– Купила себе в кои-то веки плащ новый и сумку! – рассказывает тридцатидвухлетняя Анфиса. – Давно, еще в конце зимы. Мать увидела, и давай ворчать – мол, зачем деньги тратишь, тебе что, ходить не в чем? А дело в том, что действительно было уже не в чем… Я не шмоточница ни разу, вещи ношу годами, на себе вечно экономлю, особенно в последнее время! В общем, слово за слово, поругались мы с ней. И она мне заявила, что больше за квартиру нашу с Егором платить не будет! Хватит, говорит, надоело уже тебя тащить! Первое время помогли, дальше – сама…
…Три года назад Анфиса с сыном Егором вернулась к родителям после развода. Мальчику было всего два с половиной. Родители жили в двухкомнатной квартире достаточно привольно, каждый в своей комнате, и встретили дочь, упавшую им как снег на голову с ребенком, явно без восторга. Но выбора у Анфисы не было.
– У родителей у каждого свой режим! – вздыхает Анфиса. – Мама ложится рано, спит чутко, папа сильно храпит, ей мешает. К тому же папа часто полуночничает, телевизор смотрит допоздна… Поэтому они давно расселились по разным комнатам. А тут мы! Егор у меня достаточно подвижный ребенок, бегает, прыгает, кричит, спокойно сидеть его не заставишь. Сейчас-то еще получше, а тогда, в два года, он вообще был неуправляемый…
Пожив с дочерью и внуком неделю, родители сами предложили выход: они снимут Анфисе с ребенком отдельное жилье, так всем будет проще.
Конечно, Анфиса согласилась с восторгом и благодарностью – всем мешать и целыми днями напролет искать пятый угол в родительской квартире ей и самой было совсем невесело.
Родители нашли им с сыном крошечную студию, и вот уже три года платят арендатору. Благо, возможность у них такая была и есть. Отец Анфисы еще работает, плюс оба родителя получают неплохую пенсию.
Сыну Анфисы скоро шесть, он ходит в детский сад, но ходит очень плохо: постоянно болеет. Два дня в саду, две недели дома. Так бывает у многих, и на второй-третий год посещения садика обычно болезней становится меньше. Но не в их случае. Анфисин ребенок так и продолжает хватать любую инфекцию. Стоит кому-то где-то чихнуть, как у них уже температура.
Поэтому работать на полноценной работе Анфиса не может. Но и сидеть дома – тоже. Родители и так платят за квартиру, с остальным надо как-то управляться самой.
Алименты Анфиса получает маленькие и нерегулярно, уже накопился приличный долг. Но злостным неплательщиком бывший не числится – предусмотрительно бросает на карту Анфисы какие-то жалкие крохи с подписью «в счет алиментов». Из-за этого его даже и не прищучить особо. Вот же, старается человек, платит, сколько может. А то, что на пятьсот рублей в месяц ребенка не прокормить – никого не интересует.
Помыкавшись, пару лет назад Анфиса нашла надомную работу с выездами в офис один-два раза в неделю. Деньги платят небольшие, но для нее это выход, с частыми болезнями ребенка. Она и больничные теперь не берет. Тем не менее, приходится содержать няню на подхвате – женщину, которая живет недалеко, согласна оставаться с заболевшим ребенком и в любой момент может подскочить к Анфисе, чтобы отпустить ее на работу на три-четыре часа.
– В общем, нашла какой-то хрупкий баланс! – вздыхает Анфиса. – Зарплаты хватает, чтобы кое-как купить продукты и оплатить необходимые расходы. Тут не до жиру, любая мелочь выбивает из колеи. Одежды себе сто лет не покупала, только ребенку. В феврале купила плащ и сумку, копила, подработку взяла… И мать сразу заметила обновки. Ну, говорит, раз богатая стала, плати за квартиру сама! Не вечно же, мол, мы с отцом будем это делать, помогли, и хватит! А как ты думала? За три года уже можно было на ноги встать давно!
То, что ни на какие ноги дочь полностью еще не встала и едва сводит концы, мать прекрасно знает, и Анфиса сейчас просто в ужасе: выделить из своего скудного бюджета несколько десятков тысяч на аренду жилья для нее невозможно. По крайней мере, свой район точно не потянет.
Уехать далеко Анфиса не может: у нее сад и няня, да и на работу надо время от времени приезжать. Если добираться до офиса нужно будет два часа в один конец, это тоже нереально: ведь это время придется оплачивать няне.
– Ну как так можно? – чуть не плачет молодая женщина. – Устала она помогать! А мне как быть?.. Ребенок, говорит, большой уже у тебя! Какой он большой? Что изменилось-то за три года? Дома его одного не оставишь точно так же, как и три года назад, болеет столько же… Но мать неумолима! За следующий месяц заплачу, говорит, еще, и все. Дальше сама, как хочешь!
***
А вы как считаете, имеют моральное право родители «раскапризничаться» и помощь взрослой дочери резко, просто потому, что «устали уже помогать»?
При этом в материальном плане у них ничего не изменилось – просто настроение плохое?
А может, родители не так уж и неправы – ну не всю же жизнь тащить на горбу дочу с ее детьми и проблемами?
Пусть взрослеет, думает, крутится сама?
Что думаете?
