Прочитал в блоге некоего коца
перепечатку из блога некоего сладкова:
И задумало, и тяжко, и надолго.
И понял, что промолчать нельзя, потому что патриот Российской Федерации порочит Россию.
А потому...
Никогда не было на Руси казни "замораживанием". Головы секли. Четвертовали. Вешали. Топили. За поругание веры, бывало, жгли. На кол сажали (как в Литве). За ребро подвешивали (как в Польше). Горячий свинец в глотку заливали (как в Ливонии). Бабу-мужеубийцу могли заживо закрыть. При Петре ввели расстрел и (ненадолго) колесование, как во Франции. А вот "замораживания" не случалось даже при изобретательном Грозном.
Но даже если допустить, что феерический, оскорбительный для России бред патриота Российской Федерации соответствовал бы истине, и "
подлец" - таки тот, кто "
подливал воду", с какой бы стати общественность считала "
мерзавцем" исполнителя судебных приговоров, государева человека (госслужащего)? Побаиваться могли, сторонкой обходить могли, но всем было ясно, что человек делает свою работу, грязную, но важную для державы.
Впрочем, Бог с ними.
Ну тупые, ну невежественные, и хрен с ними.
Гораздо пикантнее, что слово "
подлец" производное от "
подлый", и в русском языке выражение "
подлые люди" появилось в XVII веке, придя с Малой Руси, куда оно прикочевало из Польши, в литературе же, насколько известно, впервые было употреблено Антиохом Кантемиром в эссе "На зависть и гордость дворян" (1729): "
Гнусно дворянину завидовать благополучию подлейших себя", - то есть, негоже знатному завидовать прислуге.
Итак, происхождение и первоначальный смысл термина "
подлые" ("
подлецы") — те, кто "
подле", то есть в свите кого-то с высоким статусом. По Далю: "
Из черни,
темного, низкого рода-племени, из рабов, холопов, крепостного сословья", а Ушаков еще и уточняет: "
Буквально — низший,
первоначально означало: принадлежащий к крестьянскому, податному сословию и употреблялось как термин, без бранного оттенка".
Таким образом, определение "
подлый" свидетельствовало только о низком статусе людей, находящихся в завивимости и вынужденным угождать. А вот в XVIII веке, после Закона о вольности дворянской, навсегда разбившего социум на "высших", привилегированных, пусть даже дармоедов, и "низших", которых "высшие" и за людей-то не считали, слово "подлец" обрело второе значение и негативную окраску. Типа, "
низкий", а стало быть, в отличие от чистой публики, "
бесчестный, готовый на любую пакость". Что нынче и стало
основным.
И ведь что получается?
Получается,
что мелкие, жалкие, лицемерные, двуличные людишки,
меняющие мнения, как трусы, а если уж вовсе вилять никак, на голубом глазу выдающие "Ну и чё?", позволяют себе назвать президента Белоруссии "
бесчестным, готовым на любую пакость" на том лишь основании, что у
их баринабабла куда больше чем у Батьки, и значит, они право имеют, а все вокруг - твари дрожащие. Всерьез, от всего, что у них считается душой, полагая, что Батька (и не только), что бы они себе ни позволяли, обязан всегда быть "подле", холуйски исполняя любую прихоть.
И знаете, трудно не вспомнить фрагмент из мемуаров Евгения Ламзакиса,
чиновника российского МИД конца XIX века, курировавшего южно-балканское направление:
«
Чудесный вечер провели с Хаджиевым. За сигарою, когда все располагало к откровенности, позволил себе спросить, откуда ж в болгарах может быть недоброжелательство? “Ах, - ответствовал Апостол Мануйлович, большой и давний наш друг, еще при тиране за любовь к России подвергнутый пыткам, - что же за труд был вам сразу понять болгарскую душу? Мы, болгары, знаем свое место в этом мире, мы любим русских и Государя, но мы не хотим, не согласимся, не можем быть масками comediа del arte. Достаточно были ими и при турках. Уважение, интерес, учет потребностей, без команд свысока, и все было бы лучше лучшего. А так, признаюсь, подчас даже и я, случалось, думал о России худо”».
Очень, согласитесь, похоже. С той разницей, что тогда информация Евгения Ставровича была принята со вниманием на самых верхах, и самые верхи, подумав, приняли меры к исправлению. Ибо Россия, ошибаясь, умела признавать и исправлять ошибки. В Российской же Федерации возомнившим себя солью земли подлецам при мерзавцах, никогда не ошибающихся, потому что всегда ни при чем, ни думать, ни понимать что-то ни к чему, да и дорого...