Мне кажется очень поучительным, как обходятся с необходимостью.
Наука претендует на необходимое знание; изучаются законы природы, их нельзя обмануть, если закон установлен - значит, мир подчиняется этому закону. Никакие рассуждения, противоречащие следствиям из этого закона, не могут быть признаны правильными. Говоря самым общим образом, этим удобно бить гуманитариев и прочих легковесных людей - прижать их указанием на законы природы. И сколькие интересанты имеют страсть к выяснению, является ли жизнь эпифеноменом физики (если фундаментальны физические законы - извольте выкрутиться...) или забавляясь мыслью, что разум есть лишь иллюзия, возникающая от "химии мозга".
Так вот, глядя на эту ситуацию, мне интересно, а как сами естественные науки обходятся с необходимостью. Отчего-то кажется это очень поучительным.
Вот теория Дарвина. Вопреки мнениям многих сомневающихся, у Дарвина естественный отбор - это вовсе не труднонаходимый опыт, который надо разыскать и предъявить, это логическая необходимость. Есть такой повторяющийся сюжет - то, что считается "опытом", оказывается логическим выводом. Ньютон и Галилей экспериментов не ставили, их основные выводы обладали необходимостью, опыт просто вынужден был соответствовать их рассуждениям.
С Дарвином ровно та же история. Его теория замаскирована под опытное знание; это риторический прием, дань людскому невежеству - с теми же целями свои умственные эксперименты Галилей описывал как реально проведенные. Теория Дарвина дедуктивна, она не нуждается в опыте, чтобы быть верной. Принимается всего одно допущение - прогрессия размножения, что у пары родителей потомков больше двух. Больше от опыта ничего не требуется, он должен стоять смирно и слушать. Из прогрессии размножения следует борьба за существование - при ограниченных ресурсах иначе быть не может. Если существует наследственность, то успешные признаки особей, выживших в борьбе за существование, наследуются и закрепляются, происходит естественный отбор. Если есть изменчивость, то этот механизм с необходимостью приведет к изменению наследственной базы, к эволюции.
Естественный отбор при допущении прогрессии размножения и наследственности не может не существовать; хороших примеров отбора у Дарвина очень мало, обычно у него примеры искусственного отбора, но иные ему и не нужны - выстроенная им логика правит миром, нельзя придумать, чтобы при выполнении условий рассуждения естественного отбора бы не было. И, конечно, если его специально искать - отыщется, куда ж ему деться.
Это необходимость. Теория Дарвина и обладала таким мощным влиянием, так решительно повергала сомневающихся - опытов еще набрать надо, их и сейчас не так чтобы очень много, но логика - логика Дарвина совершенно неумолима. Продумав и поняв систему его рассуждений, вынуждены принять его выводы. Для этого не нужны примеры естественного отбора и эволюции - даже если бы их не было совсем, следовало бы считать, что они есть и просто почему-то не наблюдаемы. Это механическая причинность, тут все необходимо и понятно, иначе и быть не может.
И как же это обходится, если все же обходится? В середине XIХ в. создана теория естественного отбора, а в середине ХХ сформировалась теория генетико-автоматических процессов, такая же необходимая. Выпадение вариантов в силу случайности, игра вероятностей, краевые эффекты, роль изоляции. Там тоже необходимая логика, и не нужен опыт, чтобы она была верной - если в самом деле есть дискретные наследственные факторы (с непрерывной наследственностью совсем иные игры), то генетико-автоматические процессы обязательно будут идти, хоть бы мы их и не наблюдали. Опять же, если их искать - конечно, они есть, их же не может не быть.
И вот две необходимости. Они друг другу не противоречат, по идее, могли бы и вместе существовать, почему нет. Но теория естественного отбора обладает очень большой объяснительной силой, слишком большой (отсюда упреки в нефальсифицируемости) и малой предсказательной (отсюда упреки в неоперациональности). Для красочного объяснения в популярной форме она очень годится, а для научного исследования - не очень. Генетическая же автоматика численна, точна, обладает значительной предсказательной способностью. В работе удобнее использовать именно эту необходимость.
И вот к концу ХХ в. появляется некая интеллектуальная мода - не опровергать Дарвина, а просто отводить его теории меньшее место в мире. Сейчас (огрубляя, естественно - самые разные есть взгляды, а мейнстрим всю жизнь пользовался тем, что генеральная его линия более чем извилиста, не ухватишь) представляют дело как-то так: есть пространство возможных положений дел, и в нем небольшой такой сегментик принадлежит Дарвину, и значительно больший - автогенетическим процессам, проще говоря - случайности. Оперируя много более простыми допущениями, просто не входя в рассмотрение тонкостей естественного отбора, обращая внимание только на случайные события и их вероятности, - удается объяснить довольно многое. То есть Дарвин ничуть не опровергается, и вполне признается, что центральные положения его теории работают - просто для объяснения явлений эта необходимость оказывается не нужна.
Конечно, произошла также некоторая перестройка интеллекта. Во времена Дарвина рассуждали как-то так: кидая в стену будильник даже сотни тысяч раз, мы не получим часы с кукушкой, сложность нельзя получить поломкой существующей организации, нам требуется представить какой-то естественный процесс, который ведет к возникновению сложности. Иначе мы остаемся с теорией божественного архитектора, совсем неоперациональной. Из этой интеллектуальной позиции был запрос: сочинить теорию, в которой бы по механическим причинам шло нарастание сложности, разумной организованности - без участия разума. Так думали в то время, когда господствовала религия. А в середине-конце ХХ в. сам способ думать эту мысль изменился. Говорится иначе: почему, собственно, нельзя случайно получить нечто сложное? очень даже можно, там просто переборы будут не сотни тысяч, а миллиарды и больше. Да что у нас, чисел, не хватит, что ли? Важно, что происходит самопроизвольное увеличение сложности. А раз так, то не надо никаких дополнительных механизмов и теорий, мы просто можем думать, что всё сложное, все организации возникают сами по себе, "по теории вероятности". Оценивать это изменение интеллекта я не буду, но тут видно, почему теория Дарвина теперь не так нужна, почему нет такого интенсивного запроса: нашли способ думать мимо той задачи, которую решал Дарвин.
Вот это и кажется мне интересным. Примеров такого рода очень много, но вместо перечисления других случаев я говорю только об одном. Мне интересно, как сама наука своими собственными средствами обходится с некоторой необходимостью, которой, как кажется, не избежать, не опровергнуть. Её не опровергают, ее признают... Просто пользуются другими рассуждениями, поскольку те не противоречат. Они совсем другие, этого достаточно.
Мне кажется, в этой сказке - добрый урок.
