В России последнее время все чаще поют не на площадях, а в автозаках и отделах полиции. Это не наша вина, это наша беда. Остается смотреть, как свободные люди поют и требуют справедливости в других странах. И надеяться, что наши спины тоже распрямятся.
В Америке такая традиция — писать песни по горячим следам. Не абстрактное «Смело мы в бой пойдем», а история страны в песнях. По песням можно восстановить историю рабочего и профсоюзного движения, историю полицейского произвола и даже уголовную хронику.
Каждая забастовка — песня. Каждое убийство — песня. Таким образом действительно ничто не забыто и никто не забыт.
Для наших артистов и наших слушателей этот подход непривычен.
Вспоминается разве что «Мерседес 666» Нойза, написанный по горячим следам ДТП со смертельным исходом, а остальные предпочитают выражаться метафорически и петь о жизни в целом, а не о конкретных вещах. «Утром в газете — вечером в куплете» — насмешка, сарказм, а между тем именно так писали в 1960-е классики американского фолка Пит Сигер и Боб Дилан, и их песни живут до сих пор.
Их знамя перешло к рэперам. О чем они поют? О трагедиях, которые происходят прямо сейчас. Черный протестный хип-хоп — как мартиролог, весь состоит из имен мучеников и жертв. Вот это было написано после убийства в Чикаго, а вот это — после убийства в Лос-Анджелесе. Убийства, убийства, убийства… Убедительнее свидетельства, что полицейский произвол и дискриминация действительно существуют, не придумаешь.
Самая известная кричалка американских протестов: Fuck Da Police! No Justice — No Piece! Нахрен ментов! Нет справедливости — не будет и мира! — отсылает к песне калифорнийской хип-хоп банды N.W.A. (Niggaz With Attitudes — «Черные парни на понятиях»).
Трек вышел в 1988-м, а сам слоган появился раньше, после убийства в Нью-Йорке чернокожего Michael Griffith. Тот же слоган использовали во время лос-анджелесских бунтов 1992 года, а в 1995-м, когда чикагские полицейские убили черного бездомного, его дополнили: «No justice, no peace, no racist police». Текст песни (почему о ней и вспомнили сейчас) резонирует с мечтой черного населения о торжестве правосудия: в конце по сюжету суд выносит обвинительный приговор копу.
Песня родилась после беспричинного задержания певицы на выходе из ночного клуба в маленьком городке Южной Каролины. «Скоро ты потеряешь работу», — сказала чернокожая американка Джоникуа Чарльз полицейскому, и буквально на следующий день ее фразу скандировали тысячи протестующих, а диджеи выложили в сеть десятки ремиксов.
Но есть разница между «Я тебя уволю», как говорят у нас кассирше, нахамившей в магазине, или охраннику, не пускающему в офис без пропуска, и «Скоро потеряешь работу». В первом случае это апелляция к силе, во втором — к закону, в который американцы верят, как в Библию.
Хит «Чертов Миссисипи» королева соула великая Нина Симон написала еще в 1964-м. Так она отреагировала на два события, произошедшие одно за другим: в Алабаме в баптистской церкви произошел взрыв, погибли четверо чернокожих детей, а в Миссисипи выстрелом в сердце был убит черный активист и правозащитник, ветеран Второй мировой Медгар Эверс. Симон была лично знакома с Мартином Лютером Кингом, тем самым, который I have a dream, и настолько активно участвовала в борьбе с дискриминацией, что ее саму прозвали «Мартином Лютером в юбке».
Неудивительно, что после убийства Джорджа Флойда Missisippi Goddam звучала из окон Нижнего Манхеттена и на перекрестках бунтующего Миннеаполиса.
«Полицейские стреляют в детей и остаются на свободе», — поет Месна.
Его «16 выстрелов» вышли четыре года назад, когда полицейский Джейсон Ван Дайк с близкого расстояния выпустил 16 пуль в подростка по имени Лакуан МакДональд. Эта история и описана в песне. Он говорит:
«Все мои встречи с полицейскими проходят по одинаковому сценарию. Я слышу окрик: «Вынуть руки из карманов!» — А что я сделал? Какой закон нарушил?
Ты постоянно с этим живешь, ничего не меняется».
Мой друг Чейз Винтерс, музыкант из Лос-Анджелеса, рассказывает, как полицейские возили его по полу безо всяких причин: «Потом сказали: "Тебе повезло, что мы люди опытные. Были бы новички, давно бы уже пристрелили…». И действительно повезло. В людей стреляли, когда они просто лежали молча, а я что-то еще говорил". 16 выстрелов могут раздаться в любой момент.
Беларуские протесты накануне выборов Лукашенко — не первая попытка смены режима. Предыдущие кончались жесткими разгонами, избиениями и посадками. Сейчас ситуация другая, это видно и по песням.
Раньше беларусы сквозь зубы издевались над несменяемым батькой и отпускали шуточки в его адрес, теперь они устраивают массовые песенные флешмобы и поют протестные гимны.
Настроение совершенно другое: не пострадать за свободу, а выжить и победить.
Интересно, что в беларуском протестном топе — русские песни. Это вовсе не значит, что нет своих, есть. Вывод можно сделать другой: никакого негатива по отношению к России и русским протестующие в большинстве своем не испытывают. К Кремлю и Путину — безусловно, но с русской культурой существует прочная связь, которую не порвешь так легко, да никто особо и не стремится. И если не приложить к этому усилий, как приложили в Украине, так будет и дальше.
Передо мной анонс протестной акции из оппозиционного канала «Баста!»: «Друзья, до начала Флешмоба солидарности 15 минут. Чистите кастрюли и черпаки, проверяйте звук колонок, готовьте музыкальные инструменты. Сегодня в 19.00 мы в восьмой раз выходим на балконы, широко открываем окна, улыбаемся соседям, включаем "Перемен!", "Стены рухнут", "Уходи!" и любую другую музыку, аплодируем, гремим кастрюлями и поем в знак солидарности с медиками и борцами за свободу. Делаем это как минимум 2 минуты».
Две из перечисленных песен русские, третья местная. Кастрюли тоже местные, беларуские.
Главный протестный гимн Болотной — чуть ли не единственная протестная песня тех времен, которую поют до сих пор. Под нее недавно отстояли Шиес и сквер в Екатеринбурге. Правда, в России ее теперь поют чаще в автозаках, чем на площадях, а вот в Беларуси она звучит сейчас из каждого оппозиционного утюга, популярнее песни нет.
Есть еще одна песня «Коца», которая имеет прямое отношение к Беларуси — «Переможам», версия знаменитой «Венсеремос», записанная при поддержке партии беларуских левых «Справедливый мир». Казалось бы: где Чили, протестующая против Пиночета, а где Беларусь, протестующая против Лукашенко. Разные концы света, да и вообще полвека уже прошло с тех пор. Тем не менее проблемы одни и те же. И даже песня одна.
У цоевских «Перемен!» долгая история в беларуском протесте. В 2011-м именно под нее проходили протестные акции. Люди в разных городах страны завели часы в мобильных телефонах на 20.00. Будильник играл «Мы ждем перемен!», это было сигналом. Но как только телефоны стали звонить, силовики начали задержания. После этого «Перемен!» попала в список песен, которые не должны звучать на Беларуском радио.
Она и не звучит, звучит в других местах: на улицах, из окон, в машинах на протестных флешмобах автомобилистов.
Этой песней заканчивался последний концерт «Кино» 24 июня 1990 года, ровно 30 лет назад. А через полтора месяца Цоя не стало. Известно, что он не любил эту песню, считал, что публика ее неправильно понимает. Изначально ведь речь шла вовсе не о политике, а о глубоко личных вещах. Но так часто бывает: автор имеет в виду одно, а выходит совсем другое.
Ни с одной другой песней перестройка не ассоциировалась сильнее, чем с этой. Политический потенциал у «Перемен!» — как у лучших песен протеста. В 2007-м она была использована в предвыборном ролике «Союза правых сил». В 2008-м стала официальным гимном движения «Солидарность». А в конце 2013 года украинская группа С.К.А.Й. записала версию «Перемен!», посвященную событиям на Майдане: «Ми прагнемо змін! І зміни прийдуть!». Перевод не нужен, по-моему, и так все понятно.
Группа «патриотического альтернативного рока», как они сами себя называют, играющая «честное музло». Лицо «революции сознания».
Родом из Рогачева, это маленький городок в Гомельской области по дороге из Могилева в Жлобин. Две их песни стали гимном нынешнего протеста — «Уходи!» и «Мы не народец». По музыке это что-то вроде ВИА 1980-х вперемешку с рэпом. Тексты максимально прямолинейные, но, видимо, сейчас так и надо. «Уходи!»: «Мы устали от тебя, мы не верим твоему слову. Как не можешь ты понять: жить хотим мы по-другому». «Народец»: «Мы не быдло, стадо и трусы. Мы живой народ, мы беларусы!».
Да, это, мягко говоря, не БГ и не Шевчук по художественным критериям, но все-таки жаль, что у нас нет таких песен.
Совершенно незнакомое нам явление: поп-звезды участвуют в протесте. Таких в Беларуси оказалось, как ни странно, немало. Апогей — группа, представлявшая страну на «Евровидении» в 2012-м, откровенно высказывается о нарушении прав человека и злоупотреблении властью. А потом записывает ту же самую песню, с которой была на EV, на родном языке и выпускает в День независимости. В ответ — прямо как у нас — отмены концертов и выступлений на фестивалях.
Чтобы вы понимали: это как если бы Сергей Лазарев запел про жуликов и воров, а Ольга Бузова встала в пикет на Петровке.
Песня прочно ассоциируется с Майданом, который поддержал Сергей Михалок, хотя и написана раньше. Ее пели добровольцы в АТО, украинские моряки, которых посадили в РФ, но пели и оппозиционеры на Пушкинской во время недавних протестов против обнуления.
Всем хочется считать себя воинами света, воинами добра. А между тем песня-то белорусская, хоть и написана по-русски. И мелодика белорусская. Но только сейчас у нее появился белорусский вариант. Очень вовремя.
В Минске сейчас почти как в песне:
Бей барабан — пам, пам.
Баррикады, друзья, шум-гам.
Украинский поп-хит, собравший аж 90 миллионов просмотров. К политике не имеет ни малейшего отношения, но так уж совпало, что одного из альтернативных беларуских кандидатов в президенты зовут Виктор, Виктор Бабарико, и его посадили в изолятор беларуского КГБ.
На пикете в поддержку Бабарико и других активистов (пикетная очередь длиною в пять километров) песню про Витю пели в лицо милиционерам.
По-нашему это звучало бы так: «Ат-пу-скай! Ат-пу-скай!»
Ян Шенкман
спецкор
