и наставлением. Я его люблю, чту и каждый день молюсь об упокоении его души.
– Крах коммунистической идеологии дал людям свободу в духовных поисках, однако вместе с этим получили распространение и не совсем нравственные идеи, в том числе с радикальным уклоном. Новым вызовам противостояли здоровые силы, которые неустанно находились на страже традиционных устоев. В этой связи какую роль сыграло, да и сейчас играет мусульманское духовенство в духовно-нравственном просвещении общества?
– К сожалению, в 90-е годы так получилось, что из-за рубежа к нам пришли проповедники, которые распространяли различные деструктивные, радикальные идеологии, и этими идеями оказались поражены немало молодых людей. Сейчас, конечно, ситуация выправилась, в России налажен процесс подготовки собственных профессиональных религиозных кадров, идет системная работа в этом направлении.
Однако, чтобы сохранить традиционный Ислам, чтобы противостоять распространению идей экстремизма, необходимо, чтобы с этими истинными духовно-нравственными ценностями знакомились широкие слои населения. И вот через Межрелигиозный совет России мы внесли предложение по введению курса истории и культуры традиционных конфессий. Президент страны нас в этом поддержал. Этот курс сейчас преподается в начальных классах, он уже опробован и действует, изданы учебные пособия.
Но сейчас настоятельно необходимы и уроки нравственности, о которых мы говорили на заседании Межрелигиозного совета, посвященном поправкам к Конституции. Потому что сегодня дети лишены этого важного аспекта воспитания, нигде о духовных ценностях не говорится, даже в семье это стало большой редкостью – родителям, занятым работой и поиском заработка, подчас не до того.
Потому такую роль должна взять на себя школа с участием духовенства. Представители каждой традиционной конфессии будут рассказывать о своей вере. Это сейчас закрепляется в Конституции нашей страны: родители имеют право воспитывать своих детей и давать им образование на основе своих традиций, на основе своей религии. Это и послужит тому, чтобы бредовые идеи, радикальные взгляды, разделяющие людей, сеющие рознь и смуту, не овладели умами нашей молодежи.
– Те «тектонические» сдвиги, которые произошли на территории СССР, привели к попыткам внести разлад в межнациональные и межконфессиональные отношения. Какой алгоритм Вы, как человек с колоссальным опытом и наделенный талантом миротворца от Бога, предложите для укрепления единства российского народа?
– Каким бы ни был замечательным автомобиль, если у него не работают тормоза – это бесполезная груда металла. В межличностных отношениях тоже необходим тормоз. Он дается Всевышним. Это совесть человека. А чтобы раб Божий осознал этот дар и смог им правильно воспользоваться, он должен руководствоваться инструкцией, ниспосланной Создателем. Ведь любое, даже самое простое устройство имеет соответствующую инструкцию, которой необходимо следовать, дабы не повредить его и в полной мере использовать его функционал.
Когда люди забывают об этом и начинают приравнивать к свободе вседозволенность, тогда человек начинает терять человеческий облик, опускаясь до уровня зверя и дозволяя себе любою вещь, любой поступок.
Человек, ошеломленный упавшей на него свободой, может принести множество бед себе и окружающим. Учитывая это обстоятельство, Бог через Своих посланников ниспосылал человечеству Божественные Откровения. Это целый пласт духовно-нравственных ценностей, руководствуясь которыми человек сдерживает себя от необдуманных шагов. Поэтому так важно, что в предлагаемых поправках к Конституции нашей страны об этих ценностях говорится ясно и понятно. Потенциал законов Божьих не имеет границ, он охватывает все сферы жизни, и соблюдение их является рецептом от множества общественных и социальных проблем. Необходимо довести эти ценности до самого широкого круга людей, дабы в обществе сохранились мир и гармония. Это проверено временем, веками.
Говоря о единстве, нельзя не упомянуть и об огромном разобщении в самой мусульманской среде. Начиная с 90-х годов по всей стране создавались параллельные структуры, часть которых сохранилась и по сегодняшний день. Об этом с укором говорил и Президент России Владимир Владимирович Путин, когда мы отмечали 225-летие нашего духовного управления. «Ни в одной стране нет 80 с лишним муфтиятов», – отметил он.
Это плачевно. Но все-таки мы в своих взаимоотношениях пытаемся восстановить хотя бы взаимопонимание. Единство – это мечта. Оно необходимо, для того чтобы мусульмане нашей страны стали действенной составной частью духовного пространства, чтобы не было никаких радикальных течений и экстремизма. Нужно и административное единство, но прежде всего каноническое – в понимании веры.
И важно сотрудничество с государством. Некоторые ставят нам это в упрек. Но Сам Господь в Священном Коране говорит:
...أَطِيعُوا اللَّهَ وَأَطِيعُوا الرَّسُولَ وَأُولِي الْأَمْرِ مِنكُمْ...
«…Повинуйтесь Аллаху, повинуйтесь Его Посланнику и властям предержащим из вас…» (Сура «Ан-Ниса», аят 59). Это наше государство, у нас другого государства нет. Это наша Родина. Наше прошлое, настоящее и будущее.
Чтобы строить конструктивный межрелигиозный диалог с представителями иных конфессий, необходимо в первую очередь создать атмосферу единства внутри мусульманской общины. А такой диалог очень нужен прежде всего для того, чтобы в нашей стране воцарились мир и согласие. Такое единство и согласие всех соотечественников помогали пережить все испытания судьбы, помогали выстоять нашему государству.
– Господь создал нас разными, в том числе по языкам и культурам. Однако начиная с XX века и уже активно в веке XXI идут процессы, размывающие национальные и культурные идентичности народов, превращая весь мир в один плавильный котел. Как же противостоять глобализации и сохранить свою самобытность?
– Как сохранить? Необходимо придерживаться своего естества, нормального состояния. Глобализация сама по себе не страшна. Все посланники Божьи говорили об этом. Пророк Мухаммад (с.а.с.) изрек: «…Все люди от Адама, а Адам из земли» (имам Ахмад). При этом Всевышний создал нас разными народами, с разными характерами, привычками, особенностями, чтобы мы узнавали друг о друге.
Эту истину все посланники Господа доводили до людей, призывая нас жить в мире и согласии. Пророк Мухаммад (с.а.с.) говорил, что «нет преимущества для араба над не арабом. И нет преимущества для не араба над арабом. Нет преимущества для белого над черным, черного над белым, кроме как на основе богобоязненности…» (имам Ахмад).
А что такое богобоязненность? Разве она проявляется только в совершении религиозных обрядов? Богобоязненность, по словам Пророка (с.а.с.), заключена в сердце, и проявляется она в исполнении Божьих повелений и воздержании от того, что Он запретил. Это нормы жизни. Конечно, они затрагивают и взаимоотношения между людьми. Основной постулат в отношениях с окружающими таков: «Пожелай другим то, что желаешь самому себе, и не желай другим того, чего не желаешь себе». Наиболее ярко он проявляется в любящем сердце, когда ты любишь окружающих. Когда такая любовь охватывает сердца людей – в обществе воцаряются гармония и единство. Люди начинают жить как одна семья и помогают друг другу.
Сегодня мы видим, как испытание пандемией коронавируса человечество выдерживает с достоинством. Появились сотни тысяч волонтеров, люди не хотят замыкаться в своих квартирах, начинают узнавать о проблемах окружающих, помогать им, объединившись в сообщества. Притом, что до пандемии существовала катастрофическая разобщенность, когда не знали даже соседей по подъезду, нарушались основы мирного сосуществования народов и государств.
Вера дает это мироощущение, когда человек осознает себя наместником Бога на земле, сеющим только добро. И Пророк Мухаммад (с.а.с.) изрек: «Лучшие из людей – это самые полезные для людей» (Сахих Аль-Джамиг).
– Возрождение религиозного самосознания народа невозможно без повышения уровня знаний о религии. В бытность Вашего студенчества на территории всего СССР функционировало только одно медресе на 50 студенческих мест. Сейчас только в одной России функционирует ряд высших исламских учебных заведений, не говоря уже о сотнях медресе. Жители практически каждого российского региона имеют возможность получать религиозное образование, не выезжая за его пределы. Это колоссальная работа осуществлялась в том числе при Вашем непосредственном участии. Расскажите, пожалуйста, о наиболее значимых вехах на этом пути.
– Да, Пророк Мухаммад (с.а.с.) изрек: «Поиск знания является обязанностью для каждого мусульманина и мусульманки» (имам аль-Бухари). Если человек хочет жить по заповедям Божьим, то в первую очередь их надо изучить. Ведь недостаточно приобрести автомобиль, необходимо научиться им управлять, а также знать правила дорожного движения. Так и в жизни, чтобы не утонуть в этом океане неурядиц и перипетий, чтобы быть настоящим верующим и иметь крепкую опору, основанную на Божественных заповедях – инструкциях, нужно их изучать. Изучать их суть, почему они даны Богом. Ведь эти правила даны не для усложнения нашей жизни, а для облегчения, ибо, следуя им, человек наиболее гармонично сосуществует с окружающей его средой. Господь говорит в Коране:
...يُرِيدُ اللَّهُ بِكُمُ الْيُسْرَ وَلاَ يُرِيدُ بِكُمُ الْعُسْرَ...
«…Аллах желает вам облегчения и не желает вам затруднения…» (Сура «Аль-Бакара», аят 185).
Соглашаясь 40 лет назад вступить в должность муфтия, я имел цель подготовить богословские кадры. Думал: лет пять поработаю на этой должности и подготовлю хотя бы 40 студентов – будущих имамов. Ведь на тот период в нашем духовном управлении было только 94 общины, а по всей стране функционировало чуть больше 300 мечетей.
Сегодня только в Российском исламском университете ЦДУМ России обучаются 870 студентов на очном, заочном и вечернем отделениях. С 1989 года этот вуз окончили около полторы тысячи человек, они работают во всех регионах нашей страны: в Крыму, Чечне, Сибири, Средней Азии. Служат с достоинством и пользуются уважением, авторитетом и доверием органов государственной власти и прихожан. Альхамдулиллях! Для них прежде всего – служение вере, истине и Отечеству.
Мы всех выпускников РИУ, а также медресе наставляем, чтобы сотрудничали с религиозными организациями традиционных конфессий. Мы входим в Межрелигиозный совет России, который возглавляет Его Святейшество Патриарх Кирилл. Межрелигиозный диалог и братское сотрудничество религиозных организаций – залог мира и согласия на земле нашей Отчизны, это действенный пример для народов кипящего мира.
Сегодня огромную помощь в подготовке исламских религиозных кадров оказывает государство. Создан Фонд поддержки исламской культуры, науки и образования, который помогает централизованным мусульманским организациям по всей стране. Выделяются гранты, в первую очередь в области подготовки кадров. В этом году средства на это выделяются уже из бюджета государства.
Это дает опору на собственные кадры духовенства. В зарубежные вузы мы студентов посылаем, но в те страны, где преподается традиционный Ислам. В Иорданию, Турцию, Тунис, Марокко, Египет. Но туда нужно отправлять только тех студентов, которые уже получили у нас основательные религиозные знания, они не должны быть оторваны от жизни.
Сегодня предпринимается попытка создания единого стандарта для исламского образования, государство тоже уделяет этому внимание и оказывает помощь.
В Болгаре создана и уже действует Болгарская исламская академия. Она еще находится в периоде становления. Нужно укрепить ее достойными преподавателями, чтобы она действительно стала кузницей кадров для мусульман нашей страны. И мы надеемся, что она выполнит свою задачу.
– Вы стояли у истоков возрождения Болгара. Многие годы со своими учениками и единомышленниками Вы посещали эти места и проводили богослужение. Чтили память тех, кто принес Ислам на территорию России, и мечтали о том, чтобы возродить память об этом древнем и благодатном месте. Как теперь оцениваете результаты многолетних стараний?
– Первый раз мы в 1989 году отметили 1100-летие принятие Ислама Волжской Булгарией. В этом мероприятии приняли участие делегации из 28 стран.
А началось принятие Ислама еще при жизни Пророка Мухаммада (с.а.с.). На девятом году Хиджры он послал трех своих сподвижников, которые достигли Булгар. Посредством их приобщился к религии Творца правитель Волжской Булгарии, а также его окружение. А спустя триста лет, когда уже почти половина населения придерживалась Ислама, Булгары захотели принять Ислам как государственную религию.
Прибыла огромная делегация из шести тысяч человек, которую послал халиф Аль-Муктадир Биллях. И после проведения курултая (большого совещания) 16 мая 922 года (16 мухаррама 310 года по Хиджре) в Булгарах было объявлено о добровольном принятии Ислама. Через 66 лет в Киеве было объявлено о принятии Православия. Это было время осознания духовного. Многие народы видели на примере крупнейших государств, как вера помогает народу и стране осознать свою роль. И в жизни нашего народа