Сергей Рычков, Череповчанин в чувашском монастыре
35 медиа, Череповец
Прошлым летом, живя в Соловецком монастыре и помогая в трапезной, я познакомился с руководителем группы паломников из Чувашии — иеромонахом отцом Пигасием. Он пригласил меня посетить их обитель. И вот у меня появилась такая возможность.
Автостопом до Алатыря
Мы не случайно тогда разговорились с отцом Пигасием (ему немногим более тридцати лет). Я работал в трапезной, а он в своей обители — Свято-Троицком мужском монастыре в городке Алатыре — отвечал за все, что связано с кухней. Этим летом Соловки, куда я ездил ежегодно, из-за карантинных ограничений были закрыты для посещения туристами и паломниками. И я решил воспользоваться приглашением отца Пигасия.
Вначале все складывалось хорошо. Без происшествий добравшись до Москвы и сдав вещи в камеру хранения, я пошел гулять по столице, благо уже были введены послабления карантинного режима и можно было встретиться с друзьями, посетить знаковые места вроде парка Победы на Поклонной горе.
Но мое благостное настроение улетучилось, когда я, придя на автовокзал за три минуты до отправления автобуса, узнал, что рейс отменен. Причем у меня был электронный билет, и деньги за него мне могли вернуть только через пять дней.
Кинулся на железнодорожный вокзал — билетов в нужном направлении нет. Пришлось ехать ночной электричкой до станции на границе Московской области, сидеть ночь на вокзале, потом была еще одна электричка и еще одна — до Нижнего Новгорода. Затем, выбравшись на дорогу до города Кстово и определив нужное направление, двинулся пешком, надеясь добраться до места автостопом. В довершение всего началась гроза. Уже в полночь, пройдя по тропинке через ржаное поле, освещаемое вспышками молний, выбрался на нужную мне трассу. Примерно через час удалось поймать машину.
Рано утром я прибыл в Свято-Троицкий мужской монастырь и попал на воскресное богослужение. После обеда меня провели в келью, в которой мне предстояло жить. Это оказалась хорошо обустроенная комната, ее окно выходило на храм и дорожку с колокольней, по вечерам освещаемую фонарями.
Возрождение
Позже я узнал, что, когда разоренную обитель начали восстанавливать, тут очень много помогли череповчане. А до того монастырь представлял собой сплошные завалы, стены были разрушены. И при разборе руин находили останки множества людей, замученных во время репрессий. Их погребли со всеми почестями в большой братской могиле. Восстановление монастыря — во многом заслуга его прежнего наместника архимандрита Иеронима, духовного сына архимандрита Иоанна (Крестьянкина), одного из наиболее почитаемых старцев Русской православной церкви в конце XX — начале XXI века (скончался в 2006 году). Отец Иероним принял обитель под свою опеку в ноябре 1995 года. До этого долгое время жил в Греции на Афоне, неся там различные послушания. Византийская культура, общение с монахами на Святой Земле, древние книги — все это сыграло свою роль в том, как выглядит обитель сегодня. И это невозможно не заметить, особенно в жаркий июльский день, когда видишь белые храмы, мраморный фонтан на площади, белокаменных львов, которые расположились на входе в главный Троицкий храм. И все это ты созерцаешь, вдыхая аромат цветущих роз и магнолии. Почивший несколько лет назад игумен монастыря отец Иероним очень много трудился, чтобы обитель расцвела и укрепилась духовно. Благодаря трудам настоятеля выстроена одна из самых больших колоколен в России, он полностью восстановил монашескую жизнь в обители, построил кельи, развил сельское хозяйство. Он был поистине народным духовником, к которому приезжали люди со всей России и из других стран. Сам отец Иероним немало ездил по стране, несколько раз бывал и в Череповце, проводил беседы и снискал любовь среди горожан.
Скит-агрокомплекс
Моим проводником на все эти дни стал монах — уроженец Череповца. Порой он напоминал мне старца времен патриарха Никона, в заштопанном подряснике, видавшей виды скуфье. Он очень заметная личность в обители, пришел сюда много лет назад, после того как оставил работу в миру. Но именно прежние профессиональные связи сыграли свою роль, когда потребовались стройматериалы для восстановления монастыря: помогли череповецкие предприятия, безвозмездно выделив необходимое. В один из дней своего пребывания в обители, исполнив послушание (а оно было на сей раз значительно легче, чем на Соловках), я отправился в скит. Раньше я представлял себе монашеский скит как уединенное место, затерянное в лесах, труднодоступное. Тут же, если бы не вывеска, гласящая, что это Рождественский скит, я бы подумал, что попал на большой агропромышленный комплекс. Масштабы меня просто поразили. Пахотная земля, фруктовые сады, где ветки вишни гнутся к земле под тяжестью спелых плодов, кустарники смородины, малины, ряды клубники — почти 600 гектар. Проходя в сопровождении встретившего меня батюшки, я удивлялся всему. Дойному стаду из ста коров, птичнику на несколько сотен голов, страусам, которые гуляли в березовой роще, красавцу павлину, пруду с черными лебедями и утками. Я видел бескрайние поля пшеницы и ржи, огромное количество техники — трактора, сеялки, комбайны… Хозяйство дает обильные урожаи. И все делается в основном руками монахов. Есть и наемные работники, но их немного. Продукция, включая вкуснейший сыр, молоко, творог, идет на братский стол. Да, труд большой, притом вечером после всех послушаний братия идет на службу. А красота храмов, находящихся в скиту, меня просто сразила. Отделанные внутри деревом и украшенные росписью, они дополняют святость этих мест.
Знакомства
Не хотелось уезжать из скита, но меня ждало мое послушание в трапезной. На этот раз я не занимался приготовлением пищи, как в Соловецком монастыре, лишь помогал накрывать столы. У меня было достаточно времени, чтобы познакомится с жизнью обители, укрепится духовно.Интересная встреча произошла в иконописной мастерской, где инок Сергий писал очередную икону, которая украсит храм. Работы у него много. Как он рассказал, трудится в основном при дневном свете: считает, что так краски (а они большей частью из природных материалов) лучше передают образы. Как мне показалось, иноку Сергию придает вдохновения не только молитва, но и вид из окна, которое выходит на пруд. А в пруду этом огромная стая красных рыб перемещается огненным облаком с одного конца водоема на другой. Запомнилась и встреча с монахиней Нонной, которая живет недалеко от обители и помогает по мере возможности в саду. Сейчас матушке уже 88 лет, в эти края она попала из блокадного Ленинграда, где пережила саму тяжелую, первую зиму, а по весне, когда лед уже начинал таять, была эвакуирована. Она хорошо помнит ленинградский период жизни, помнит, как учились в холодных классах, как на большой перемене им давали кашу и теплое питье. И за то, что она выжила, за то, что сейчас остается в хорошей форме, благодарит Бога.И еще со многими замечательными людьми я познакомился в обители. И сам городок Алатырь мне понравился. Понравился чистотой улиц, хотя многие из них не заасфальтированы. Тем, что рано утром кричат петухи, что жизнь здесь течет тихо и размеренно. В этом городе есть и другие православные обители. И здесь чтут память всех поколений, чтут историю города.
