В 1880-е гг. в среде московской богемы имя Софьи Кувшинниковой было широко известным – она была хозяйкой литературно-артистического салона, который посещали И. Репин, А. Чехов, М. Ермолова, В. Гиляровский, А. Южин и многие другие известные артисты, художники и писатели. Однажды «на каланчу» (квартира располагалась под крышей пожарной каланчи) привели молодого художника Исаака Левитана. Несмотря на более чем десятилетнюю разницу в возрасте, у хозяйки салона завязались с ним романтические отношения.
Младший брат Чехова так описывал Кувшинникову: «Это была не особенно красивая, но интересная по своим дарованиям женщина. Она прекрасно одевалась, умея из кусочков сшить себе изящный туалет, и обладала счастливым даром придать красоту и уют даже самому унылому жилищу, похожему на сарай». О. Книппер-Чехова соглашалась: «В Кувшинниковой имелось много такого, что могло нравиться и увлекать. Красотой она не выделялась, но была безусловно интересна – оригинальна, талантлива, поэтична и изящна. Можно вполне понять, почему увлекся ею Левитан».
Софья Кувшинникова была замужем за полицейским врачом, который был терпелив и долгое время закрывал глаза на ее роман с Левитаном. Она была художницей-любительницей, и под предлогом уроков живописи часто уезжала со своим учителем на Волгу – на этюды. Герой чеховского рассказа художник Рябовский также давал уроки Ольге Ивановне, жене доктора Осипа Дымова, они также ездили на Волгу на этюды, и между ними был длительный роман. В остальных персонажах узнали себя многие посетители салона Кувшинниковой.
Чехов оправдывался, как мог: «Можете себе представить, – писал он в письме в 1892 г., – одна знакомая моя, 42-летняя дама, узнала себя в двадцатилетней героине моей «Попрыгуньи», и меня вся Москва обвиняет в пасквиле. Главная улика – внешнее сходство: дама пишет красками, муж у нее доктор и живет она с художником».
Однако сходство было не только внешним: почти дословно приводились выдержки из ее писем, чеховская попрыгунья в речи использовала любимые выражения Кувшинниковой, она была так же экстравагантна и оригинальна, хотя и куда более легкомысленна и поверхностна, чем ее прототип. Писатель пытался отшучиваться: «Моя попрыгунья хорошенькая, а ведь Софья Петровна не так уж красива и молода».
Левитан был настолько разгневан, что хотел вызвать Чехова на дуэль, но знакомые отговорили его от этого опрометчивого решения. На несколько лет их общение прекратилось. Отношения Левитана с Кувшинниковой тоже были обречены. Художник пользовался большим успехом у женщин, и в 1894 г. у него завязался новый роман, тоже едва не закончившийся трагически: запутавшись в чувствах к Анне Турчаниновой и ее дочери, Левитан пытался покончить с собой.
После 1894 г. Левитан и Кувшинникова больше не виделись, но Софья Петровна всегда вспоминала о нем с теплотой и благодарностью. А отношения между друзьями удалось наладить. Помирить Чехова и Левитана смогла писательница Т. Щепкина-Куперник, которая устроила им встречу и заставила подать друг другу руки.
