Владельцем построенного в стиле эклектики четырехэтажного дома на улице Ломоносова, 16, прежде называвшейся Чернышевым переулком, был человек непростой – Иван Семенович Крючков, купеческий старшина Санкт-Петербурга. Справедливости ради надо сказать, что принадлежал ему не только этот дом, но и соседний – 18-й, да и другой недвижимости хватало, как в городе, так и за его пределами. Одна дача в Куоккале – нынешнем Репино – чего стоит! 
(с)???
Купцом Иван Семенович был практически от рождения. Отец его, ярославский крестьянин, отпущенный помещиком в отхожий промысел, содержал в Петербурге две мелочные лавки и искренне мечтал, чтобы его отпрыск стал продолжателем семейного бизнеса, вот и записал его в купеческое сословие едва ли не сразу после крестин. Торговля, судя по всему, приносила семье Крючковых пусть и не запредельный, но вполне достойный доход. Во всяком случае, денег хватило на то, чтобы дать Ивану неплохое образование и даже выделить «подъемные» для начала собственного дела. И купеческий сын запустил свой, как сейчас сказали бы, стартап, когда ему еще не было двадцати лет от роду.
Стартап по-купеческиБизнес оказался не просто успешным, а беспроигрышным: Крючков младший открыл «погреб фруктового товару». И хотя располагалась эта лавка на самой окраине – на Большой Охте, - оказалось, что от покупателей попросту нет отбоя. Цены Иван Семенович ставил невысокие, пересортицу и нестандарт и вовсе сбывал за гроши, лишь бы не залеживалось ничего, так что там, где нельзя было получить большую прибыль, он, как говорится, играл «с оборота». Эта тактика оправдала себя вполне. К тридцати годам Крючков был купцом 2-й гильдии, владельцем оптовой торговой компании, специализировавшейся на бакалее и фруктах, хозяином ягодных рядов в Апраксином дворе, трех крупных фруктовых магазинов в самом центре, на Невском, многочисленных складов. А еще на него работало какое-то просто невероятное количество крестьянских хозяйств, варивших под заказ варенье из всего, чего только можно – местных лесных ягод, садовых фруктов, смородины, крыжовника и так далее. Этот товар хорошо расходился и в столице, но часть его Иван Семенович продавал за рубеж, где эта русская экзотика пользовалась особенным спросом.
А торговля, между тем, расширялась. Если на старте Крючков закупал фрукты у посредников, то годам к сорока он обзавелся не просто сетью поставщиков в Европе и на южных окраинах Российской Империи, а еще и собственным флотом. Потому что фрукты – товар скоропортящийся и полагаться на чужой транспорт было бы, как минимум, неразумно. В результате роли сменились, и теперь уже не посредники диктовали цены сыну ярославского крестьянина, а он сам держал в кулаке интересующий его сектор рынка.
Пять дочерей, дома и дачаЕдинственное, что расстраивало Ивана Семеновича, так это отсутствие наследника. Так сложилось, что рождались у него одни девочки, - пять подряд. Но семья была по-настоящему дружная и в хорошем смысле слова патриархальная. Чтобы создать для нее необходимые условия, купец приобрел два дома в Чернышевом переулке и выстроил дачу на берегу Финского залива – романтического вида постройку с высокой крышей и трехэтажной башенкой у входа. В доме 16 по нынешней улице Ломоносова была обустроена большая хозяйская квартира, а остальные помещения этого здания и жилье в соседнем доме 18 сдавались, так что арендная плата жильцов полностью окупала содержание обоих зданий и дачи вдобавок. Выгодное это было дело в конце позапрошлого века – доходные дома!
Стоило, кстати говоря, проживание в этих домах немало, но это было оправдано: интерьеры были чуть ли не дворцовые – с высокими потолками, роскошными каминами, кафельными голландскими печами, широкими лестницами с коваными перилами. До современного уровня комфорта с центральным отоплением и водопроводом было, конечно, еще далеко, но даже по столичным меркам это были очень и очень достойные дома.
Дворянство для негоциантаМежду тем, коммерческая деятельность Крючкова не останавливалась ни на минуту. В рамках одной только торговли фруктами ему стало тесно, и он взялся осваивать банковский сектор. К концу первого десятилетия ХХ века он входил в правление Сибирского торгового банка и Общества Взаимного кредита, в советы Портовой, Торговой и Фруктовой бирж. Эта активность была замечена и в высших сферах, так что ко всему прочему его включили в состав Учетно-ссудного комитета конторы Государственного банка и Подготовительной комиссии по изысканию способов к коренному улучшению финансов города Санкт-Петербурга. Ну, а помимо всего, он был председателем Петербургской купеческой управы. То есть оказывал непосредственное влияние на жизнь всего тогдашнего городского бизнес-сообщества. В общем, мечта Крючкова старшего сбылась и даже с избытком. Сын его стал не просто купцом, а главным купцом столицы, да еще и дворянином: за труды на благо Отечества и за широчайшую благотворительную деятельность Иван Семенович был награжден орденами Святого Станислава II степени, Анны III и II степеней и Владимира IV, да еще и до статского советника дослужился. Наследственное дворянство ко всему этому прилагалось, как говорится, бонусом, по орденскому статуту.
Летом 1917-го Иван Семенович скоропостижно скончался. Подвела его любовь к современному общественному транспорту и переменчивая петербургская погода. Сын ярославского крестьянина с восторгом относился к техническим новинкам и охотнее перемещался по городу на трамвае, чем на извозчике. Но днем 22 июня 1917-го на город внезапно упала неожиданная для северной столицы жара – плюс 32 с половиной градуса. Направляясь на деловую встречу, купеческий старшина Петербурга по привычке решил поехать на общественном транспорте, получил тепловой удар и скоропостижно умер.
После похорон его вдова и дочери решили на время уехать из Петербурга на дачу, в Куоккалу. Да там и остались, счастливо пережив революционные потрясения в финской глуши. А в 1930-м продали дачу и уехали в Париж, избежав еще и грядущие военные события 1939-го. Везение, всю жизнь сопровождавшее Ивана Семеновича, похоже, распространялось и на них.
(с)???