Первое. Выборы в реальности выиграла Тихановская.
Выиграла всухую, с разгромным счетом, судя по протоколам тех УИК, где выборы не фальсифицировались или фальсифицировались мало. УИК Минск 21 — 71,99%, Минск 37 — 70, 96%, Минск 70 — 79,54%, Минск 10 — 65, 25% и т.д.
Второе. После этого Лукашенко объявил себя победителем, было сказано ЦИК, что это за Лукашенко 80%. Тысячи людей, вышедших на улицы, были жесточайше избиты, а диктатор посмел заявить, что эти, избитые, испортили людям праздник. И вообще — они были наркоманами, а «овцы» (т.е. его конкуренты) управлялись из-за рубежа.
После этого Тихановская 7 часов (или около того) провела то ли в ЦИКе, то ли где еще, вышла оттуда бледная, не сказала ничего внятного, и сотрудники белорусского КГБ отвезли ее на границу с Литвой. Там, в Литве, она с трясущимися губами записала обращение, что не могла поступить иначе и что превыше всего жизнь и здоровье детей.
«Многие меня поймут, многие меня осудят, многие возненавидят, — сказала Тихановская. — Но знаете, не дай бог оказаться перед таким выбором, перед которым оказалась я. Поэтому, люди, берегите себя, пожалуйста. Ни одна жизнь не стоит того, что сейчас происходит. Я… Дети — это самое важное, что есть в нашей жизни».
Это обращение надо видеть. Вместо гордой, уверенной в себе женщины перед нами был раздавленный человек, взглянувший смерти в глаза. Единственное объяснение, которое у меня есть, — Тихановской пригрозили отнять у нее детей.
Все вот смеялись, что Лукашенко допустил до выборов домохозяйку с двумя детьми, без денег, без структуры, без партии, без круга единомышленников, но она его переиграла. Смеялись потом над патриархальными и маскулинными стереотипами белорусского диктатора.
А у него было Оружие Последнего Дня против домохозяйки с детьми. Последний день наступил — он нажал на кнопку.
«Я думала, что вся эта кампания меня очень сильно закалила… — сказала Тихановская, — но я так и осталась той слабой женщиной, которой была изначально».
Те часы, отсчет которых начался после голосования, — самые важные. И значительную часть этого времени Тихановская провела в обществе сотрудников белорусского КГБ.
Она не вышла к людям, которые за нее голосовали, и оказалась в Литве.
Президентом пока остался Лукашенко.
Зададим себе вопрос: что было бы, если бы диктатор отказался признать результаты выборов, а дело происходило в какой-нибудь южной жаркой стране, безработной молодежи полно, жрать нечего, нищета абсолютная, а противниками диктатора была бы партия фанатиков, стремящаяся построить халифат или коммунизм?
Ответ ясен. В тот же вечер столица была бы перекрыта баррикадами.
Никакой ОМОН бы не выдержал, тем более что отряды боевиков создавались бы давно, и никакая секретная полиция не могла бы с ними совладать, как не смогла полиция иранского шаха совладать, к сожалению, со сторонниками Хомейни.
Революция бы немедленно победила, но проблема заключалась бы в том, что режим, пришедший к власти в результате такой революции, был бы намного хуже режима светского диктатора — в том числе и с точки зрения террора, как физического, так и идеологического.
Лукашенко преподал всем простой урок. Если диктатор в современном обществе с отлаженной карательной машиной готов на все, чтобы сохранить власть, и если машина его слушается — то этого достаточно против тех, кто за буржуазную человеческую свободу.
Поддержка избирателей — плевать. Поддержка цивилизованных стран — плевать. Все, что нужно, — это железные яйца, медный лоб и щиты ОМОНа. Правда, была вероятность, что ОМОН бросит щиты, если на улицы выйдут сотни тысяч. Но — опять-таки пока — увы.
Янукович начал стрелять в народ, но ОМОН испугался и перестал слушаться, особенно когда народ начал стрелять в ответ. Лукашенко такой ошибки не сделал.
И Путин не сделает.
Ох, что-то мне подсказывает, что на следующих выборах результат Путина будет немногим отличаться от результата Лукашенко.
Во всех, увы, смыслах.
Юлия Латынина
Обозреватель «Новой»
