Из областной психиатрической больницы г. Астрахань 5 июля 2017 года был выписан пациент. Более года он находился на стационарном принудительном лечении по решению суда. 19 сентября 2017, спустя более чем 2,5 месяца после выписки, мужчина совершил преступление, предусмотренное ст.105 УК РФ – “Убийство”. Убит ребёнок 1,5 лет. В день убийства и задержания убийца напал с ножом на сотрудников правоохранительных органов и был ликвидирован. Ему был предписан принудительный амбулаторный режим лечения, о нарушении которого, ни он, ни родственники врачам не сообщили. 18 октября 2017 года было возбуждено уголовное по части 2 ст.293 УК РФ (халатность) в отношении психиатра Александра Шишлова, который наблюдал больного во время его стационарного лечения. Приговор вынесен 6 июня 2019 года.
Юрий Меженков: По практике скажу, что такие самые абсурдные приговоры, наверное, сложнее всего отменять. Сложно доказать, что ты не верблюд вот как? Доказать можно все, что угодно, но когда обвиняют в том, чего не было и быть не могло, доказать крайне сложно.
Юлия Павлова: Я впервые вижу такое дело, в котором нет состава преступления по всем элементам. Начиная с субъекта: это врач, который выполнял свои профессиональные обязанности точно соблюдая порядок продления госпитализации. Человек выписывается, находится на амбулаторном лечении 2,5 месяца, его фактически курирует другой врач, и вдруг в качестве субъекта по достаточно серьезной статье выступает тот врач, который не видит больного уже 2,5 месяца. Это раз. Во-вторых, нет никакой доказательной базы. Я такое вижу впервые: при полном отсутствии доказательной базы выносится приговор.
Юрий Меженков: Абсолютно с вами согласен! 90% приговора посвящено тому, что больной шизофренией Елинский убивал ребенка, с кровавыми подробностями…
Юлия Павлова: Видимо, для того, чтобы резонанс был.
Юрий Меженков: Как ребенку практически отрезали голову… Ужасная история. О том, как полиция доблестно захватывала этого Елинского. как она в него стреляла, и в конечном итоге, естественно, убила. И лишь один маленький абзац посвящен вине психиатра.
Юлия Павлова: Мы уже несколько раз обсуждали проблему квалификации, и тут такая грубейшая ошибка следствия и суда, которую сложно прокомментировать. Человек выполняет свои профессиональные обязанности. Подписание им должностной инструкции не делает его должностным лицом. Он выполняет четко определенные законодательством свои профессиональные функции. Специалист сейчас проконсультирует: может быть, были допущены нарушения в тактике лечения этого больного, но не из-за этого погиб ребенок. Здесь нет причинно-следственной связи. По этому делу у меня было такое впечатление, будто человек сам вышел и убил этого ребенка. Собственноручно. Намеренно хотел выписать его на амбулаторное лечение, убедил комиссию (ещё двух врачей-психиатров), потом суд… То есть, три человека, заранее договорившись, решили отправить на амбулаторное лечение этого несчастного больного для того, чтобы он потом убил ребенка.
Игорь Никишцев: Там было две экспертизы, они были проведены в одном и том же учреждении и одними и теми же экспертами. И проведена она была в Институте Сербского – головном экспертном психиатрическом учреждении. Первая экспертиза была, как мы ее называем между собой, первичная, а вторая была даже не повторная (потому что повторная не может по закону назначаться тем же экспертам), она была дополнительная. Ключевой вопрос обеих экспертиз – можно ли было выписать Елинского по объективным критериям с принудительного стационарного на принудительное амбулаторное лечение? Первая экспертиза не смогла дать однозначного ответа на этот вопрос. Она уклонилась и объяснила свое уклонение тем, что есть противоречие между дневниковыми записями и теми выводами, что доктор потом представил на комиссию. И дополнительная экспертиза на основании тех же данных отвечает вдруг однозначно что больного нельзя было выписывать.
Юлия Павлова: То есть, тут им хватило информации, чтобы придти к противоположному выводу.
Игорь Никишцев: Непонятно, что произошло. При таком раскладе, с учетом того, где была экспертиза, кем она проводилась, нужно было выслушать экспертов на заседании суда и спросить:”Почему так?” Есть два варианта ответа: либо это недостаточно глубокое изучение материалов, а материалы для экспертизы – это данные медицинских документов, либо – это не мое мнение, я просто транслирую, какие мысли должны придти в голову суду – это какое-то давление на экспертов. Каждый из членов комиссии несет персональную ответственность, и если хоть один из членов комиссии имеет мнение, отличное от мнения других членов, он должен изложить его письменно и предоставить суду, ибо это заключение пишется для суда. Но этого тоже не произошло. А объяснение двух других членов комиссии и в приговоре, и на суде звучало следующим образом:”Доктор (обвиняемый, который стал подсудимым), нас убедил”.
Юлия Павлова: Видимо, применяя методы гипноза.
Игорь Никишцев: Для меня это детский сад. И почему-то этот детский сад прошел в суде.
Юлия Павлова: Вина совершенно не доказана, и если обвинение строить на том, что лечащий врач был настроен, чтобы именно этого больного, больного шизофренией, выписали на амбулаторное лечение – допустим, хотел избавиться от такого больного – тогда нужно исследовать мотив и цель. То есть, должна быть какая-то личная цель и заинтересованность, чтобы убить еще двух людей, у одного из которых стаж работы тридцать три года, а у второго члена комиссии – тридцать четыре года, у лечащего врача 14. И вот у него есть какой-то мотив, чтобы убедить их выписать больного на амбулаторное лечение.
Игорь Никишцев: Это вообще несостоятельное объяснение, это даже смешно обсуждать.
Юрий Меженков: Насколько это смешно, расскажете Шишлову, которому, между прочем, приговором суда положено 2 года колонии поселения.
Юлия Павлова: Этот врач не видел этого больного уже 2,5 месяца. Потом у него был другой лечащий врач. Все.
Юрий Меженков: Почему в деле не фигурирует амбулаторный врач-психиатр, который как минимум 2 раза осматривал этого больного?
Юлия Павлова: Даже трижды.
Юрий Меженков: Почему в деле не участвует участковый, который тоже должен был как минимум раз в неделю являться к нему и смотреть его условия пребывания?
Юлия Павлова: Не участвуют члены комиссии, которые участвовали в комиссионном принятии решения.
Юрий Меженков: Мать, которая является его опекуном, которая взяла на себя обязанность давать ему эти таблетки, и потом она же в суде говорит, что да, она упустила, он не пил таблетки и она об этом знала. Более того, в приговоре написано, что он виноват не только в смерти ребенка, но и в смерти пациента, которого застрелил полицейский. Потому что если бы он его не выписал, полицейский бы его не застрелил.
Юлия Павлова: Несмотря на то, что у Александра было два адвоката, у меня создается впечатление, что человек находился в условиях полного отсутствия правовой помощи. Он не знал даже, куда обратиться. У медицинского сообщества нет такой площадки, которая помогала бы чем-то, кроме обсуждения в социальных сетях. Нужна организация. которая не де-юре, а де-факто будет оказывать правовую помощь, чтобы вовремя закрыть дело, переквалифицировать его. А сейчас, даже если дело дойдет до Верховного суда, все закончится колонией поселением через год.
Юрий Меженков: Я порекомендую психиатрам, по крайней мере, пока не выписывать больных на амбулаторное лечение. пусть лучше будут в стационаре. Тем самым вы как минимум избежите судьбы господина Шишлова.
Игорь Никишцев: Я скажу печальные слова о настороженности. Вероятно, поэтому два адвоката сработали неправильно. Сам обвиняемый не ожидал такого результата. Мы начали передачу с того, что дело очень абсурдное, и потому обвиняемый не ожидал такого приговора. Судя по всему, все были готовы к тому, что дело развалится прямо в суде. Значит, надо каждому врачу с самого начала быть готовым к худшему.
Как сообщалось ранее, координатор профсоюза “Действие” по Астраханской области Ксения Литвинова взяла интервью у врача, обвиненного в преступлении, совершенным его бывшим пациентом. Подробнее читайте: “Здесь не было ни халатности, ни врачебной ошибки”
Сообщение Дело психиатра Шишлова: “Грубейшая ошибка следствия и суда” появились сначала на Медицинская Россия.
