Петя Мазюнчиков, держа двумя руками карандаш, с ненавистью смотрел на альбомный лист.
Петя умел рисовать многое. Автоматы, космические корабли, роботов-трансформеров. Но пейзаж – это было выше его сил. А Татьяна Васильевна, учительница рисования, сказала именно так:
- К следующему занятию принесёте пейзаж.
Класс зашумел.
- А можно марсианский?
- Из альбома можно срисовать?
- А если я море нарисую?
Татьяна Васильевна сказала:
- Какой хотите. Но чтоб был пейзаж.
В окне была видна исключительно поздняя осень. И вот теперь Петя мучительно пытался изобразить хоть что-то похожее на деревья. Увы. Больше всего деревья в его исполнении напоминали кучу обгоревших спичек, по которым потоптался бегемот, а лужи выглядели так, словно их поставили на ребро. Это, конечно, была творческая находка, но Петя об этом не догадывался.
Промучившись всё воскресенье, Петя тяжко вздохнул, и махнув рукой, приготовился заиметь жирную двойку.
Ночью выпал снег.
Петя шёл в школу и любовался пушистой белизной улиц. Слово «пейзаж» так и крутилось в его голове, всячески кувыркаясь и подпрыгивая.
- Все нарисовали? – поинтересовалась Татьяна Васильевна. – Сдаём работы.
Класс вновь зашумел и принялся размахивать альбомами, размалёванными всеми цветами радуги.
Понурив голову, Петя протянул учительнице чистый лист.
- И что это? – удивлённо спросила Татьяна Васильевна.
Терять Пете было нечего, и он с честным видом заявил:
- Эта картина называется «Первый снег»! Липкий такой! Много!
Татьяна Васильевна задумалась. Перевернула лист вверх ногами, поднесла поближе к глазам, немного наклонила…
- Ну что ж, - сказала она. – Очень даже концептуально. Молодец. Пять.
