Дацан на карантине
Онлайн-трансляции хуралов и коронавирус с точки зрения кармы. Как петербургский буддийский храм переживает карантин
Запрет на посещение храмов и мечетей из-за угрозы распространения коронавируса действует в Петербурге с 28 марта. Местный дацан «Гунзэчойнэй» одним из первых подчинился указу губернатора и закрыл свои двери для прихожан. С тех пор храм сводит концы с концами, а его служители и вовсе рискуют остаться без средств к существованию. Корреспонденту Daily Storm Марии Забурдаевой удалось попасть в буддийский храм, поговорить с ламой и выяснить, как переживают пандемию служители одного из самых северных в мире дацанов.
Ослиный хвост
С тех пор, как в Петербурге объявили коронавирусные каникулы, жизнь в буддистском храме «Гунзэчойнэй» замедлила ход. Дацан я замечаю издали. Трехэтажное здание из красно-лилового гранита, декорированное бронзой и позолотой, на фоне монохромных пейзажей города выглядит броско. У входа в храм меня встречают каменные львы, застывшие на пьедесталах в ожидании прихожан. Но гостей в некогда людном дацане последние месяцы почти не бывает.
В алтарном зале (буддисты называют его дуган) темно. Свет прорезается сквозь стеклянный потолок, украшенный витражами. В северной части дугана стоит покрытый позолотой трехметровый Будда. Стены в два ряда подпирают колонны. Между колонн бродят ламы, переговариваясь полушепотом. В буддистской традиции они выполняют роль духовных наставников, а также проводят молебны и обряды.
В алтарном зале полным ходом идет подготовка к хуралу — молитве за благополучие или перерождения в следующей жизни. С тех пор, как объявили карантин, хуралы в «Гунзэчойнэй» проходят в режиме онлайн-трансляций. Как признаются ламы, это помогает верующим не потерять связь с храмом. Пока они размещаются на специальных сиденьях, оператор готовит технику для съемки.
В храме меня встречает Валерий Береснев — в «Гунзэчойнэй» он работает советником настоятеля по информационным вопросам. Еще Валерий — главный редактор сайта дацана и член правления Фонда развития буддистской культуры. По вероисповеданию он православный, но это не мешает Валерию помогать дацану и интересоваться его богатой историей. Он предлагает совершить гороо — обход священного места по ходу движения солнца.
«У Будды был один знакомый. Он был закоренелым злодеем и в его биографии не было ни единого светлого пятнышка. Все спрашивали Гаутаму Будду: «Зачем ты с ним общаешься?» И он отвечал: «Этот человек совершил одно благое дело. В одной из прошлых жизней он был навозной мухой. В качестве навозной мухи он описал кольцом круг вокруг хвоста осла. Это первое и единственное его благое деяние, которое ему позволило переродиться человеком». Эту историю в числе прочего связывают с обрядом», — шутливо рассказывает он.
Дацан «Гунзэчойнэй» — первый буддийский храм в Европе. Помещение, в котором мы находимся, оригинальное, его постройка была завершена в 1909 году. Дацан пережил три революции, две войны и красный террор. Во времена сталинских репрессий жизнь в храме угасла. Работу «Гунзэчойнэй» возобновил лишь в 90-х годах.
Мы подходим к алтарю, и мой собеседник вспоминает другую историю: «Справа от Будды находится статуя святого Даши-Доржо Итигэлова. В годы, предшествующие репрессиям, когда лам еще не расстреливали и не ссылали в лагеря, но гроза уже висела в воздухе, Итигэлов завещал похоронить себя в позе лотоса и вскрыть его захоронение через 75 лет. Когда по истечении заветных лет его тело извлекли из некрополя, то к величайшему удивлению обнаружили, что кожные покровы святого не были нарушены, более того, они были теплые, да и сейчас сохраняют температуру около 20 градусов. Сейчас его тело находится в Иволгинском дацане в Улан-Удэ».
Бурятия, Республика Тыва, Калмыкия, Алтай и Забайкальский край — основные территории распространения буддизма в России. По словам Валерия, вхождение буддистских регионов в состав Российской империи привело к тому, что начиная с XIX века, особенно в эпоху Серебряного века, буддизм как философская концепция пользовался популярностью среди наших интеллектуалов. Позже к ним присоединились хиппи и рок-н-ролльщики во главе с Борисом Гребенщиковым.
Карантинные дни
Ровно в три часа дня в храме начинается хурал. Ламы в красных одеяниях на фоне изваяния Будды нараспев произносят молитвы. Трансляция молебнов идет через сайт и социальные сети — только на группу «ВКонтакте» подписано около 35 тысяч человек. Верующие оставляют записки с именами близких и совершают пожертвования с помощью специальной формы на сайте. В буддизме сумма не фиксированная, каждый отдает по средствам.
Валерий предлагает покинуть главный зал, чтобы не отвлекать лам от молебна. Мы поднимаемся на второй этаж и он продолжает свой рассказ: «Гунзэчойнэй», как и любой другой храм, живет за счет пожертвований. Когда вынужденно прекратился поток прихожан, то прекратились и подношения. Кроме того, в храме есть много знатоков тибетской медицины и тибетской астрологии, раньше многие консультировались здесь по вопросам оздоровительных практик».
Мы поднимаемся на третий этаж. Здесь завершается стеклянный потолок алтарного зала. На нем витражи авторства известного художника и мистика XX века Николая Рериха. Здесь же расположены кельи лам. В особые часы они ведут прием граждан — отвечают на вопросы, дают советы и занимаются целительством. Мы подходим к двери, ведущей в башню. На ней табличка «Вход строго воспрещен». Это место уединения лам, где они подолгу сидят взаперти в поисках просветления.
Валерий предлагает пойти в библиотеку, и мы продолжаем разговор. По его словам, буддийский храм закрылся в Петербурге одним из первых. Когда карантинные меры ужесточились, некоторые священнослужители вовсе перестали ходить в дацан. Власти Петербурга обязали жителей города не покидать дома более, чем на сто метров, и ламы покорно подчинились предписаниям. «Какое-то время дацан пустовал и там не проходили даже хуралы. Потом храм перешел на онлайн-богослужения и это, собственно говоря, происходит до сих пор».
Вынужденные карантинные меры отразились на храме «Гунзэчойнэй» не лучшим образом. Дацан не получает дотаций от государства и содержит себя сам. По словам Валерия, обслуживание монастырского комплекса в тысячу квадратных метров ежемесячно обходится в сотни тысяч рублей. Точную сумму он не называет, но говорит, что она плавает от месяца к месяцу.
Основная статья расходов — зарплаты ламам, завхозу и бухгалтеру. На содержании дацана находится около 20-ти человек. Продукты храму часто жертвуют прихожане, но сейчас большая часть из них закупается самим храмом. Еще один источник дохода — кафе с национальной бурятской кухней — по понятным причинам закрылось. С приходом коронавируса дацан едва сводит концы с концами.
Спасает положение храма то, что благодаря постановлению правительства религиозным учреждениям отсрочили (но не отменили) оплату коммунальных платежей. Но на беду, в которой оказался храм, откликнулись прихожане. Многие из них, узнав о тяжелом положении дацана, внесли добровольные пожертвования.
Беседа с ламой
После того как онлайн-богослужение заканчивается, я обращаюсь к главному ламе и настоятелю дацана Буде Бальжиевичу Бадмаеву. Он сидит неподалеку от величественного бурхана Будды, скрестив ноги. На его руке я вижу четки. В буддизме — это особенный предмет, в нем заложены основы философии Дхармы.
— Что такое коронавирус с точки зрения буддизма? — спрашиваю.
— Это кармические последствия наших действий. Когда начинается эпидемия, значит надо действовать согласно ситуации и меры предосторожности предпринимать. Это касается той же самой работы... Да, мы страдаем от того, что людей и общения нет. Но эти стесненные условия, которые существуют, они оправданы. Мы полностью осознаем, что происходит, и согласно карме действуем, — отвечает настоятель.
— То есть мы, все человечество, в чем-то провинилось в прошлых жизнях, и у этого есть последствия?
— Получается что так. В прошлых жизнях мы не учитывали вариант, что, возможно, такие ситуации будут. Когда эти ситуации проявляются, мы должны действовать соответственно. Допустим, мы говорим о нравственной дисциплине. Не убей, не укради, не прелюбодействуй, не обманывай, не принимай веществ, омрачающих сознание и т.д. Обычный мирянин должен соблюдать эти обеты, но в сегодняшнем мире это абсолютно невозможно.
Он берет в руки конфету:
—Например, вы идете на работу, так как вам нужно кормить семью. Вам говорят: “Бери вот эту штучку и продавай. Она стоит 1 копейку, а ты должен продавать за 50”. Ты говоришь: “Это же обман!”. Но ты вынужден обманывать и продавать за те же 50 копеек. Таких ситуаций в жизни на сегодняшний момент очень много. Нас заставляют жить нечестно, поэтому такого рода процессы происходят сплошь и рядом. И в этом случае получается, что мы сами себя закапываем в ту ситуацию, которая происходит.
«Гунзэчойнэй», как и любой другой буддистский храм, служит местом успокоения людей. Ламы с помощью дисциплины, духовных практик и разговоров с божествами достигают состояния чистой природы ума, которым они делятся с прихожанами. «Действительно, многие приходят сюда и говорят: “У вас душа отдыхает”. Человек пришел, успокоился, собрался с мыслями и пошел дальше жить свою жизнь счастливо» — рассказывает Буда Бальжиевич.
По его словам, жизнь дацана с приходом коронавируса сильно изменилась. «Храм опустел, на хуралах никого нет. Обычно у нас по выходным и в праздники нет места. А сейчас мы все дни проводим в пустых залах. Люди не ходят к ламам, если можно так сказать, не исповедуются. У лам нет работы и подношений меньше. За счет того, что мы ведем онлайн-службы, мы каким-то образом это компенсируем. Еще люди через интернет шлют пожертвования. Так в эти карантинные дни мы выживаем», — подытоживает настоятель.