"В сумасшедшем доме каждый мог говорить все, что взбредет ему в голову, словно в парламенте."
"Скромность украшает мужчину, но настоящий мужчина украшений не носит."
"— Наше дело дрянь, — начал он слова утешения."
"После вакханалий и оргий всегда приходит моральное похмелье."
"Бросаться направо и налево дерьмом — аргументация более или менее убедительная, но интеллигентный человек даже в состоянии раздражения или в споре не должен прибегать к подобным выражениям."
"В толстого эрцгерцога вернее попадешь, чем в тощего."
"Без жульничества тоже нельзя. Если бы все люди заботились только о благополучии других, то еще скорее передрались бы между собой."
"Беда, когда человек вдруг примется философствовать — это всегда пахнет белой горячкой."
"Не всем же быть умными. В виде исключения должны быть также и глупые, потому что если бы все были умными, то на свете было бы столько ума, что от этого каждый второй человек стал бы совершеннейшим идиотом."
"— Не представляю себе, — произнес Швейк, — чтобы невинного осудили на десять лет. Правда, однажды невинного приговорили к пяти годам — такое я слышал, но на десять — это уж, пожалуй, многовато!"
"Пусть было, как было, — ведь как-нибудь да было! Никогда так не было, чтобы никак не было."
"От стен полицейского управления веяло духом чуждой народу власти."
"Военно-юридический аппарат был великолепен. Такой судебный аппарат есть у каждого государства, стоящего перед общим политическим, экономическим и моральным крахом."
"В то время как здесь короля били тузом, далеко на фронте короли били друг друга своими подданными."
"В другой раз внимательнее приглядывайтесь к тому, с кем купаетесь: в воде всякий голый человек похож на депутата, даже если он убийца."
"Я сам за собой иногда замечаю, что я слабоумный, особенно к вечеру..."
"Я думаю, что на все надо смотреть беспристрастно. Каждый может ошибиться, а если о чем-нибудь очень долго размышлять, уж наверняка ошибешься."
"У солдата, которого ведут под конвоем, всегда больше опыта, чем у тех, кто его караулит."
"Вообще всё на свете вдруг показалось ему таким гнусным и отвратительным, что он почувствовал потребность напиться и избавиться от мировой скорби."
"— Самое лучшее, — сказал Швейк, — это выдавать себя за идиота."
(с) Ярослав Гашек
